Уф! Чудом отбил! А что, неплохо стоит бандит. Трибуны ревут. Немцы жмут.
Хотя… Какие немцы… Центральный нападающий берлинцев — Коля Корнеев, он, между прочим, и забил Сомову два первых мяча, причём один по-нехорошему, прям между ног прокатил, повеселил публику. После скандала с вероятной дисквалификацией Гоблин как-то успокоился, переключил режим — он это умеет делать — и отнёс футбол к мирному занятию, сказав: — 'Подумаешь, один раз в жизни на 'бакланке' спалился'.
Поэтому позорный гол его из себя не вывел, он даже незаметно показал весёлым жестом наблюдающим за игрой дамам, где у него этот злосчастный мяч прокатился, и где Гоблин его вообще видал.
А у 'Хуш Хабара' в составе целых два немца: Эрих Вайнерт на защите и Вальтер Кох в полузащите — за ним второй гол 'Герте'. Ну, а первый гол Костя зашпилил, красиво, аплодисментно, метров с двадцати: сталкер с правой выстрелил, как из пушки.
Вот тебе и немцы. Где их нет, скажите? В 'Арсенале' тоже двое играют, у казачков один молодец из Кёнига есть.
Тем не менее, я вам скажу, где настоящие немцы, где их суть и дух — на трибунах. Берлинцы сидят отдельной сплочённой группой, приехали организованно, на автобусе, да и здесь у них болельщиков хватает. Над головами — плакаты с лозунгами, у всех шейные платочки повязаны. Между прочим, гости из Берлина пришли на матч с подушечками, это мы сидит жопами на голых досках. Демченко, как только такое дело увидел, сразу ностальгически произнёс:
— Дежа вю, ёлки мелкие! Был я в берлинской командировке, вечером как-то пошли оравой в цирк- шапито, неподалёку от Александер-Платц, ну, это тот, что с шатром конусным, полотняным. Все немцы явились на зрелище, как умные, с подушечками, мы же сидели на твёрдом. Столько лет прошло с тех пор… Уже, вроде, и мир поменяли, и планета новая в распоряжении. И опыт-знания. А подушечек всё нет.
Что со временем?
Походу, всё, камрады, аллес, партия.
Судья-словак хмурится, значительно поглядывает на секундомер. Нарушений по ходу матча практически не было — хех, Сомов-то нынче в воротах заперт: значит, и дополнительного времени практически не будет.
— Конечно! — вздёрнул плечами Серёга, развёл руками. — А когда нам тренироваться прикажете? Это они тут каждые выходные пасутся, а то и вечерами погонять ездят. А мы в рейдах ноги бьём.
Ага. Корнеев только и делает, что 'гоняет'. Его с парохода домой не выгонишь.
Хочется и мне придумать какой-нибудь отмаз — обидно же, но очевидное не оспоришь, хорошо играют берлинцы — знаменитая 'германская машина' не пропала в вихрях времён и пространств, выстояла в переносах, не угасла в попаданцах, и по-прежнему показывает всем свою незыблемую мощь.
Но досадно, ребята: я же, ясен пень, болею за сталкеров — свой клан, родная кровь, с самого начала вместе тусим. Между прочим, как-то раз мужики меня в самый настоящий рейд брали! Вот, горжусь. Правда, что-то больше мне повторять такой подвиг не хочется, как вспомню того пещерника за Дальним…
— Накатывают!
— Шам, сбоку!
— Бомбу! Бомбу!
— Go, Korny, go! Forwardness!
— Ой-бой кебеке!
Ба-мм!
В 'девятку' Коля бьёт!
— Гоб, бери!
Ого!
Гоблин после адского прыжка упал так, что штанги затряслись. Бутылочка с водой откатилась в сторону. Ещё бы он прыгнул в нужную сторону, так цены бы не было голкиперу. Серёга Демченко с шумом выдохнул воздух, в сердцах смял пустой пакетик из-под орешков и бросил вниз, тут же опомнился — его уже дежурящий на матче помощник шерифа чуть не оштрафовал за подобное — и с матами полез под скамью.
Финита, приплыли, лебеди.
Продувон в полный рост. 4:2, берлинцы в венках, мы в соплях.
После длинного свистка футболисты традиционно начали устало бродить по полю, пожимать друг- другу руки, что-то объяснять болельщикам и медленно остывая, тянуться в сторону раздевалки. Гоблин о чём-то трёт с судьёй, никак, правду ищет. Не любящий лишней суеты Монгол уже открывает дверь в баню.
Пашка с Дальнего Поста подскочил к нам, хлопнул Серёгу по плечу.
— Ну, чё!
— Что, чё?
— Крепитесь, дети, это жестокий спорт!
— Да ладно. Мишка просто устал после рейда, не восстановился, — серьёзно сказал Демченко. — Ты же знаешь, как он стоять может.
— А чё ж не знать, все знают, — философично заметил Паша. — Особенно, если ему 'парабеллум' дать. Мёртвая зона будет.
— Своих выставь, а? Умник, — не вытерпел я. — Вот там и посмотрим.
— Да и выставим!
— Давай… Критик нашёлся. Из журнала 'Мой весёлый звонкий мяч'.
Больше всех переживают девчонки, они рядком сидят слева от несчастного командира сталкеров. Девушки эти наши и болеют они за нас. А что толку… Первой вскочила Ольга Лунёва.
— Ребята, я же полотенце своему не положила!
И понеслась к мотоциклу, припаркованному на стоянке. Кастет такие багажники на свой трофейный 'харлей' поставил — туда не то, что полотенца, пуховые одеяла можно укладывать. Как-то раз заглянул туда: настоящая 'локалка'. Сегодня они на нём семейно и поедут банкетствовать.
Остались француженки и Эльза. Ох, Эльза, Эльза… Ну, что вы за люди такие, бабы? Ещё вчера ходила тенью с влажными коровьими глазами, а теперь всё — звенящий живительный свет в облике, расцвела и пышет. Вот только бедный Юрик тут опять ни при чём. У неё нынче новый герой — красавец Эрих Вайнерт. Эрих… Ну, что про него сказать. Гитлер, наверное, из таких генофонд резервировал, типичный ариец, цвет нации. Мне после и в зеркало смотреться не хочется. Как посмотрю… Пузо помаленьку появляется. Жирок копится, хотя по крышам лазаю успешно. Спортом, что ли, заняться? Не смешно.
Хотя я уже перегорел, с Эльзой у нас чисто дружеские отношения.
Ищем, ищем, не сомневайтесь, жаль, всё больше в Замке торчу, нужно бы почаще мотаться по посёлкам, мужики говорят, подрастает там, на чистом воздухе и физическом труде любовная смена.
Француженки вполне хороши. Вроде, ничего особо красивого, у нас в три раза покруче есть. Но… Вот так и понимаешь, что такое есть шарм. Самостоятельные, но кампанейские, не разнаряженные, но всегда стильно выдержанные в скромном неярком. Все три из Парижа, а столичная школа всегда наложит многослойный отпечаток, это чувствуется. Однако, что радует, понтов минимум, А так, да, продвинутые девчата.
Теперь честно скажу — магия слова 'француженка' по-прежнему действует. Романтика Парижа, эхо классической романистики. Кто бы что там ни говорил, мол, не те уже, да и не то теперь…
У нас, на Земле-5 — те и то.
История французских сталкерш во многом схожа с историей группы Демченко: их связала цементирующая общность нестандартных увлечений, среди которых были геокэшинг и спелеология, страйк и практическая стрельба, категорийный водный туризм и дельтапланеризм. Даже свой клуб был, как и у наших. Только Демченко заправлял клубом '1000 рентген', а Катрин Гийяно основала постап-сообщество 'Бункер Б'. В общем, подход Смотрящих в требованиях к будущим сталкерам очевиден. Так что, неудивительно, что Сильва Каз, эта профурсетка — французская президентша, быстро утвердила готовую сталкерскую группу. На свою голову.
Однако, Сотников, как только познакомился с девчатами лично и подробно расспросил обо всём
