хищника.
Сергей вновь вздрогнул, попытался встать, но не смог оторвать свой отяжелевший зад от липкой вонючей грязи. Тогда он отчаянно саданул кулаками по болотной жиже и… проснулся. Холодный пот струился по его лбу, стекал на щеки, шею.
Он приподнялся и обтерся рукавом.
— Господи, что за чертовщина!.. — обессиленно прошептали пересохшие губы парня.
— Ты чево? — полюбопытствовал сосед со свернутым носом. — Нервишки шалят? Кошмарики снятся? — Вздохнул, закинул руки за голову и сочувственно добавил: — Бывает. Особенно, когда в первый раз… — И неожиданно подмигнул своим маленьким настороженным глазом.
— Чего — в первый раз? — не понял Сергей и, хмурясь, повернулся к тому лицом.
— Неужто уже во второй? — удивился Свернутый Нос. — Что-то непохоже.
— А-а, — наконец догадался Сергей, — ты вот о чем… Нет, здесь я впервые.
— Вот-вот, — довольно захмыкал тот. — Я и говорю: когда в первый раз сюда загремишь — всегда тебя кошмарики навещают. Ей-богу! У меня тоже так было…
— И сколько же годков назад это было? — донесся хохоток толстяка.
— Много, — тяжело выдохнул Свернутый Нос, как бы не замечая сарказма в словах сокамерника. — Уж и не припомню на котором из них они прекратились…
— Значит, давно уже не теребят тебя кошмарики по ночам, — вступил в разговор щупленький мужичок.
— Да. А жаль…
— Это почему же? — удивился Сергей.
— Да с ними как-то веселее, встряхивают душу что ли, особенно когда в тюряге слишком долго отсиживаешься. В зоне-то наоборот, плохо…
— Не иначе, наркотиком баловался, — уже серьезно заключил толстяк.
— Угадал, было. Но — прошло.
— Само? — приподнялся щупленький.
— Нет. Пахан отрубил, делу вредило. — И хлопнув Сергея по плечу, громко подытожил: — Так что не горюй, салажок, разок-другой — и как рукой снимет! — И заржал вместе со своими неунывающими приятелями по несчастью.
Сергей болезненно скривился — этот хохот напомнил ему Что-то неприятно знакомое, мерзкое, липкое. Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить, где уже подобное слышал, — но не мог.
— Ты, браток, не обижайся, — увидев гримасу на лице Сергея, проговорил Нос и тряхнул перед его поникшей головой своей огромной черной шевелюрой. — Плюй на все! Веселее моргалами хлопай! Мы же шутим, давим стерву-скуку! — И вновь расплывшись в улыбке, ткнул своего еще зеленого сокамерника плечом.
Сергей сдержанно кивнул в ответ, кисло растянул губы, а увидев открытые, доброжелательные лица окружающих его людей, вдруг прыснул и тоже расхохотался.
В это время запоры на дверях загромыхали, и на пороге появился охранник.
— Веселитесь, значит? — прогудел охрипший голос. — Сейчас еще веселее будет. — Пробежал взглядом по лицам арестантов, остановился на двух из них и скомандовал: — Ты и ты на выход — мыть коридор!
Сергей молча поднялся, подошел к дверям. Свернутый же Нос помедлил, надув губы, затем спустил с нар ноги и проворчал:
— Опять я, что ли? Я же мыл уже!..
— В карцер захотел? — ехидно осклабился охранник и, шагнув вперед, рявкнул: — А ну встать! Ты что, собачье отродье, забыл, что сегодня очередь вашей камеры убирать помещение?! — Приблизился еще на шаг и, выпятив запястье левой руки, резко ткнул толстым, как сарделька, пальцем в крохотное квадратное стекло своих часов. — Даю минуту на раздумье!..
— Ладно, — примирительно буркнул арестант и, покосившись на охранника пренебрежительно- снисходительным взглядом, проворчал: — Разомнусь хоть немного…
— Вот-вот, разомнись, — снова осклабился тот, словно и не замечая недружелюбного взгляда своего подопечного. — И заодно проинструктируешь своего еще, по-видимому, неопытного товарища — Зыркнул на двух оставшихся и прибавил: — А вы, голубчики, чтобы вылизали свою обитель до блеска!
Через десять минут Сергей уже бойко орудовал тяжелой лохматой шваброй по гладкому, как лед, кафельному полу тюрьмы. Свернутый же Нос не спеша, с видимой старательностью, убирал большой мокрой тряпкой, насаженной на тонкую длинную палку, паутину и пыль со стен и потолка коридора.
Продвигаясь куриными шажками вдоль ровного ряда дверей с круглыми глазками вверху, они вскоре уткнулись в торец коридора с узким зарешеченным окошком у самого потолка. Немного перекурили и повернули направо, где располагалось служебное помещение. Коридор в этом месте был слегка затемнен, и когда арестанты углубились внутрь его, то стали почти невидимы для внутренней охраны.
Неожиданно по коридору кто-то пробежал, а следом — еще один. Затем послышался быстрый цокот уже нескольких пар ботинок. И вдруг — пронзительные крики и… выстрел.
Сергей ринулся было на свет, назад по коридору, но Свернутый Нос моментально остановил его, схватил за рукав, резко дернул на себя и прижал к стене.
— Дура! — прохрипел он сквозь зубы. — Куда прешь! — И не отпуская его рубаху, потянул за собой, вдоль затемненной стороны помещения.
Суматоха нарастала, топот усиливался и постепенно отодвигался к дальним камерам. Вновь раздался выстрел.
Арестанты замерли, но затем стали снова потихоньку продвигаться в том же направлении.
Сергей шел за своим спутником почти машинально, еще не осознавая до конца — зачем он это делает. Наверное, и Свернутый Нос в первые секунды действовал тоже импульсивно, подчиняясь, скорее, не разуму, а всего лишь своему инстинкту — естественному, нормальному, то есть, при первой же возможности убежать, вырваться во что бы то ни стало из этой опостылевшей до тошноты неволи!
Однако теперь, уже оценив обстановку, — а Нос, как-никак, был в этом деле тертым калачом и, наверняка, с немалым опытом, ибо не первый и даже не второй раз пребывал в стенах этого специфического заведения, — следовал вполне осознанно, хладнокровно и уж конечно целеустремленно. Такой неожиданно свалившийся на его голову шанс он не имел права упустить! Скорее сядет на парашу, на фаршлак — но не упустит!
Впереди показалось открытое, хорошо освещенное пространство, а рядом — дверь. Вокруг по- прежнему никого не было По-видимому, все охранники или, но крайней мере, большинство из них, были срочно задействованы и каком-то неординарном, не вписывающимся в режим тюрьмы происшествии. И беглецы вскоре узнали, что это за происшествие.
Дверь вдруг отворилась, и на пороге появились двое контролеров внутренней охраны. Беглецы были совсем рядом, и их спасло лишь только то, что косяк на дверях имел внушительный выступ. Они тотчас шмыгнули за него и, затаив дыхание, замерли, вжавшись в холодную гладкую стену чуть ли не до основания.
— Как же они сумели? — послышался удивленный голос одного из охранников.
— Разобрали стену в прачечной, — ответил другой, чуть помедлил и уже со злостью добавил: — Сволочи! Теперь снова будет нагоняй отделению — второй побег за месяц!.. Ты пока побудь один на посту, а я быстро смотаюсь туда, узнаю что да как там. — И послышался удаляющийся цокот ботинок.
Сергей собрался было высунуться из-за укрытия, но Нос строго зыркнул на него, заскрипев зубами. И вовремя. Вдруг снова раздался голос первого охранника:
— Постой! Дай сигарету, у меня кончились…
Свернутый Нос чуть помедлил, и теперь уже сам решил выглянуть из-за выступа. Что он осторожно и проделал. Один из контролеров стоял спиной к беглецам, второй — вполоборота к ним прикуривал.
Нос кивнул Сергею и показал глазами на дверь, затем, крадучись и все так же прижимаясь к стене, стал потихоньку продвигаться к выходу. Сергей тут же проследовал за ним.
Когда охранники развернулись, — один к дверям, другой — в противоположную сторону, — беглецы
