о которых все постоянно судачат. «Компьютер» в голове завис, требуя перезагрузки в виде объяснений произошедшего и виденного. Вдобавок Сергея начинало трясти. Коса Старушки в капюшоне мелькнула совсем рядом, и лишь чудо или провидение помогли на этот раз. Но ведь так не может продолжаться всегда. Нельзя всё время идти по краю пропасти и надеяться на благосклонность Фортуны. «Бежать отсюда! Куда угодно, только подальше»…
Ветеран Зоны быстро просёк ситуацию. Переступив труп, он медленно отвёл в сторону автомат парня, который был до сих пор направлен в голову мутанта, положил руки на плечи и ощутимо вдавил большие пальцы в ямки над ключицами, приговаривая:
— Всё нормально. Расслабься. Тварюга издохла. Ты спас мне жизнь. Молодец. Спасибо! Всё в прошлом — теперь нужно идти дальше…
Это частично помогло. Сергей опустил оружие, поднял голову, и его прорвало. Слова потоком полились с уже не трясущихся губ:
— Что за хрень? Такого не может быть! Выходит все сказки — это правда? Ты мне не сказал…
Увесистая оплеуха прервала словесный понос.
— Хватит истерить! Всё что видят глаза — происходит на самом деле! Да, в Зоне полно мутантов и всяких странностей. Здесь на каждом шагу смерть! Хочешь вернуться? Давай! Сивоконь уже протирает патроны, чтобы ни дай бог не испачкать твой лоб смазкой. Размазня дешёвая! Хлюпик! Баба!
От такого кощунства над своим эго Сергей мгновенно налился злобой под самую макушку. Губы сжались в полоску. Ствол автомата медленно пополз вверх.
— Чё ты гонишь козёл! Да я сейчас из тебя…
— Слава Зоне! А то я уж решил, что это затянется надолго.
Сталкер отступил, нагнулся к мутанту, отрезал роскошный пушистый хвост, спрятал в рюкзак и, выпрямившись, направился к тоннелю. Уверенная походка, спокойное выражение лица — всё говорило о том, что психика этого человека давно перестала нормально реагировать на такую «мелочь» как смертельная опасность. Казалось что понятие «чувства» — отсутствует в нём напрочь.
Сергей постоял немного, обречённо вздохнул и поплёлся следом. В голове опустело, словно кто-то провёл генеральную уборку с помощью мощного пылесоса. Он не задумывался, куда несут его ноги, что делают руки — просто тупо смотрел вперёд и шёл.
Уже на краю тоннеля левый ботинок Сергея ступил в глубокую лужу и заскользил вперёд. Едва не приземлившись на «пятую точку» парень взмахнул руками чуть присел и, выровняв центр тяжести, разразился отборнейшей бранью. Исчезнувшая было злость, теперь потоком выплёскивалась наружу вместе с каждым словом. Способность трезво оценивать ситуацию вернулась, вынудив сознание «привязаться к местности».
Внушительных размеров железобетонное сооружение уходило вглубь возвышенности, выделяясь на крутом склоне серой рамкой защитного парапета. Параметры проёма позволяли свободно пропускать грузовые автомобили, и даже высокие автобусы. Так как отсутствовало дорожное покрытие — можно было сделать вывод, что катастрофа на ЧАЭС не позволила окончить строительство объекта, и люди не успели попользоваться задумкой инженеров и архитекторов в мирных целях. Теперь же, по прошествии стольких лет, Зона внесла свои коррективы в творение рук человеческих «облагородив» оное на свой изощрённый вкус добротным обвалом в десятке метров от начала. Глыбы бетонных обломков вперемешку с глинозёмом преграждали путь, навевая отчаянье и безысходность положения.
Сергей приблизился к сталкеру ожидавшему его у начала обвала и спросил:
— Что дальше?
— Ставь автомат на предохранитель, чтоб не стрельнул ненароком и двигай за мной, — Старый ухватился за край плиты потолочного перекрытия опасно свисающей почти перпендикулярно тоннелю и скрылся в узком проёме за выступом.
Сергей, включив фонарик, заглянул в темноту невидимой со стороны щели, выругался в сердцах и полез следом. За плитой, под самым верхом, оказалась небольшая дыра, в которую вполне мог протиснуться человек. Старый где-то впереди скрёбся «телесами» о бетонные обломки. Сергей ужом пополз за ним, едва не разбив фонарик о кусок арматуры, торчавший над головой. Через несколько минут пребывания в подземном лабиринте, он упёрся взглядом в подошвы ботинок товарища.
— Ты чё, застрял? — спросил Сергей.
— Тихо! Тут могут быть бюреры или снорки, — прошептал в ответ Старый.
Мгновение — подошвы впереди исчезли. Послышался шум сползающего тела. Лысенко последовал за ним и тут же свалился в остатки тоннеля, оцарапав кожу рук. Впереди, метрах в двадцати, показался свет, пробивающийся сквозь заросший кустарником выход из подземелья.
— Здесь дождёмся вечера, и двинем дальше. Давай поедим, затем можешь поспать. Я пока заделаю дыру в завале и покараулю, — предложил сталкер, карабкаясь наверх к норе. Там он долго пыхтел, ворочая камни, пока не заложил проход. Спустившись, взял у Сергея открытую банку тушёнки и громко причмокивая, стал уплетать содержимое, стуча ложкой о края жестянки.
— Ты где так метко стрелять научился? — с набитым ртом прогундосил Старый.
— Я служил в роте, обслуживающей окружной полигон. Так что, на стрельбище каждый день доводилось поупражняться из разного оружия. Особенно мне нравился «винторез». К нам каждую неделю приезжал отряд ОМОНа на тренировки, и я всегда вызывался таскать им цинки с патронами. За это мне давали пострелять из ВСС. Вот это машинка! Маленькая, удобная — не то что «СВДешка».
— А-а-а! Срань конченая! - отмахнулся тот. — У моего напарника такое убожество. Денег на него кучу потратили, чтобы модифицировать выдержкой в растворе «Ночной росы». Только после этого проблем поубавилось.
— Это, каким-таким образом?
— Есть артефакт, который можно найти лишь ночью. Представляет собой подобие чёрного желейного шарика размером с куриное яйцо. От воздействия дневного света превращается в маслянистую жидкость. Вот эту редкую дорогую хренотень и называют «Ночной росой». Болотный Доктор, изучая данный «арт», выявил одно поразительное свойство. Когда при свете растворить «Росу» в машинном масле и «замочить» на сутки в этой жиже оружие, то износостойкость металла повышается в десятки раз. Есть правда одна закавыка. После такой «закалки» невозможно производить ремонт — инструмент не берёт.
— А если обработать и сами инструменты?
— Хм… Вообще-то я в этой теме не бум-бум. Так — слышал одним ухом…
— Скажи, зачем тебе хвост той собаки или как там называется этот мутант?
— Бармен хорошо платит за мех псевдопса — наверное, за Периметром из него что-то шьют, выдавая за какую-нибудь «супер норку».
Вопросов у Сергея скопилось целый вагон и маленькая тележка. Видя, что ветеран отвечает нехотя, он всё же решил спросить:
— Старый! А расскажи, как ты в лапы к Сивоконю попал? Вроде на лоха не похож, а взяли тебя без видимого урона? — с интересом блеснул глазами Сергей.
— А, Зона глупо подшутила, — отмахнулся тот. — Я принёс Сидоровичу посылку от Бармена и возвращался назад. Как раз напротив тоннеля, где мы недавно куковали, за мной увязалась пара слепых псов. Ну, засел я в кусты за пнём и думал пустить тварей в расход, как вдруг услышал рокот машины, едущей по дороге. Стрелять нельзя, так как меня сразу бы вычислили вояки. Я вытащил нож и приготовился резать мутантам глотки. Как только машина поравнялась с моим укрытием, собаки как назло бросились в атаку. Одного пса я перекинул через себя, а другому загнал лезвие в глаз. В этот момент разорвалась граната, кто-то из салаг решил добыть хвост псины. Как потом выяснилось, рвануло под первой собакой. Поэтому и благодаря пню меня не задело, а оглушило. Когда очухался, в лицо смотрел ствол автомата. Рядом стоял Сивоконь с ножом в руке и ржал, как лошадь на случке. Ну, а дальше — ты сам всё знаешь. Вот такая, глупая история, — сталкер отбросил пустую банку и спрятал ложку в карман брюк.
Рассказ немного оживил ветерана и поэтому Сергей, отбросив приличия, продолжил надоедать собеседнику:
— Старый, как ты думаешь — Сидорович стуканёт прапору, что мы к нему заходили?
— По-моему, нет. Хотя, всё может быть, — дёрнул плечами сталкер. — Этот барыга — фрукт ещё тот. Ради своей выгоды может сделать всё, что угодно.
