Володю, или остался невозмутим. Он молча наклонил голову.
– Не так. Склонись передо мной. Я – твой бог. Я тебе повелеваю.
Игорёк готов был спорить на тысячу баксов, что Володя и в самом деле был Мардуком, с самого начала был им. Настолько тот мощно и уверенно говорил. Настолько странное это было место, словно вырванное из времени и пространства, из всего, что реально.
Серый молча согнулся в поклоне.
– Теперь подойди и возьми меня за правую руку, а Набу за левую.
Серёга исполнил и это.
– Хочешь быть царём Вавилона? Отвечай – 'да'.
– Да, – хрипло произнёс Серый.
Может, он просто выполнял приказ, но Игорьку показалось, что Серый полностью под впечатлением момента, и сознаёт себя гораздо более царём, чем солдатом.
В глазах Игорька что-то вспыхнуло, как бывает, когда в темноте надавишь пальцами на глазное яблоко.
И всё.
– Дело сделано. Уходим, – уже привычным своим голосом произнёс Володя.
Игорёк выпустил потную ладонь Серого, и ощутил, что и сам вспотел. Взмок до нитки. 'Вот это спектакль, – подумалось ему. – Из-за такой глупости пёрли в самое пекло?'
– Новые династии приходят к власти путём войны, – глухо произнёс Володя. – Эта война нужна была всем. Не сегодня-завтра на это место собирался прибыть Саддам. Теперь бесполезно, Источник Силы – наш.
В начале войны Хусейн не смог воспользоваться Эсагилой, потому что американцы высадили в районе Вавилона спецгруппу «Дельта». А наши источники из ГРУ постарались донести эту информацию до ушей Саддама, прибавив от себя несколько пикантных фактов, ГРУ, разумеется, имело задачу любой ценой не допустить Саддама в святилище бога Мардука. Если бы он двинул сюда свою гвардию, американцы, по своему плану, должны были якобы сбросить на Вавилон вакуумную бомбу. Конечно, подобного плана у Штатов не было, и быть не могло, но Садддам поверил. У Штатов же на случай броска иракской гвардии на Вавилон был разработан детальный план военной операции с массированным десантом и жестокими боями. Здесь уж президент Буш не побоялся бы пролить американскую кровь, ибо игра стоила свеч. Собственно, план боевых потерь на кампанию – десять процентов личного состава – учитывал именно такой поворот событий.
По той же причине война началась бомбардировкой бункера, где находился Хусейн, чтобы устранить главный источник проблем. Беда и Саддама и Буша заключалась в том, что оба полагали необходимым своё личное присутствие на церемонии передачи Источника Силы. Им и голову не могло прийти, что Источник Силы может получить не царь, а его подчинённый.
Игорёк и Серый молча взвалили на себя снаряжение и побрели за Володей улицей Процессий к воротам богини Иштар. Мрачные стены без оконных или дверных проёмов с торжественностью надгробий провожали слепыми взглядами процессию двух богов и одного царя. Всё на этой улице было отстроено заново по древним образцам, и эти два бога тоже были воплощены заново, с прежними древними именами, и этот царь в военной форме олицетворял собой грозных воителей древности, державших в своей руке полмира.
Они миновали три ответвления, словно разрывы в стене, уводивших с улицы Процессий в царство мёртвых: там, едва потревоженные рукой реставратора, угрюмо чернели ямы разрытых фундаментов давно умершего города.
А у последнего ответвления их ожидала встреча.
Из темноты проулка выступила фигура в длинной, до пят, одежде. Если бы Игорёк знал хоть что-то о древнем Вавилоне, он бы сообразил, что на человеке надет льняной хитон, поверх которого должен непременно быть другой, шерстяной, иначе знатный горожанин на улицу просто бы не вышел.
Это была женщина. Покрывало на голове скрывало её лицо. Женщина была одета как настоящая вавилонянка: только проститутки и рабыни ходили в Вавилоне с непокрытым лицом.
Но вдруг, звякнув браслетами на запястье, она сбросила покрывало, и в темноте вспыхнул яркий свет, от женщины исходило удивительно мягкое золотистое сияние. И поплыл аромат благовоний. Странный и непривычный. На груди её сверкало золотом ожерелье, в ушах – жемчужные серьги.
Игорёк смотрел на неё заворожённый. Он увидел, как она прекрасна. Никогда в жизни не встречал он такой красивой женщины. Тяжелые чёрные волосы, завитые мелкими колечками, падали ей на плечи. В безукоризненных чертах лица были и нежность и сила.
Она смотрела только на Игорька. Непроницаемо-чёрные глаза. И пляшут в них золотые искорки.
Женщина, не говоря ни слова, протянула руку Игорьку, он хотел уже протянуть навстречу свою, – он не замечал, что медленно подходит к женщине, – и заключить её ладонь в свою ладонь, но его остановил негромкий окрик Володи:
– Назад. Немедленно назад.
Игорёк остановился и недоумённо оглянулся. Непонимающе глянул на спутников и не узнал их, словно увидел впервые.
– Это Иштар, не подходи.
– Яростная львица и царица царей, – низким, грудным голосом произнесла богиня.
Голос звучал как музыка, он коснулся Игорька словно бархат.
Громким, но ледяным голосом Володя отвечал:
– Ты древняя Реализованная, и время твоё ушло.
– Я плодородие и любовь, я война и распря, – негромкий голос Иштар отозвался громом в пустоте улицы.
– Другие Дома сейчас управляют миром. Здесь тебя никто не ждёт.
– Я – жизнь земли. Без меня прекратится любовь и жизнь растений и всякой твари.
– За тобой нет никакой силы.
– Почему же тогда боишься отпустить его? – Иштар указала на Игорька. – Почему пришёл в мой город за тем, что тебе не принадлежит?
– Я пришёл, чтобы взять то, что ты не в силах удержать.
Иштар рассмеялась.
– Я не воительница, где моё оружие? – Она подняла обе руки и показала открытые ладони. – Зачем назвался Мардуком, богом Бэлой, богом богов? Что ты делаешь в моём мире, чужак? Уходи! Я не хочу тебя видеть.
Не имевший ни одной застежки пурпурный хитон, вдруг пополз с её плеч, упал огненным каскадом и сложился у ног. И она осталась в обнажившей плечи тунике. Иштар вновь протянула руку к Игорьку. Тот понял, что пропал, что без этой женщины ему жизнь – не жизнь.
Иштар улыбнулась и, развернувшись, скрылась в темноте. Игорёк, бросив всю свою поклажу, устремился следом за ней.
Впереди на неширокой улице виднелось пятно света. К нему Игорёк и бежал.
Этот храм был гораздо меньше храма Бэл-Мардука. Просто куб с арчатым входом.
Игорёк вбежал в этот светящийся проём. И оказался в устланной коврами зале, с украшенными мозаикой стенами, с небольшим круглым окном в своде. Посреди залы горел на золотом треножнике огонь, а по углам, в чашах, курились благовония. У северной стены стояло широкое ложе красного дерева, покрытое вышитым золотом по голубому полю покрывалом.
На ложе, облокотившись о подушку, сидела Иштар, подогнув босые ноги. Капельками крови сверкали накрашенные ногти.
У Игорька перехватило дух.
Он бросился к ней и припал губами к её ступне.
Она коснулась тонкими своими пальцами его волос.
Он поднял голову и заглянул в её глаза. Ему казалось, что она понимает всё, что она непостижимым образом является частью его самого. А он – часть её.
– Муж мой, возлюбленный, – обратилась к нему Иштар. – Почему ты так долго не приходил? Мир без
