— Да, сложно, хотя всякое бывает.
Ситник задумался.
— Теперь за рубеж много народу ездит, за всеми не уследишь. Такие деньги! — Он нервно смял лист бумаги.
— Да, — не без ехидства усмехнулся Хаблак. — И на машину хватило бы, и на джинсовые костюмы. На всю жизнь.
— На всю жизнь! — повторил Ситник и облизал запекшиеся губы.
— А вы были за границей?
— Ездил со «Спартаком» во Францию и Австрию. Еще в Польшу и Чехословакию.
— С киевским «Спартаком»? — Хаблак сделал вид, что не знает, каким видом спорта занимался Ситник. — Волейбол?
— Баскетбол.
— Давно?
— Три года назад.
— Бросили?
— Возраст...
— Сколько же вам?
— Двадцать шесть.
— Еще могли бы играть.
— Трудно.
— Режим?
— И режим надоел.
— Выпиваете?
— А это уж мое дело! — резко ответил он.
— Конечно, ваше. Но ведь сложно: за частную квартиру надо платить, да еще и на водку...
— А вы мои деньги не считайте.
— Вы правы, каждый считает свои. Просто сочувствую вам.
— Не нуждаюсь. С каких это пор в милиции моралисты объявились?
— А нам без морали нельзя.
— И без наручников?
— И без наручников, — серьезно согласился Хаблак. — Убийцы и воры, к сожалению, еще не перевелись.
— Недавно у нас тут милицейский майор выступал. Оптимистичнее был настроен. Бандитов, говорил, уже нет.
— Да, вооруженный бандитизм мы уже, как пишет пресса, ликвидировали. Однако убийцы...
— Вот видите...
— Разные люди бывают. Да и водка иногда головы кружит. Вы вчера сколько выпили?
— Откуда вы взяли?
— Видно.
— Так я и о вас могу сказать.
— Значит, не пили?
Ситник энергично покачал головой.
— А мне говорили... Вероятно, ошиблись.
— Не «вероятно», а точно.
— Действительно, какие у вас могут быть общие интересы с Кротом? — Спросив это, майор увидел, как щеки Ситника покрылись красными пятнами.
— Почему с Кротом? — неуверенно переспросил он.
— Потому что вечером вас видели вместе с Юхимом Сидоровичем в шашлычной. Поблизости, за углом.
— Поужинать нельзя?
— И водки выпить?
— Там не отпускают.
— Но вы же взяли с собой. Или Крот?
— Вас это очень интересует?
— Секрет?
— Не люблю, когда посторонние суют свой нос в мои дела! — Это прозвучало не очень вежливо, но Хаблак не рассердился. Однако все же решил поставить Ситника на место.
— Я не советовал бы вам лезть в бутылку, Олег Павлович. Меня абсолютно серьезно интересует ваш разговор с завхозом.
На мгновение майору показалось, что Ситник струхнул. Спрятал руки под стол, сжав их коленями.
— Какой разговор? — пробормотал он. — Случайная выпивка.
— Кто покупал водку?
— Какое это имеет значение?
— Возможно, имеет.
— Ну я.
— Угощали завхоза? Зачем?
— Неужели я не могу просто так, без всякого дела выпить с коллегой?
— Не говорите... Неинтересно вам с Юхимом Сидоровичем.
Ситник успел взять себя в руки.
— Неинтересно, — согласился он. — Но тетке кирпич нужен, а Крот может достать.
— У вас есть тетка?
— А то как же.
— Зачем ей кирпич?
— У нее возле Русановской протоки сад. И деревянный домик. Так хочет облицевать кирпичом.
— И Крот пообещал кирпич?
— Говорил, на той неделе.
— Благодетель!
— Благодетель не благодетель, а деловой человек.
— Все может достать?
Ситник подозрительно посмотрел на майора и не ответил.
Хаблак достал бумажку со схемой расположения людей в кабинете директора во время встречи с Хоролевским. Положил перед Ситником, предварительно отметив крестиком его место.
— Вы сидели здесь? — ткнул он пальцем.
Ситник долго смотрел на бумажку, наконец поднял глаза на майора.
— Да, я сидел именно на этом месте, — ответил он четко, будто стоял в строю и докладывал командиру.
— Когда погас свет, не вставали?
Ситник замигал, глаза у него потемнели, стали злыми.
— Вот что, — вдруг стукнул он кулаком по столу, — идите вы ко всем чертям!
— Я же не обижал вас, Олег Павлович.
— Считаете, что беспочвенное подозрение — не обида?
— Я расспрашиваю всех работников издательства, и никто еще не воспринял мои вопросы как личную обиду.
— У каждого свой гонор, — примирительно ответил Ситник.
— Итак, не вставали?
— Нет.
— Вы курите?
— Хотите сигарету?
