очнулся от какого-то тяжелого, дурного забытья, словно с глаз его вмиг слетело чье-то колдовское наваждение, — понял, казалось бы, простую, совсем немудреную вещь, которую он должен был — обязан был! — уразуметь еще там, в тюрьме, вернее, когда мыл эти трижды проклятые полы! Уразуметь — и не поддаться на этот соблазн!
Но — нет, этого не произошло. Теперь он преступник. Преступник!
Это неожиданно сделанное открытие заставило его вздрогнуть и ужаснуться. Он даже чуть приостановился. Теперь он изгой. Господи! Он изгой и преступник! И зачем только поддался на уговоры этого мерзкою типа?! Этого бандюги?! Зачем?!.
И ненавистно глянув на маячившую впереди толстую жилистую шею сокамерника, заскрежетал зубами.
Шли они но пригороду долго, все время следуя вдоль его окрестностей, не углубляясь к центру. Сначала виляли по каким-то узким захламленным проулкам, потом перелазили бесчисленное количество раз через неимоверно высокие бетонные ограждения, затем пролазили в узкие, ощетинившиеся острыми деревянными пиками дырки бесчисленных заборов из ветхих потрескавшихся досок и, наконец, уткнулись в небольшой скособоченный, казалось заброшенный всеми, рубленый домик со вмятой и пробитой в нескольких местах крышей из почерневшего от старости шифера.
Свернутый Нос оглянулся на Сергея, приподнял руку — мол, остановись — а сам осторожно приблизился к полуоткрытой фанерной двери крохотной веранды.
По-прежнему вокруг было тихо. Нос снова оглянулся, затравленно глянул на своего спутника. Затем, чуть подумав, отступил на шаг, повертел по сторонам головой и… направился к собачьей будке. Она была пуста.
Он удивленно дернул плечами, снова покрутил головой, выпятив нижнюю губу, и вновь направился к веранде. Немного поразмышлял у входа, потом пнул ногой дверь и скрылся внутри.
Сергей присел на корточки и понуро уронил голову. Вдруг со стороны дома послышалась какая-то подозрительная возня. А следом — резкий звон падающей на пол посуды.
Сергей настороженно выпрямился, и в этот момент из дверей веранды выскочил незнакомый мужчина. Он нервно повертелся по сторонам, а заметив неподалеку Сергея, — с разинутым ртом и готового вот-вот дать стрекоча, — растерянно улыбнулся ему и тихим, астматическим голосом проговорил:
— Иди сюда, парень, иди, не бойся… — Незнакомец приподнял руку и поманил его ладонью к себе.
Однако Сергей не спешил подходить. В холодных, совсем не привлекательных и нисколько не вписывающихся в улыбающуюся физиономию глазах этого человека проскальзывало что-то фальшивое, враждебное. И Сергей попятился назад, а затем — и, скорее, неожиданней для себя, чем для скалящегося чужака, — кинулся прочь от дома.
Но убежать ему далеко не удалось, вернее — всего лишь на несколько метров. Дорогу неожиданно перегородили два рослых парня, вдруг выросших перед ним будто из-под земли.
— Ну зачем так спешить, дорогой? — пропитым басом вопросил один из них, высокий, худой, кавказского типа детина, и кисло растянул тонкие бледноватые губы.
— Хорошо бы сначала познакомиться, — мягко окая, добавил другой, полная противоположность первому. — Уж не побрезгуйте нами, простыми зычарами. Пожалуйте, Бога ради, на нашу скромную виллу. — Он осторожненько взял беглеца за плечи своими короткими толстыми пальцами, медленно, не спеша, развернул его лицом в противоположную сторону и — резко пихнул коленом под зад.
Спотыкаясь и проклиная все вокруг, Сергей поплелся назад, опять к лому, возле которого по- прежнему стоял все тот же мужик с улыбающимся оскалом на лице, и на котором, казалось, еще зловешнее засверкали льдинки его настороженных глаз.
Сзади послышались снисходительные смешки парней. Однако следом они не пошли, наоборот — отступили назад и скрылись за забором.
Когда Сергей открыл дверь и, подталкиваемый сзади нетерпеливой рукой незнакомца, перешагнул порог, то в глаза ему сразу же бросилась неестественная, ошеломляющая роскошь вокруг. Дом изнутри был похож на миниатюрный дворец индийского раджи, и совсем не соответствовал своей наружной убогости. На стенах, полу и даже на потолке красовались блестящие золотом и серебром ковры с замысловатыми рисунками в ярких, диковинных расцветках. По углам стояла дорогая импортная мебель, в нескольких местах виднелись большие плоские телевизоры, на миниатюрных расписных подставках-столиках громоздились изящные кубики всевозможной видеоаппаратуры и каких-то экстравагантных безделушек. Все кричало достатком, богатством и… безвкусицей.
Сергей, разинув рот, огляделся и на секунду замер, ошеломленный от такого сногсшибательного контраста внутреннего убранства этого странного жилища с его внешним видом.
Сбоку, на ярко-желтой тахте, что-то зашевелилось — и беглец машинально скользнул взглядом в ту сторону. Там лежал со связанными за спиной руками и кляпом во рту Свернутый Нос. Глаза его отчаянно пытались покинуть свои орбиты и на пределе бешено вращались. А обозрев онемевшую от удивления рожу своего напарника по стрекочу, замерли на нем, еще сильнее округлившись, и замельтешили ресницами, как крылья вспуганного комара.
— Ну здравствуй, Зеин, — послышался неизвестно откуда подозрительно знакомый голос.
Сергей испуганно завертел головой, однако, кроме неприятной физиономии сзади и распластанного на тахте товарища по несчастью, никого не увидел.
Неожиданно прямо перед его глазами что-то заблестело, заискрилось, помигивая разноцветными россыпями огней, затем обрело очертание горящего слабоватым красно-желтым огнем облака и… вмиг превратилось в немолодого, солидного, слегка седовласого человека.
Перед изумленным Сергеем предстал его следователь с двумя бокалами янтарной жидкости в руках.
— Почему вы не здороваетесь со мной, Зеин? — спросил он, казалось, вполне искренне и протянул тому один из бокалов.
Продолжая онемело пялиться на следователя, Сергей машинально взял бокал и через силу выдавил:
— Здравствуйте, э-э…
— Вадим Иванович, — напомнил тот и укоризненно свел брови. — Как же так, молодой человек, уже и имя мое забыли… Нехорошо!
— Нет… я… вас… — начал сбивчиво мямлить Сергей и, окончательно растерявшись, умолк.
— А вот ваш приятель оказался не таким уж забывчивым, хотя воспитан, кажется, не в пример вам. Пришлось связать, уж не обессудьте.
— Да нет, что вы! — нервно дернулся недавний подследственный, наконец обретая дар речи и тут же заискивающе прося: — Может, развяжете его, а?
— Развязать? — Вадим Иванович вытянул трубочкой свои толстые губы, посмотрел сожалеючи на тахту и дернул плечами. — Можно и развязать. Но уж больно он матерится! Стерпите? — И, скривившись, посмотрел на Сергея.
— Стерплю, — мотнул головой тот и невольно улыбнулся.
— Ну вот и хорошо, — довольно промурлыкал старый сыщик, уже переводя взгляд на охранника и еле заметно кивая ему. Затем снова устремил взор на своего подневольного гостя, а узрев благоприятные изменения на его лице, заметил: — Это прекрасно, что вы так быстро оправились э-э… от шока. А он ведь был, не правда ли? — Следователь протянул руку с бокалом в сторону Сергея, предлагая тому чокнуться, и высокопарно изрек: — Выпьем за встречу! — А видя, что тот никак не решится на это заманчивое предложение, улыбнулся и добавил: — Пейте, пейте, не бойтесь — это хорошее вино. Не наше. Вернее — не ваше! — И многозначительно приподнял брови.
— А чье? — Сергей чуть пригубил бокал.
Вадим Иванович вновь развел губы в улыбке, — но теперь уже с оттенком загадочности, — и ничего не ответив, показал глазами на потолок.
Сергей задрал голову, прошелся взглядом по экзотическому ковру, затем опустил глаза на уровень лица собеседника и удивленно вперился в его ухмыляющуюся физиономию.
— Да-да, — закивал сыщик, — это то, о чем вы только что подумали. Оно — со звезд.
