— Не прислоняйся к стойкам и перилам, детка. Ардену не понравится, если ты получишь какую- нибудь травму и против него возбудят уголовное дело.
— Ты дорого застраховала свою жизнь? — поинтересовался Арден с самым серьезным видом.
— Не очень, — машинально перебирая пальцами усики ломоноса, ответила Роан. — Жаль, что их уже поздно подрезать, но, по-моему, самое время подвязать.
— Ну не сейчас же! — сказал Арден.
Роан тоже сошла на лужайку и присоединилась к Ардену и Хетти. Полуприкрыв глаза, она тихо проговорила:
— Вот здесь, под навесом веранды, можно поставить столики и стулья. Сидишь, а вокруг цветут глицинии… создается эффект крытой беседки…
— Непременно передам твои пожелания Патриции, — прервал ее Арден. — Можешь приехать летом, чтобы проверить, как они будут претворены в жизнь. Согласна?
— Кончай язвить! — осадила его Хетти.
Арден ухмыльнулся и направился к балконным дверям.
Еще не хватает! — возмутилась про себя Роан. Да никогда в жизни она сюда больше не приедет!
— Хетти, что такое «полванны»? — спросила она.
— Не знаю.
— Может, имеется в виду туалетная комната или гардероб?
— Очень может быть, дорогая, — охотно согласилась Хетти и направилась следом за племянником.
Роан хмыкнула и тоже вошла в дом. Так, это у нас что? Гостиная для неофициальных приемов? Столовая? Ясно одно — в наличии имеется камин. И еще какой!
Шагая по пятам Ардена и его тетки — вверх по лестницам, вниз, в подвал, на чердак, в мансарду, где электрик что-то химичил с проводкой, — она думала, что в общем-то не отказалась бы жить в этом доме. Именно теперь, когда ничего уже не вернуть, ей понравилась эта идея…
— Ты действительно назвала девушку с ведром неврастеничкой?
— Возможно.
— Впечатляюще. Она сказала, что грубее тебя еще никого не встречала.
— Очевидно, вела затворническую жизнь.
— Хетти, пойди приляг, — сказал Арден. Вернее, приказал. — У тебя утомленный вид.
Несмотря на его бесцеремонное обращение с теткой, трудно было не заметить, как внимательно он наблюдает за каждым ее шагом. К великому изумлению Роан, крестная согласилась. Улыбнувшись Роан, она мягко произнесла:
— Этот грубиян прав, милая. Я немного отдохну.
Роан и Арден проводили ее взглядом.
— Ну, как ты ее находишь?
— Постарела, устала от жизни, — медленно ответила Роан. — Сказала, что будет рада умереть.
— Да, мне она это тоже не раз говорила.
Тон Ардена казался небрежным, но Роан знала то, о чем не догадывались другие: за напускным равнодушием скрывалось беспокойство. Не всегда, конечно, но сейчас она нутром чувствовала, что он взволнован. Кроме Хетти, родной сестры его матери, у Ардена на этом свете не осталось ни одной живой души. И зачем ему надо, чтобы все вокруг считали его жестким, холодным, иногда даже жестоким? Роан не могла ответить на этот вопрос, знала только, что это одна из многочисленных граней его личности.
— Что говорит доктор? — нахмурившись, спросила Роан.
— Да ничего особенного. Что у нее слабое сердце, что ей нужно поберечься. — Не сводя с нее глаз, Арден широко улыбнулся. — Он твердит это уже добрый десяток лет, а она, как видишь, тут как тут и по- прежнему досаждает мне всякими придирками. Уверяю тебя, Хетти умрет тогда, когда сама того захочет.
— Похоже на то. Она что, на самом деле увлеклась оккультизмом?
— По крайней мере утверждает, — усмехнулся Арден. — А мне кажется, что это очередная уловка, к которой она всегда прибегает, чтобы отвлечь внимание людей, когда они начинают делать замечания по существу и вот-вот ее разоблачат.
Глаза Роан скользнули по его волевому, выразительному лицу.
— Тебя не удивило ее желание, чтобы мы с тобой снова встретились? — осторожно спросила она.
— Нисколько. Нам надо было увидеться гораздо раньше. Вообще-то я по тебе соскучился. — Легко перепрыгнув через две ступени, он пошел по коридору на кухню.
На лице Роан застыло изумление, рот приоткрылся, расширенные глаза следили за высокой удаляющейся фигурой.
Открыв кухонную дверь, Арден повернулся.
— Иди сюда, перекусим.
Она кивнула и, улыбнувшись, сказала:
— Я тоже соскучилась по тебе.
И это была чистая правда. Соскучилась. По его своеобразному, вызывающему юмору, по кипучей энергии… по его любви.
— А что, с моим отъездом ты лишилась объекта для споров? — поинтересовался Арден и, открыв дверцу холодильника, вытащил большой контейнер.
— Тебя послушать, так я только и делаю, что вступаю со всеми в противоборство.
— Правильно, все так и было. Признайся, ведь тебе это очень нравилось, да и мне, впрочем, тоже. Разве не так?
Прелестные глаза Роан погрустнели и затуманились. Что толку притворяться? Ей это действительно нравилось. Сначала их ссоры возбуждали ее, волновали кровь, потому что всегда заканчивались взрывами хохота и занятием любовью. Но потом, перед самым разрывом, все стало совсем иначе. К сожалению, нельзя повернуть время вспять и изменить ход событий.
— Кажется, все было только вчера, — задумчиво сказала Роан.
— Правда? А мне кажется, что прошла целая вечность. Так, здесь холодное мясо и салат. — Он вытащил из контейнера несколько коробок и поставил их на стол. — По моему заказу это доставили из поселка. Завтра ты наконец сможешь заняться чем-нибудь полезным — сходишь в магазин и купишь продукты. Согласна?
— Если ты этого хочешь.
Он улыбнулся.
— Ждал, что я начну препираться, Арден? — сухо осведомилась Роан.
— Возможно. Я приготовлю кофе, а ты начинай есть.
Усевшись за стол, Роан поделила содержимое коробок на три равные части, переложила их на приготовленные заранее тарелки и спросила:
— Когда ты переехал?
— Сегодня.
— То есть раньше практически здесь не жил?
— Нет, просто наезжал эпизодически, когда нуждался в консультации.
— Ах так?
— Вот именно, Роан, ах так! Пусть Хетти доведет до конца свой план, что бы она там ни задумала. А местом нашей встречи она выбрала этот дом, потому что, видимо, считает, что здесь более… хм… интимная обстановка и она должна сыграть свою роль.
Обсуждать планы крестной Роан хотелось меньше всего. Она отрезала ломтик хлеба и аккуратно, медленными плавными движениями намазала его маслом.
— Мне показалось, что у тебя сегодня были намечены какие-то дела в городе.
— Были.
— Ну и?.. — поторопила его Роан. Вот никогда — никогда! — не может ответить по-человечески!
