На грязной лестнице горела только одна тусклая лампочка, и Зозуля подумал, что такой разрекламированный умелец мог бы позволить себе и более приличное освещение. Споткнувшись о выбитые ступеньки, выругался про себя и постучал в плохо выкрашенную дверь.
— Входите! — раздалось оттуда.
Лейтенант вошел в большую комнату с самодельным столом посредине. Стол сколотили из толстых досок и приспособили к нему тиски, электрорубанок, циркульную пилу и еще какие-то незнакомые Зозуле приборы и инструменты. Посредине в беспорядке лежало разное электробарахло: розетки, штепсели, проволока, патроны. А на противоположном от лейтенанта углу стола, застланном газетой, стояла уже наполовину опорожненная бутылка водки, лежали большие красные помидоры, кольцо копченой колбасы, селедка и разрезанная на четыре части луковица.
За столом сидели двое, держа в руках стаканы, видно, только что чокнулись, и лейтенант помешал им в самую торжественную минуту.
Высокий, плохо выбритый брюнет хмуро посмотрел на непрошеного гостя, поставил стакан на край стола и недовольно кашлянул. Его товарищ, лысый здоровяк, лет за сорок, коренастый — развитые мускулы угадывались под грязноватой рубашкой, — встал, не выказывая неудовольствия, стоял и настороженно смотрел, ощупывая лейтенанта внимательными глазами.
— Мне бы Микиту... Электрика Микиту, — напустив на себя смущенный вид, сказал Зозуля. — Извините, что помешал, конечно, но мне сказали, он здесь.
Лысый только теперь поставил стакан.
— Ну я — Микита. — Он зачем-то вытер руки о рубашку. — И что вам надо?
— Я, собственно, к Юхиму Сидоровичу, — еще больше «застеснялся» лейтенант, — но мне посоветовали обратиться к вам, мол, вы знаете, когда будет Крот. Или где найти его. Я от Петра Панасовича, — соврал он на всякий случай, чтобы хоть как-нибудь объяснить свое вторжение.
— От Петра Панасовича? — на мгновение задумался электрик. — Какого это Петра?
— С Чоколивки. Он сказал, что Юхим Сидорович устроит мне дело. — Зозуля решил идти напролом.
— А какое же дело у тебя?
— Так к Юхиму же Сидоровичу.
— К нам, к Юхиму, не все ли равно?
— Мне, откровенно говоря, безразлично.
— А если безразлично, выкладывай.
— Петро Панасович говорил, что относительно мебели... Одним словом, через какую-то родственницу.
Лейтенанту показалось, что электрик-сантехник потерял к нему интерес. Сел на табурет и взял недопитый стакан.
— Если относительно мебели, то правда с Юхимом... — Он уже с полным равнодушием повернулся к Зозуле спиной. — Твое, — сказал он товарищу и выпил водку одним духом.
Электрик подцепил вилкой кусок селедки, отправил в рот сразу четверть луковицы и со вкусом начал жевать, не обращая на Зозулю никакого внимания, будто тот и не стоял у него за спиной.
Высокий брюнет тоже выпил, но медленно, смакуя, втянул в себя воздух и только после этого закусил помидором. Взял бутылку, встряхнул, видно, остался недоволен, потому что посмотрел еще на свет; что-то пробормотал себе под нос и разлил остатки.
Электрик оглянулся на лейтенанта.
— Ты все еще тут? — удивился он. — Я же сказал, мебель — это не мое дело, по мебели к Юхиму обращайся. Если относительно сантехники, бачок или смеситель, тут мы с Васей наладим, а все прочее — ни-ни...
— Смеситель! — обрадовался Зозуля. — Импортный?
— Ну и дурак... — скосил на него хитрый глаз усач. — Наш смеситель лучше импортного. Кранты надежнее, усек? Чешский, к примеру, вроде красивше и блестит, а крант через два месяца летит — такие дела...
— Если вы говорите, что наши лучше... — нерешительно начал лейтенант.
— Четвертак, — рубанул ладонью в воздухе усатый. — Четвертак, и завтра будешь иметь смеситель. Еще и поблагодаришь!
— Я с радостью.
— А сейчас, — вмешался брюнет, — магарыч. Пятерка найдется?
— Найдется, — угодливо улыбнулся лейтенант, подумав, что за эту истраченную на барыг пятерку придется отчитываться перед полковником Каштановым. Но в данном случае овчинка стоила выделки. Он вынул из кармана замусоленную купюру. — Вот.
— Так сбегай за поллитром, — ощерился брюнет. — Тут гастроном рядом.
— Погоди... — Усатый обошел стол, забрал у Зозули деньги, достал из шкафчика бутылку «Экстры». — Пока он сбегает, аппетит исчезнет. А тут у меня товарищ оставил, — явно солгал Микита, — так мы ему вернем.
— Вернем, — обрадовался брюнет. — Я потом сам сбегаю, а сейчас ты правильно сказал: аппетит пропадет.
Лейтенант подумал, что у этих барыг аппетит, особенно на водку, вряд ли когда-нибудь исчезнет — ишь ловкачи, думают, что на крючок попался неопытный карась и его можно обмишурить. Зозуля недавно купил смеситель, стоит он шестнадцать рублей, а эти деляги — четвертак и еще пятерку, почти вдвое дороже. Дав себе слово позвонить участковому инспектору, чтобы взял их за жабры, лейтенант сел на подставленную брюнетом грязную табуретку.
— Мне только... — показал он два пальца, — потому что еще на работу.
— Будто не понимаем! — довольно усмехнулся брюнет и налил себе и электрику по три четверти стакана, словно у них рабочий день уже закончился.
Они выпили и закусили, брюнет достал полупустую пачку «Примы», закурил с усачом.
— Квартиру получил? — спросил у Зозули электрик.
— Получил.
— Где?
— На Оболони.
— На Оболони — это хорошо, — одобрил он. — Там скоро метро будет. Быстро и дешево. Мебель какую хочешь?
— Не помешало бы чешскую или югославскую.
— А у тебя губа не дура!
— Мебель же не на один год покупаем, — рассудительно вставил брюнет. — Тут скупиться не годится.
— И то правда, — кивнул усач. — Юхим тебе достанет какую хочешь... Как пить дать! Но... — и он сделал красноречивый жест указательным и большим пальцами.
— Мы не поскупимся, — заверил лейтенант.
— Я сразу понял, что ты хороший парень, — захохотал брюнет. — Мы таких любим.
— И ты люби нас, не пожалеешь, — воскликнул электрик. Он явно опьянел, глаза блестели и щеки покраснели. — А я Юхиму скажу, он меня слушает... Юхим-то знаешь какой человек... Он все может, и мебель и иное протчее... Крант или бачок, это, к примеру, мое дело! А Юхим! — Усатый неопределенно повертел рукой над головой. — Юхим, парень, это голова, и ему б не завхозом быть, а в министерстве. Все знает — как лежит и где лежит.
— И главное, где плохо лежит! — захохотал брюнет.
Чем дальше, тем разговор становился интереснее. Зозуля встал и произнес почти торжественно, по крайней мере растроганно:
— Мне очень приятно, что попал к умным людям, и я верю, что вы мне поможете. Ваше здоровье!
Брюнет выпил и почему-то шепотом спросил:
— А кафель нужен? Белый кафель для ванной и кухни. Чешские плитки. Только я могу такие
