«Мы сможем исправить?»
«Не знаю, надо посмотреть».
— Теперь моя очередь принимать решения, — сказал твердо Георгий. — Искристый, когда я скажу, начинай. Убери освещение и открой нижний люк. Я и Андрей спустимся через него. Он поползет к корме, я к носу вездехода. Ты, Фиолетовый, отдай свой бластер Мику, он встанет у главного входа. Если увидите, что мы не можем достать стрелка, выпускайте Мика.
«Подожди», — прервал его Фиолетовый.
— Нет уж, теперь ты подожди! Искристый, немного погодя, начинай водить лучами фар, гоняй двигатель — в общем, заставь их стрелять. Стрелок наверняка будет все время менять позицию, надо знать, где он прячется. Теперь все.
«Я пойду с тобой, — промыслил Фиолетовый, — а у двери встанет Андрей. Я услышу мысли того человека, узнаю, где он скрывается, и мы уничтожим его».
— Нет, друг, — Георгий положил руку на плечо гэйгу. Впервые он дотронулся до чужака и ощутил неожиданно, что плечо совсем человеческое, а шерсть мягкая и тонкая, как свитер. — Вами мы рисковать не можем. Впереди в ангаре тоже всякое может приключиться, а кроме вас троих никто не умеет водить звездные корабли. Погибать имеем право только мы — люди.
Георгий поманил рукой Андрея, и они встали над круглым люком в днище кузова. Свет погас, снизу пахнуло запахом леса. Георгий сел на край отверстия. Надо было спуститься бесшумно. Выучка у колонистов была не хуже, чем у индейцев. Всю жизнь они провели, ловя ухом каждый шорох, замечая любое движение, любой след.
Георгий лег на край животом и медленно начал сползать вниз. Когда край уперся под грудь, ноги коснулись дороги. Он встал на колени, затем лег и пополз. Сейчас дорога была его союзницей — он полз бесшумно, что вряд ли удалось ему в лесу, осторожно отодвигая с пути сухие ветки и камушки.
Георгий не слышал, как спустился Андрей, хотя находился в нескольких метрах от люка. Он слышал только нервные удары сердца, стук крови в висках и редкие звуки ночного леса.
Внезапно включились фары — столбы света зачертили круги в темноте — влево, вправо, вверх, вниз; зарокотал двигатель. Свистя, как вырвавшийся из перегретого котла пар, дважды в борт вездехода ударил луч. Он бил слева из-за кормы машины. Георгий прицелился и со стоном выронил бластер — в правом плече торчала стрела. Затуманенным слезами взором он видел, как бьет по стрелку Андрей, как тот отвечает, сжигая полотно дороги вокруг него.
«Какой же я идиот! Фары! Рассеянный свет показал им меня, когда Искристый поднял лучи кверху…»
Покрытие дороги так раскалилось, что Андрей вынужден был прекратить стрельбу и отползти дальше под днище. Георгий слышал, как свистят стрелы, бьют по броне. Он ясно понимал, что теперь не сможет внезапно напасть на стрелка. Прежде придется расправиться с засадой, скрывающейся за стволом картонного дерева. За это время стрелок может поменять позицию и ударить лучом ему прямо в лицо. Он будет лежать съежившийся, обгорелый, и для горстки людей, ждущих исхода боя в вездеходе, всего лишь связующим звеном памяти. Для всех, кроме Фэй и Даши. И ничего уже не изменишь, потому что непоправимей смерти ничего нет.
Зло мотнув головой, избавляясь от трусливых мыслей, Георгий прицелился и повел огненным лучом над самым стволом. Искристый мгновенно среагировал и направил свет фар на дерево. Если за ним кто-то и прятался, то сейчас они легли наземь и не поднимали голов. Георгий снизил прицел. Ствол был необъятно толстым. Сырая древесина шипела, вверх поднимались клубы дыма. Андрей вновь стал бить по лесу, чертя огненные зигзаги, рассчитывая задеть невидимого врага или, по крайней мере, не дать ему подняться.
Из-за ствола вскочили и побежали двое. Георгий прицелился, люди прекрасно были видны в световом тоннеле, пробитом фарами вездехода, и раздумал убивать их. С обочин полетели стрелы, ударяясь о броню вездехода, они падали сломанные перед Георгием. Мгновение он смотрел на них, затем, резко развернулся, намереваясь ползти к корме, и завыл от боли. В пылу боя он забыл о стреле, засевшей в плече.
Зарычав, Георгий рванул ее и отшвырнул в сторону. Сунув бластер за пазуху, пополз, прижимая раненую руку к боку.
— Это я, Андрей! — окликнул он товарища, предупреждая о своем приближении. Тот мгновенно обернулся и наставил на Георгия бластер.
— А, это ты… Затаились… Такие идиоты не разбегутся, пока их всех не перестреляешь. Надумали поиграть в войну.
— Спереди я их отогнал…
— Я этого тоже прижал. Пока высунуться не посмеет. Если полезут, то с обочин. Что они могут придумать?
Георгий потянул носом. Андрей глянул на него.
— Ага, почти начисто сожгли.
— Что делать-то будем?
— Под самым носом лежать невозможно, быстро покойником станешь, фары высвечивают. Вон я, прицелиться не успел, уже стрелу в плечо схлопотал.
— Да, здесь тоже несладко, высунешься, весь заряд в морду схлопочешь.
— Будем прятаться, сектор обстрела слишком сузился. Если бросятся на вездеход с обеих сторон, не успеешь доползти, они уже тут будут.
Неожиданно сзади что-то тихо проскребло по дороге. Не успели Андрей и Георгий обернуться, как в их головах зазвучал бесплотный голос Фиолетового.
«Я буду с вами, стану слушать их мысли. Если они решаться атаковать спереди, Георгий бросит мне бластер, и я отгоню их».
Минуту царила тишина, потом Фиолетовый промыслил:
«Они что-то задумали… очень много разных мыслей — хаос — я не могу разобрать что».
Что именно задумали нападавшие, беглецы узнали через несколько минут. Внезапно вспыхнувший перед лицами огонь, ослепил Андрея и Георгия. Вспышки следовали одна за другой, и они отползли дальше под днище.
«Они приближаются с боков и сзади! — раздался мысленный крик Фиолетового. — Бросай бластер!»
Георгий бросил гэйгу оружие и лег рядом с Андреем. Тот бил наугад, чертя огненные зигзаги. Вражеский стрелок блокировал его, не давая высунуться и расширить сектор обстрела. Только Фиолетовый сдерживал нападающих, паля то влево, то вправо. Стрелы свистели вокруг него, в любой момент ой мог быть убит.
Мик видел происходящее на экранах, но медлил, надеясь, что ему не придется стрелять из раскрытой двери вездехода, из салона, полного людей. Но медлить далее было нельзя.
Он засек место, из которого к вездеходу протянулся лазерный разряд и несколько раз перекрестил его лучом. Послышался дикий вопль, Мик выстрелил еще несколько раз. Ему никто не ответил. Мик облегченно вздохнул, и в этот миг на броне вездехода в полуметре от его лица взорвалась вспышка. Мик, выронив бластер, рухнул на дорогу. Потом поднялся, его шатнуло назад, он прислонился к закрывающему гусеницу крылу и сполз вниз. Рука его поднялась к глазам и бессильно упала. Георгий подполз к Мику и сжал его руку, она была мокрой от крови. Раненый вырвался и, ощупывая дорогу подле себя, начал неуверенно подниматься.
— Мик! Мик! — крикнул Георгий, но тот не слышал его.
Вспыхнул лучевой разряд, дорога рядом с Миком налилась вишневым светом. Мик двинулся вперед. Он сделал не более пяти шагов, прежде чем вражеский стрелок прожег его насквозь лучом.
Фиолетовый, Андрей и Георгий, подхвативший бластер Мика, одновременно ударили по убийце. Они выжгли каждый клочок земли в том месте, где скрывался враг. На этот раз с ним было покончено.
Три бластера быстро обратили нападавших в бегство. В лесу стало тихо, вяло горели мелкие ветки — язычки пламени пробегали по ним и сникали — светлый дым стелился над дорогой. Из вездехода начали прыгать мужчины. Георгий, Андрей и Фиолетовый вылезли из-под вездехода.
