Греха. Наверное, и там начиналось так же?
Тучи сгущались над головой. Сперва беспорядочно дующие ветры рвали и кромсали серые призрачные знамена, свертывая замысловатые спирали. Потом серый холодный сумрак сгустился, небеса налились свинцом.
- Что это? - недоумевали элерийцы на холме. - Откуда этот холод?
- Меня и под доспехами пробивает…
- Этот ветер… Откуда он? С севера?
- Да нет же, с востока!
- Нет! Ветер меняется! Лес, защити, ветер постоянно меняется!
Украшенный медведем флаг рвался из рук, складки бились и трепетали, как крылья яростной птицы, стремящейся в полет. Морту пришлось перехватить древко плотней и прижать к боку, чтобы удержать. Поле Греха… Поле Греха… Что успел почувствовать император Вентайн, прежде чем погрузиться в забытье? Боялся ли он?
Или твердил себе, как Морт теперь: 'Со мной ничего не случится'? Или он до последнего мига дрался, рубил лайвенских ополченцев, как и подобало бы потомку Ирго Ужасающего?
- Господа! - громко объявил Эдинор встревоженным свитским. - Не беспокойтесь, все, что происходит перед вами - естественное течение событий. Велик грех джагаев, отвергших законного монарха, Солнце отвратило от них свой лик.
Морт бросил взгляд на поле боя - даже внезапный холод и сумрак не могли заставить джагаев и элерийцев прекратить резню. Битва продолжалась в тени, хотя теперь люди Хокси, как будто заколебались, их вопли: 'Грех! Грех!', прежде заглушавшие грохот сражения, теперь звучали не так громко и отчаянно, но пыль, взметнувшаяся над головами воинов, разлеталась еще выше и плотней, ее подхватывал ветер. Серая пелена, встающая над кровавой битвой, казалось, достигла небес, пыль мешалась с низкими тяжелыми тучами, небо и земля тонули в этой дымке. Хлынул дождь - вот это-то и остудило ярость джагаев. Никто из сражающихся за императора не помнил воды, льющейся сверху, а этот дождь вдобавок был холодным. Холодным, как самый тяжкий грех…
- Друйз! - позвал Эдинор. Ему пришлось повысить голос, чтобы перекрыть свист и завывания ветра.
- Ваше величество? - верзила поежился, звякнув тяжелыми латами.
- Пора! Отправляйся к резерву!
Рыцарь развернул коня и поскакал с холма в тыл.
- Ланджерит, - продолжал распоряжаться король, - соберите десяток латников, вскоре нам понадобится разослать гонцов с приказами.
- Да, ваше величество.
Ланджерит призвал оруженосцев. Вот уж ему-то, с его луженой глоткой, свист ветра бы не мог помешать. Морт опустил знамя, он больше не мог его удерживать поднятым.
Аганей, горбясь под порывами ветра, склонился к нему и прошептал:
- Что это значит? Ты что-нибудь понимаешь?
- Почти ничего. Джагаи отвергли тебя, и совершили наконец-то грех, достойный внимания благого Солнца. Полвека резни и бесчинств в столице не могли прогневить Светлого Отца, а тут…
Сверкнула молния, протяжно пророкотали раскаты грома…
- Вот видишь, Солнце гневается!
- Морт, мне не до шуток! Лед меня возьми, что мне делать? Там джагаи бьются с элерийцами, а я…
С протяжным шорохом с неба рушился дождь. Густые струи вмиг прибили пыль, небеса гремели и клокотали, грохотал гром, зарницы сверкали над полем. Ледяные потоки хлестали сражающихся, и джагаи дрогнули. Элерийцы, потрясенные не меньше, тоже попятились. Армии остановились, воины расступились, те, кто вырвался вперед, оттягивались к своим - и джагаи, и люди Эдинора…
- Что это, Морт? - в голосе Аганея было отчаяние. - Что это?
- Грех, мой лорд. Великий грех.
Морт оглянулся - магистр Грейнис с трудом карабкался в собственную колымагу, нога соскользнула со скользкой влажной ступени, изнутри выскочили двое подручных в сером, стали подсаживать старика. По золотому плащу стекали потоки дождевой воды.
Перед тем, как скрыться в темном нутре повозки, Грейнис оглянулся. Мокрая слипшаяся клочьями борода придавала старику жалкий и смешной вид, но Морт, глядя на мага, думал: 'Вот человек, устроивший эту бурю. Лед меня забери, если я понимаю, как он это сделал, но дождь и холод - дело рук старикашки. Со мной ничего не случится, и я узнаю, в чем здесь загадка. Я узнаю, что затеяли Эдинор и золотые маги. Уверен, мне не понравится ответ, и еще - я уверен, что рано или поздно, Эдинору с золотыми тоже кое-что не понравится… кое-что, устроенное мной'.
А дождь лил и лил, не стихая, среди капель воды появились крупинки льда, сперва мелкие, потом крупнее и крупнее. Что происходит к северу от холма, там, где кипела схватка, уже невозможно было разобрать за серой пеленой ливня. Вот уже здоровенные градины звонко зацокали по доспехам и щитам, заржали напуганные молниями и ледяным обстрелом кони.
Морт снова увидел Друйза. Тот скакал с опущенным забралом, но Морт узнал герб на щите. Зять Тайланского графа вел многочисленный отряд кавалерии. Две, а то и три сотни копий, за стеной дождя не разобрать толком. Морт видел лишь тех, что поближе, но в серой завесе угадывались силуэты - еще и еще. Поверх доспехов воины накинули кожаные накидки с капюшонами, подбитые мехом, те самые, что составляли немалую часть поклажи в королевском обозе. Кавалеристы Друйза, облепленные мокрыми плащами, целеустремленно обогнули холм и поскакали на север, резкие порывы ветра швыряли им в спины ворохи капель и пригоршни ледышек.
Можно было предположить, что эти свежие хорошо экипированные бойцы опрокинут ошеломленных джагаев, если те еще сражаются… и растопчут тех, кто спасается бегством, увязая в грязи, оскальзываясь в лужах и втягивая головы в плечи при всяком новом раскате грома. Они никогда прежде не слышали грома, бедняги…
Дождь немного утих, и отрылась заваленная телами равнина - сотни и сотни мертвецов распростерлись в грязи, среди бурых и серых потоков, несущихся с холма, на котором расположился Эдинор со свитой. Гроза удалялась на север - вслед за бегущими джагаями и преследующими их всадниками Друйза. Небо немного посветлело, утратило свинцовую тяжесть и стало равномерно серым, как будто в нем отразилась покрытая грязью долина. Сверху полетели влажные бесцветные хлопья снега…
- На П-поле Г-греха п-под Лайвеном было н-нечто в таком д-духе, - стуча зубами, пробормотал Морт. Эта мысль давно вертелась в голове, теперь он наконец осмелился произнести вслух.
Эдинор живо обернулся в седле - он расслышал тираду Морта:
- Нет, юноша! И да, и нет, так будет вернее! Грех неподчинения законному владыке Джагайи, вот что и здесь, и там. В остальном - ничего общего. Лорд Аганей, путь к вашей столице расчищен, мятежники разбиты! Золотой трон ждет вас!
Придворные уставились на Аганея, ему полагалось произнести что-то высокопарное, какую-нибудь напыщенную благодарность. Но верзила молчал.
- Испытываете ли вы радость, лорд? - осторожно осведомился Ланджерит.
- Я испытываю холод. Это греховное ощущение.
- Ничего, - заверил Эдинор, - скоро станет теплее.
На холм не без труда поднялся всадник, копыта его жеребца скользили и проваливались в размытом грунте. Сам воин тоже выглядел довольно жалко - замерзший, облепленный хлопьями снега в промокшей насквозь тунике с гербовым оленем поверх кольчуги. Один из оруженосцев Эдинора, которых услали с приказами.
- Ваше величество, - стараясь не дрожать и не стучать зубами, заговорил гонец, - ваше величество…
- Ну что, парень, говори смелей! - несколько нервно проговорил король, - что у тебя? Враг разгромлен? Люди узурпатора бегут?
- Д-да, в-ваше величество… - Морт только теперь разглядел, что оруженосец очень юн, совсем
