Весь длинный перечень забот!
Заботы были за стеной,
А в доме — радость и покой.
Теперь давно не та пора:
Охота, скачки да игра
Давно ушли на задний план…
Пора дописывать роман,
И все же эти вечера
Мне б так хотелось повторить…
И эта мысль, что, может быть, Мы соберемся здесь опять,
Не перестала вдохновлять
Меня и дерзостно зовет
В воображаемый поход,
И я готов скакать бессонно
На Север в свите Мармиона.
ПЕСНЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ЛАГЕРЬ
1
Заслышав жаворонка пенье,
Поднялся паж в одно мгновенье.
Едва петух пропеть успел —
Рог Мармиона загремел.
Его веселый, громкий звук
Расшевелил стрелков и слуг:
Спешат седлать коней своих,
Стук, посвист, звон и смех…
Но оказалось — все у них
Неладно, как на грех:
Один найти не может лат,
А у другого щит помят,
И кто-то, выскочив во двор,
Кричит: «Копье шотландец спёр!
Мощами Бекета клянусь,
Что до него я доберусь!»
А Блонт, второй паж Мармиона, Божился, что с коня попону
Снимали. Вот и грязь, и пот!
Уж он виновного найдет!
Сквайр, словно буря, бушевал.
Вдруг старый Хьюберт закричал: «Блонт, помоги! Друзья, сюда!
Сдыхает Бевис, вот беда!
Кто лорду сообщит о том,
Что сделалось с его конем?»
И верно: лошадь на полу,
Сдыхая, корчилась в углу.
Блонт проворчал: «Чего мы ждем?
Ведь поп у нас проводником
Уж, право, лучше б дьявол сам
Указывал дорогу нам!»
2
И лишь Фитц-Юстас мог один
Хоть что-нибудь понять.
Он знал, как мрачен господин, И, всем велев молчать,
