чиновников-'альфонсов', бездарные жены которых и содержат подобный общепит.
Несвоевременные мысли. Аппетит растёт. Придётся терпеть.
Подошли мужики, волосы мокрые, форма уже в машинах, почти остыли.
— Провалили мы, командир, игру, — поведал Гоблин. — Надо американский футбол затевать, там реально всех вынесем, без дурки.
Демченко махнул рукой, мол, да и чёрт с ним, что теперь убиваться.
Кастет усмехнулся.
— Ты-то вынесешь, кабан, — сказал он мрачно, — ты что угодно вынесешь. Мозг мне вынесешь. Футболист… Американский. Ворота держать надо было.
— А я чё, не держал что ли, — как-то лениво, наверное, уже в десятый раз, пробурчал Мишка. — Кроме моих ворот, есть и другие, напротив. Некоторые умельцы туда мячи забивают, а не на своих вратарей рычат.
— А я и забивал, — по инерции пробухтел Костя.
— Значит, мало забивал. Хочешь на моё место? Становись, а я пну в тебя разок-другой.
Было заметно, что футбольная тема иссякает, устали все, даже спорить лень.
Прозвучал свисток, трибуны заревели, другие парни начали борьбу.
А нам пора ехать.
В пампасы.
* * *
Дорога на турбазу действительно пробита.
Начинаясь сразу за разливистым рыбным озером посёлка, новая трасса петляла между болот, постепенно приближаясь к небольшим холмам, у подножия которых и расположилась Турбаза — найденное некогда сталкерами несостоявшееся обиталище неудачливого английского Спасателя.
Мы шли двумя машинами, плюс 'харлей' Кастета. Никто не сомневается, что Костя вскоре избавится от мотоцикла — просто играет. В реальной жизни и работе он сталкеру, тем более, семейному, не нужен. В скрытом рейде мотоцикл неуместен, как транспортное средство маловместителен, возможности для параллельного осмотра и контроля местности практически отсутствуют — нарвёшься, рано или поздно. А пока 'харлей' идёт впереди колонны. За ним катит Шнюша под управлением Монгола, замыкает колонну японский пикап сталкеров, за рулём Эрих. В кузове, под предлогом острой необходимости постоянного дежурства у турели с ПКМ сидит Гоблин, почем-то вместе с Софи. Та тоже дежурит у 'машинки', что ли?
Ехать до Турбазы не особенно долго, добираться быстрей, чем от Белой Церкви до Медового, например. Первый раз я был там пару месяцев назад, тогда ехали на квадрах, больше двух часов тряслись на кочках. Сейчас, на джипах — вполне комфортно и споро. Из зверей по пути никого не увидели, хотя Демон обещал показать местечко, где регулярно появляются волки. Дураки они, что ли? Звук двигателей услышат за две версты. Думаю, они вообще отсюда свалили, места на планете предостаточно.
Вскоре машины поднялись на заросший кустарником холмик. В тёмном хвойном массиве на краю Большого Болота небольшое пятно одинокой лесной поляны было почти незаметно.
Пш-шш.
— 'Ресорт' — 'Монголу'.
— Слушаю, ребятки! Я и есть 'Ресорт'. Пять звёзд.
Это Самуил Семёнович, Дядя Сэм, как его называют, старый, но бодрый еврей из Биробиджана — таёжник, охотник, на тигра ходил. Гольбрейх боится Дядю Сэма, как огня, Семёнович моментально вышибает из профессора излишний интеллектуально-еврейский дух. Дед живёт на Турбазе вместе с женой, Сарой Самуиловной, и внуками, они сейчас тут, на каникулах. Родители работают в государственной Агрофирме, животноводами.
Пш-шш.
— Дядь Сэм, мы подъезжаем. Как обстановка?
— Давай Шамиль, заруливайте, уж заждались! Тихо всё, как иначе-то.
Это точно. Дядя Сэм из тех редких 'слонобоев', кто бьёт пещерника в глаз, как белку. Но территорию вокруг не зачищает, охота в этих местах отменная. Даже собака, шестимесячный потомок колли и эрделя, большую часть времени проводит на привязи, иначе разгонит всю дичь в округе.
— Как Сара Самуиловна?
— Твою любимую курочку готовит, мусульманин, катите уже.
Когда мы подъехали ближе, дорога зашла в широкий вираж — так удобней въезжать на поляну, к одинокому рубленому дому в лесу. Вру, уже не одинокому. Рядом с турбазой выстроена небольшая избушка стариков, сарай и склад, баня и широкий навес для техники. Пока там стоит лишь квадроцикл деда. Особая гордость турбазы — открытый очаг во дворе, тоже под навесом, но с отверстием-дымоходом в конусе.
Здесь дорогу сталкеры прорезали бензопилами, короткие пеньки мелькают между колёс. Вскоре колонна выкатилась на поляну, встречающий нас дедок быстро распределил технику по местам стоянки, все начали выгружаться, перетаскивать привезённое в избу. Собаку пришлось отвязать сразу, пёс ошалел от такого количества гостей, ещё удавится в ошейнике.
Над поляной стоит густой запах жареного мяса. Я сейчас умру.
Из избушки выскочили пацанята, пяти и семи лет, уже зная тему, с криками помчались к Гоблину. Мишка вручил им подарки от родителей и свои, после чего снова полез в джип, уже с карапетами на руках.
— Самуил Семёнович, я ребятишек прокачу недалеко! Может, постреляем маленько.
Дед кивнул, мальчишки тут воспитываются в духе Ф.Купера.
Монгол с Вальтером сразу собрались на охоту.
— Сходите, мальчики, в полутора километрах на юго-восток есть вытянутая поляна, — Сэм указал направление, — Шамиль, знаешь?
Тот кивнул.
— Цесарки знатные. И кабанья тропа есть. Хотя этих можешь не брать, у меня второй свеженький в сарайке висит, если мало будет. А первый уже вертится, принимайте смену, не стариковское это дело, вертел крутить.
Я, первым делом, проверил связь с Башней. В своё время Монгол залез на самый высокий кедр, поставил пару антенн. Не ахти, но до Замка и Кордона добивают уверенно. Трансивер стоит у деда в избе, да я и свой подключил — привык к собственной связи. Женщины собрались в баню, она тут особенная, стоит прямо на ручье, в люке вода под ногами.
Как здесь хорошо…
Райский уголок. Удивительно красивый лес стоит на краю Болота.
Казалось бы, везде он одинаковый — не так, это сказочный, заповедный.
И плохое в нём не чувствуется, а таких мест, тяжёлых, гнетущих, что ли, в окрестностях хватает: заходишь, и сразу понимаешь — Нехорошее Место.
Тема 'нехорошести места' для кого-то отдает желтизной, для кого-то она неактуальна в силу материалистической или духовной ортодоксальности. Но, так или иначе, она регулярно артикулируется в слухах, вопрос периодически задается — значит, он есть. А уж что делать с такой информацией, каждый решит сам. Здесь же, в мире, сотворённом Смотрящими, допускать можно, что угодно.
Есть места. Неуютно там, но по разному. Причем 'неуютно' отнюдь не по силе воздействия, а по его характеру. Я так думаю, что феномен возникновения 'нехорошего места' сложней, чем может показаться. В одних местах у человека просто возникает некая фобия и неприязнь памяти, сознательный или подсознательный страх былых непонятных событий, а вот в других — элементы непонятной паники и острое желание сбежать к чертовой матери в течение минуты!
Каждый может верить или не верить в эту жуть. Однако каждый же из вас сможет прочувствовать то, о чем я говорю, наложив увиденное — а это немало людей испытали ещё на Земле-1 — на свой склад характера и свое восприятие местности.
Что уж говорить о сюрпризах 'Пятой Платформы'…
Одно Нехорошее Место я точно видел — как раз во время рейда, в который меня вытащили ребята.
