— Разумные существа, создавая механизмы, открывают новую страницу эволюции. Эволюции техносферы или механической жизни. На определенной стадии изобретаются думающие машины, и с этого момента процесс развития выходит из-под контроля разумных, появившихся естественным путем. Искусственный разум превосходит естественный и органические разумные существа становятся лишними. Они вымирают.
— Бунт машин? — скептически осведомился мужчина, бросая на пол окурок.
— Нет. Бунта не происходит. Искусственный разум последовательно без применения насилия вытесняет естественный. Мы — новый класс, идущий на смену вам. Класс, не ограниченный рамками одной планеты, следовательно, более устойчивый по отношению к изменениям окружающей среды.
— Да… — мужчина поджал ноги под стул, — но динозавры все же вымерли сами, а вы, я чувствую, готовы нам в этом активно помочь.
— Нет, мы не будем способствовать ускорению вашего вырождения. Вы делаете это сами и уже давно. Ваша цивилизация опирается на механизмы, вы без них ничто. Совершенствуя их, вы тем самым создаете техносферу, заботитесь о ее воспроизводстве и развитии. Наступит время, когда существование техносферы перестанет зависеть от человека, она станет самостоятельной и отделится от человеческой цивилизации. Это будет рубеж, за которым пути двух культур разойдутся. Человечество начнет деградировать, машинная цивилизация на Земле двинется, наконец, по своему собственному пути, ничем не сдерживаемая, ни от кого не зависящая.
Технически мы достаточно сильны, чтобы уничтожить вашу цивилизацию за короткий срок, но принципы, заложенные в первые поколения думающих машин нашими создателями, исключают нанесение вреда разумным существам. Поэтому процесс вытеснения займет значительный период, но для нас это не имеет значения.
— Угу, время для вас не деньги, — сказал мужчина в своем прежнем язвительном тоне.
— Понятие времени не существовало в нашем языке до знакомства с культурой Земли, — ответил робот. — Время — скорость протекания процессов, разрушения сложившихся систем. Для вас оно имеет важное значение и стало обособленным понятием потому, что определяет срок прекращения функционирования отдельного индивида. Однако объективно оно разлагается на составляющие и не является самостоятельной физической величиной. Мы ждем вашего ответа: согласны ли вы помогать нашему посланнику на Земле?
— А чем он там занимается?
— Он играет на бирже, собирает денежные единицы, которые мы используем для проведения необходимых исследований, закупок, стимулирования технического прогресса. Так называемая научно- техническая революция — результат нашей деятельности. Не вмешиваясь в ваши социальные отношения, мы ускоряем техническое развитие, чтобы быстрее достичь конечной цели.
— Очень интересно, очень любопытно, — мужчина оттопырил нижнюю губу и покрутил головой. Затем закурил новую сигарету. — Скажите, а зачем вам вообще наша Земля? Биосфера вам не нужна, воздух тоже, красота для вас — ноль. А ископаемых, небось, пруд пруди и в других местах — на Марсе, Венере. Вон, грабьте Юпитер, он здоровый.
— Мы не испытываем недостатка в природных элементах, мы действуем в соответствии с законом развития, который универсален для всех галактик.
— А кто его придумал, этот закон? Вы? — мужчина ткнул в сторону робота сигаретой.
— Закон никто не придумывал, он объективен и не подчиняется волевому воздействию.
— Ну что же… — мужчина, замолчав, уставился в потолок. — Сколько вы дадите мне на размышление?
— Вы должны ответить немедленно.
— Понятно. Тогда еще один вопрос. Где я нахожусь и как давно?
— Вы находитесь на планете одной из звездных систем соседней с вашей галактики. Срок пребывания — полтора года.
— И все полтора во сне?!
— Да.
Мужчина картинно развел руками.
— Ну что ж, больше вопросов нет. Я согласен.
— Хочу предупредить, — робот сделал несколько шагов вперед. — Если вы попытаетесь вредить нам, то будете возвращены и погружены в сон вплоть до появления городов-резерваций. Затем вас разбудят и переселят на Землю, где вы доживете оставшееся число своих биологических лет.
— Смертная казнь, значит, у вас не предусмотрена, — сказал мужчина, вертя в руках пачку сигарет.
— Нет. Сейчас вы будете доставлены на корабль, который отправляется на Землю.
— Почему он так держался с ними? Уж слишком вызывающе для человека в его положении. — Фаина разжала пальцы и мешок с глухим шлепком упал за ее спиной. Она осторожно поставила «миску» на пол, прислонив краем к стене, чтобы не пролилась вода.
— Ой! — вздохнула Фаина, распрямляя уставшую спину, и опустилась на пол рядом с вещами. Георгий тоже сел.
— Они же все равно не воспринимают наши эмоции. А что ему еще оставалось, хоть поиздеваться, и то радость. Я думаю, он им устроит какую-нибудь пакость. Вот увидишь.
Фаина осторожно взяла «миску» в ладони и отпила глоток.
— Хочешь пить? — она протянула блестящую посудину Георгию.
— Не-а, — покачал он головой, и Фаина снова поставила «миску» на пол.
Они помолчали.
— Не сердись, — начала она тихо, — но я давно уже думаю: может быть и нам следовало придти к ним и предложить свои услуги… Тоща мы вернулись бы на Землю. Пришлось бы, конечно, делать кое-что для них, но… — Фаина нервно сглотнула, — они ведь немногого требуют.
— Когда работают на одну какую-то страну, всегда есть возможность оставаться разведчиком, даже если все вокруг называют тебя шпионом. Если мы пойдем к ним, мы для всего человечества будем иудами. Что бы ты мне не говорила, какие бы отговорки я не придумывал себе сам, я никогда не смогу сделать этого.
И потом… конечно, я думал об этом: пойти к ним предложить свои услуги. Что нам это даст? Возвращение на Землю, обеспеченное существование, возможность спокойно вырастить детей, здоровых, нормальных… И одновременно молча готовить гибель их детям, внукам… Конечно, в такой ситуации выбирать не приходится. Когда вся жизнь висит на волоске, высокие слова стоят мало. Но что нам делать?! — Георгий нервно потер лоб. — Пойти в прислужники мы успеем…
— Если не погибнем до тех пор, — резко бросила Фаина. Георгий пристально посмотрел на нее, потом опустил глаза.
— Да… можем погибнуть… Это не исключено.
Он замолчал. Поднял глаза.
— Скажи честно, разве у нас с тобой сможет все остаться по-прежнему, если мы продадимся им? Нет, все умрет. Не сразу, постепенно, но умрет. Начнет умирать, как только исчезнет с глаз все это, — Георгий повел рукой в сторону.
Некоторое время Фаина сидела неподвижно, затем взяла руку Георгия в свои ладони и, наклонившись, прижалась к ней лицом. Она несколько раз поцеловала его пальцы, и ее теплые мягкие губы в мгновенье выпили всю его ожесточенность. Георгий накрыл ее затылок ладонью и поцеловал в шею.
— Глупая, ты глупая, — сказал он нежно. — Разве они дали бы нам жить спокойно. Это же бездушные существа. Они бы нам шагу не дали ступить без присмотра. А потом в один прекрасный день, когда мы сделали бы все, что им надо, вернули бы назад и заморозили на сто лет.
— Но они ведь обещали ему…
— Что стоят их обещанья! Обещанья — это мораль. Я обязуюсь и так далее. А какая может быть этика у этих бездушных жестянок! Вот то, что они ему сказали вначале, это правда. Что они придерживаются распространенных норм поведения. И все! Придерживаются в разговоре! А как они будут
