— Интересно, откуда такие познания? Ты что, практиковалась в садоводстве?
— Естественно, — холодно отозвалась Роан, — и не только в этом. Могу даже кое-чему научить двух- трех бывших бойскаутов.
— Вот в этом я нисколько не сомневаюсь.
— Ну что, потрем, как первобытные люди, палочки?
— Думаешь, вспыхнет огонь?
От негодования Роан топнула ногой, круто повернулась и пошла по обсаженной соснами аллее, ведущей к океану.
Взобравшись на поросший кустарником холм, она остановилась и зачарованно распахнула глаза. Это было прекрасно. На берегу наверняка росли цветы; как же здесь должно быть красиво весной и летом!
Какое великолепное воздействие оказывает на людей природа! Ну а на тебя, Арден, она воздействует? Что-то не похоже. Стал холоднее, неприступней, вызывающе независим. А сейчас идет за ней — и что же? Молчит.
Роан скосила на него глаза. По выражению лица ничего, как всегда, не скажешь. Никогда нельзя понять, о чем он в данную минуту думает, что чувствует. Он и прежде не раскрывал свое внутреннее «я», в чем и состояла одна из главных несостыковок в их отношениях.
Предприняв еще одну тщетную попытку подавить свои чувства и сделать вид, что ей абсолютно неинтересна его нынешняя жизнь, Роан улыбнулась и спросила:
— Значит, как я поняла, ты собираешься остаться холостяком?
— Почему бы и нет?
— Странно слышать это от такого пылкого мужчины. А как же Патриция? Вот уж бедняга!
— Нечего жалеть Патрицию. Беднягой ее не назовешь, если вкладывать в это слово иной смысл.
— Вот как? Она состоятельна? Тебя это, естественно, устраивает.
— Ревнуешь?
— Господи, конечно же, нет!
— А жаль. Мне бы очень хотелось взглянуть на тебя в роли разъяренной ревнивицы. Может, ты схватила бы ее за волосы, а может, даже расцарапала бы ей лицо. Как знать, Роан, это могло бы мне понравиться.
— Почему? Ты ко мне неравнодушен?
— Да нет же, нет, сколько можно повторять? Я уже говорил, что был рад от тебя избавиться.
— Говорил. Достаточно мстительные слова в устах человека, похваляющегося бесстрастным отношением ко всему и вся.
— Мстительные? — задумчиво переспросил Арден. — Ошибаешься, ради тебя не стоит тратить нервы на такие сильные эмоции.
А вот это уже удар ниже пояса. Больно, ох, как больно! Но откуда такая реакция? То, как он к ней относится, для нее не новость. Что же ее оскорбило? Равнодушный тон? То, что он задел ее гордость? Если это так, то надо немедленно взять себя в руки, чтобы не доставить ему радость.
Роан набрала в легкие воздуху и через секунду выдохнула его, после чего беззаботно произнесла:
— Ядовитое замечание. Твои стандарты не очень высоки.
— Тебе-то откуда знать? Тебя мои замечания никогда не интересовали. Ты вообще меня не понимала. Просто брала от меня все, что можно, а когда я надоел, дала мне отставку.
— Не намеренно. И, кстати, то же самое можно сказать о тебе.
— Возможно. Теперь, когда все в прошлом, легко давать безапелляционные оценки.
— Да, легко, — согласилась Роан, испытывая совершенно противоположные чувства. — Я была напугана, словно попала в западню, — тихо добавила она, — а твоя ревность и вспышки гнева только осложняли ситуацию.
— Ты великолепно сыграла, очень правдиво. — Арден сказал это так, будто и тогда, прошлым летом, не сомневался в ее неискренности. — И еще: я тебе поводов для ревности не давал.
Истинная правда, никаких поводов у нее не было… Успокойся, Роан, ты же столько раз твердила себе: никогда не нужно вспоминать то, что быльем поросло и покрылось паутиной забвения.
— А мне, может, ревности-то как раз и не хватало, — сказала она. — Был бы мотив, было бы и основание.
— Странная логика. По-твоему, если бы я тебя обманывал, ты бы получила официальное основание обманывать меня?
— Я тебя никогда не…
— Разве? Ни с одним из тех парней, что я чуть ли не каждый день видел то входящими в твою квартиру, то выходящими из нее?
— Я должна была вести переговоры с менеджерами! — вспылила Роан. — Сто раз тебе это объясняла!
— Помню. Однако у нас с тобой разные представления о том, что такое обман. Ты не находишь?
— Я не обманывала тебя! — разозлилась Роан.
— Значит, ты не считаешь обманом то, что ты принимала мои ухаживания и дала понять, что не против выйти за меня замуж?
Что на это ответить? Что тогда еще многого не знала и не заглядывала в будущее?
— Я не хотела вступать с тобой в связь, Арден, — сказала она спокойным тоном. — Не говоря уже о более серьезных отношениях. И ты это знаешь. Но… — Но все ее намерения таяли, как первый снег, от одного его взгляда, от одного прикосновения… — Если бы между нами была нежная, романтическая любовь, все могло бы сложиться иначе. Но у нас постоянно вспыхивали скандалы…
— Поэтому ты решила самоустраниться?
— Да, потому что всякий раз, когда я старалась объяснить тебе, что мне необходимо почувствовать свою значимость, ты приказывал мне заткнуться и не пороть чушь.
— Так это и была самая настоящая чушь.
Все мужчины одинаковы. Не принимают мнение женщины всерьез, называют его глупым и отметают прочь.
— Мне это было нужно! Ты самонадеянно решил, что стоит тебе сказать слово, как все будет по- твоему. Я с самого начала предупредила тебя, что не стремлюсь к серьезным взаимоотношениям. Ты не поверил, посчитал, что с легкостью возьмешь надо мной верх, поскольку ты сильная личность. Ты отверг мои планы на будущее. Разве удивительно, что я вела себя как капризный ребенок, если только таким способом могла заставить тебя прислушиваться к моим словам? — Мало-помалу Роан снова разгорячилась. — Я вообще не уверена, что ты по-настоящему меня хотел — не как женщину, а как личность, — даже думаю, что ты и не видел во мне личность.
— Все я прекрасно видел и, несмотря на это, хотел тебя. Наперекор логике и здравому смыслу хотел. Видимо, сошел с ума. Целое лето вычеркнуто из жизни. Иногда мне не верится, что все это случилось со мной. — Арден отвернулся и насмешливо добавил: — Зато у тебя имелась цель, Роан, ты знала, чего хочешь; и ради достижения цели ты растоптала и наши отношения, и родственные связи…
В сотый раз вспомнив, что ему нельзя дать понять, как она на него реагирует, Роан жестко улыбнулась:
— Так уж и растоптала!
— Конечно, ты же у нас крутая.
— Круче не бывает.
Роан всегда с великим трудом удавалось справляться со своими эмоциями, а сейчас так захотелось влепить ему пощечину, что она резко повернулась — и поскользнулась. Чтобы не скатиться с крутого берега вниз, она нелепо замахала руками, удерживая равновесие.
Схватив Роан за запястья, Арден вернул ее в вертикальное положение, потом коротко хохотнул — и поцеловал. Нежно и крепко.
