медперсоналом, просмотр видеофильмов о жизни здесь, с доказательной базой в виде картинок местной фауны. Анализы, осмотры, наблюдения, вакцинация.
А пока первая серьёзная беседа с официальным лицом.
Сколько я всего этого наслушался… Наперёд всё знаю, кто и что будет говорить, как реагировать.
Уксусников тему держит ещё крепче, все без исключения потеряшки сначала проходят через него. Как он умудряется остаться с целой башней и несорванной планкой, знает только его первый кадровый начальник, счастливо для нас взявший Петра в органы внутренних дел Российской Федерации. Эх, если бы их, таких вот 'Петров Уксусниковых', было бы побольше на старой истерзанной Земле-1.
Особенно тяжко, когда выводишь только что попавших. Семья, сидящая здесь, именно из таких, свеженьких, их подобрали в первый же день, поведение вполне типичное. Пока не могут в мыслях пробиться за кокон семьи.
Со 'свежими' почти всегда тяжко, но спасать потеряшек нужно именно на этой стадии. Даже термин появился — 'потеряшковый золотой час'. Что только мы не придумывали для ускорения первого контакта, но из всех технических мер до последнего времени лучшим был яркий луч ночного ксенонового прожектора в небо. Люди на него реально идут. FM-вещание ведётся круглосуточно, но поймать его могут лишь имеющие гарнитуру к мобильнику или редчайшие счастливые владельцы небольших радиоприёмников. Долгое время думали, как заставить абсолютно все трубки, с симкой любого же оператора, вне зависимости от режима роуминга, опознать базовую станцию сотовой связи, которую притащить не сложно. Как 'захватить' ещё 'живые' трубки свежих потеряшек?
Недавно внедрили новацию — абсолютно КГБ-шную приблуду.
Комплекс имитации базовой станции сотовых сетей стандарта GSM 900/1800 'Отклик-К', предназначенный для создания ложной базовой станции сотовых сетей, выборочного блокирования мобилок, имитации входящей информации заданным абонентам, ретрансляции исходящей информации. Поставил, включил — все 'объекты' интереса спецслужб тупо говорят через тебя. Конструктивно чудодейная Приблуда выглядит моноблоком размером с 'дипломат', куда входит модуль управления — на базе нетбука — и базовая станция. Радиус захвата со стандартным ВЧ усилителем — километр. 'Отклики' поставили на все машины патруля, у нас два таких есть, у старост посёлков. На донжоне и вышке Заостровской усилители помощнее.
Провалился человек, сразу схватился за сотовый, непреложная истина, этот фактор и хотели использовать. Если он в радиусе захвата станции, то сразу идёт засечка. И первый разговор — самый важный, где и успокоить надо, и показать правильный вектор действия, уберечь от ненужных ёрзаний.
Те же, кто, попав сюда, прожил какой-то срок в лесу и выжил там, уже откричались, пережили и первый шок, и самые страшные, роковые думки. А передумали они многое; те, кто оказался в группе, советовались, обменивались мнениями, многие из них что-то уже поняли. 'Выдержанные' потеряшки, 'трёхзвёздочные', как их называют, выходят почти всегда без истерики и излишних эмоций. Вымотанные, уставшие, грязные, они из последних сил ведут себя рационально, слушаются безоговорочно определившегося лидера и очень хорошо отсекают вторичное.
В последнее время я занимался не сталкерской или разведывательной деятельностью, а нормальной агентурной и вербовочной работой.
Нет, конечно, и пострелять нам с Шамом приходилось по делу, и побегать, и покататься. Да и потеряшек никто с плеч не снимет. Но основные для нашего звена акции происходили на 'пакистанке' — поиск, договорённости и вывод остатков среднеазиатских монокластеров. Сначала это были единицы и одна маленькая группа выживших, в основном, казахов. Шестерых человек, включая троих детей, мы с Монголом вытащили из Диких Земель. Казахи к нам ушли далеко не все. Позже вывели ещё двоих, муж узбек с женой-украинкой.
Но самая большая удача последнего месяца — это киргизы.
Переговоры в таких случаях идут долго, люди, худо-бедно, обжились на месте, отчасти приспособились, и менять плохое на очень плохое совершенно не склонны. Работали мы сначала через одного пакистанца, сданного нам пленным — очень ценный кадр, бережём, как можем, с ними ещё многое можно будет совершить, а потом вышли на представителя монокластера, забили стрелу, встречались на их территории, говорили, рассказывали.
Потом ждали решения киргизов на выход, правда, недолго.
Зато долго и нудно готовили операцию, потому как тамошние 'паки' — так общо мы называем все разрозненные банды Диких Земель, выпускать никого со своих полянок не намерены, посёлки монокластеров у них под контролем, в каждом есть соглядатай-прораб, типа 'смотрящий'.
В назначенный день поехали тремя машинами: 'кавзик', мангруппа на своём монстрике, и наш пикап со всей группой, Шнюшу решили не брать, авиацию не привлекать — точное время выхода не определишь, а самолёт не воздушный шар, висеть не может. Встали у перевала.
В общем, в час Х завербованный протащил к киргизам Монгола, он один пошёл — чем меньше людей бродят, тем больше шансов. Мы втроём на пикапе тихонько прикатили ночью к выбранному месту встречи, пологому холму, это вторая господствующая высота, после перевала, ориентир 'холм Лысый'. Там машину припрятали в каких-то 'саксаулах', ждём доклада.
Шам очистил дорогу, не больно завалил ножом надсмотрщика, и повёл людей к нам. Шестнадцать человек, среди которых семь детей, такую группу, знаете ли, по пересечёнке тихо перебросить к дороге — дело непростое. Сначала они сами шли по 'зелёнке', узкой полосе кустарника, выходящей на холм, очень скрытно. К рассвету мы втроём встречали их на полпути, стало проще. Похватали вымотавшихся детей. Гоблин двух под мышки зацепил, ещё одного — за спину, и потрусили к машине. На подходе вызвали по рации армейцев, те — броском с перевала, где и ждали команды, на холм, автобус следом. Рванули споренько, в открытую.
Вытащили всех, без потерь.
Когда наглую суету нашей техники на холме засекли вражины, было уже поздно.
Проснувшиеся от воплей часовых паки сунулись было двумя группами к трассе, а там у них одна из баз неподалёку, но тут же были остановлены ДШК армейской 'шишиги' и тремя ручниками. Мангруппа и держала их на безопасном расстоянии, рубила хвосты, вышибала зубы, пока мы грузили людей с их нехитрым имуществом в 'кавзик', к тому времени — уже почти 'шушпанцер', с титановыми пластинами на бортах и пулемётным постом наверху. Мы, по плану, вообще не должны были ввязываться в бой, но Гоблин с Кастетом не выдержали, немного таки постреляли из ПКМ-ки и 'девятки' по вспышкам левой группы особо тупых ползунов.
Так вот, про поведение.
Киргизы держались очень собранно, не расслаблялись до последнего момента, реакция пошла лишь тогда, когда они упали на сидения автобуса. И то… Старший в кластере — тот самый нейрохирург, Арстанбек Молдосанов, за судьбой которого так пристально следила Зенгер, владелец частной клиники, мужик толковый, порядок в сообществе держит. Жена у него красавица, спокойная, уверенная в себе уйгурка. Формально операционная сестра, на деле, как мне показалось, главный рулевой.
Остатки монокластера — всего три семьи, все из Бишкека. Одна — сплошь медики, другая, русские, в Бишкеке жили с рождения — династия с камвольно-суконного комбината, последняя семья работала на 'Кыргызавтомаше', этнические иранцы, глава семьи Самир Мухаммедов, инженер-электронщик.
Тронулись быстренько, армейцы нас прикрывают. Хорошо они прикрывают, с ростом численности анклава Бероев выбил, подобрал и выучил кадры, теперь у него мангруппа на постоянной основе, шестеро 'тяжёлых'. Под остатки очередей проскочили к перевалу, там 'тяжёлые' задержались — закупоривать трассу, оставлять добрую память, ставить мины. А мы покатили дальше, я с Монголом в автобусе, 'хай люкс' с моими 'бандитами' позади.
Сидим, ничего не говорим, все устали, а потеряшки ничего не спрашивают, знают, что основное — в Замке. И тут вдруг кто-то что-то тихо сказал, почти сразу по салону быстро прошелестел взволнованный разговор на незнакомом языке. Арстанбек выслушал, кивнул и громко, чтобы все слышали, обратился ко мне.
— Товарищ Демченко, люди волнуются, просят прояснить заранее.
— Что надо прояснить, Арстанбек? — не понял я. Потом подумал, что Молдосанов хочет что-то выяснить по условиям размещения, дети устали, люди проголодались.
