Стихи

И ты расплывшиеся лица
Никак в одно не соберёшь…

1946–1947 гг.

Апрель

При позднем солнце странен сад,
Висящий в небе вверх ногами.
А рядом с ним дома висят
Над птицами и облаками.
И кто-то мило «ци-ци-ци!»
Лепечет около сарая,
Наверно, поздние скворцы,
Я это плохо разбираю.
Я горожанин. Не боюсь
В природных звуках быть профаном.
Любя задумчивую Русь,
Не отношу себя к крестьянам.
                Я знаю то, что в грозный час
                Не птичье пенье, не природа
                Сурово поднимали нас,
                А чувство правды и народа.
Забритый в город хулиган,
Талант и поздний пугачёвец,
Завистник зарубежных стран,
Знаток словечек и пословиц,
                Тебя я вовсе не корю
                И не завидую, однако,
                Ты в городе — кум королю
                И даже знаешь Пастернака.

80-е гг.

Сентиментальная весна

Весна, сентиментальный друг,
Кричит растрёпанная птица,
И много воздуха, но вдруг
Всё это может прекратиться…
                И этим можно пренебречь.
                Зачем, зачем воды теченье,
                Когда слова, сбегаясь в речь,
                Сложились в странное значенье.
Богемы злобствующий князь,
Он же притворствующий дворник,
Нам проповедует, ярясь,
Аки святой или затворник.
                Нет, нам заимствовать нельзя
                Идеи Ницше или Кафки,
                При этом, может быть, внося
                То оговорки, то поправки…
Уйди, сентиментальный друг,
И лучше слуха не насилуй.
Послушай, братец, как вокруг
Скворцы вещают с дикой силой.

80-е гг.

Выздоровление

Раньше нужно было умирать
Постепенно или лучше — сразу.
А теперь — существовать, желать,
Изживать погибель, как заразу.
                Думать и про это и про то,
                Вновь плутать среди проблем нелёгких,
                Осторожно кутаться в пальто
                И прислушиваться к хрипу лёгких.
Слушать всё, всему внимать,
Натыкаться, как на острый бивень.
А тогда мне — ни жена, ни мать,
Ничего, никто — одна погибель.
                Я смирился было. Я постиг
                Что не страшно перевоплощенье.
                Я руками слабыми настиг
                Всеприятие и всепрощенье.
А теперь сначала. Каждый грамм