экране: аномалии — белые кружочки, а артефакты — зелёные точки. Ну, пока достаточно информации, пошли, поедим и потихоньку двинем в путь-дорожку.
Они вышли в зал и устроились за столиком в дальнем от входа углу. Бармен принёс две тарелки обещанной картошки, открытую банку шпротов и четыре варёных яйца.
— Водочки набулькать, или вы насухо? — осведомился торговец.
— Нет — только минералки! — за двоих отрезал Старый.
— Откуда здесь яйца? — удивился Сергей.
— Гм… Здесь за деньги можно и круасаны возжелать.
— А шпроты ты заказал? По-моему они не подходят к основному блюду?
— Да мне насрать! Я их ем даже с колбасой и мармеладом — слабость такая, — пожал плечами ветеран. Парень про себя усмехнулся и, очищая яйцо, заметил:
— Тебя здесь уважают.
— Мы с Молчуном столько добра торговцу принесли, да и деликатных поручений выполнили — дай бог, а заработали только эти костюмы и сносное питание. Зато барыга с нас миллионы имеет, — накладывая на ломоть хлеба шпроты, сквозь зубы процедил Старый и со злостью посмотрел в сторону Бармена, протирающего стаканы.
— А куда это все посетители подевались? — окинув взглядом пустой зал, удивился Сергей.
— Ломанулись за артефактами. Как грибы после дождя — так и они аккурат вслед за выбросом нарождаются. Ешь быстрее, нам до темноты нужно километров десять отмахать.
В Бар завалился Кардан с новым проектом двери и принялся что-то объяснять торговцу. Тот сначала заинтересовался но, немного вникнув в детали, начал хмуриться. Лицо приобрело пунцовый оттенок, сверкнули прищуренные глазки и, набрав в лёгкие побольше воздуха барыга словно лопнул, разразившись нескончаемым потоком колоритных словосочетаний. С особой тщательностью, лишь для связки вставляя цензурные предлоги и междометия, Бармен стал вспоминать всю родословную Кардана, начиная с пятого колена.
Сергей запил минералкой завтрак и неспеша направился к барной стойке. Дождавшись короткой паузы, когда оратор делал вдох перед очередной волной изречений, он повесил на лицо обворожительную улыбку и сказал:
— Извините, что вмешиваюсь в вашу светскую беседу, хочу предложить вам сделать падающую дверь. Довольно простая конструкция и расходных материалов в Зоне навалом.
Бармен как был с открытым ртом, да, так и остался стоять лишь немного повернул голову к новому фигуранту, продолжая ещё некоторое время хлопать ресницами на раскрасневшемся от трудов праведных удивлённом лице.
— Это как? — робко спросил Кардан, боковым зрением наблюдая за реакцией торговца.
— Два направляющих рельса по бокам, подъём «ЗиЛовской» лебёдкой через блок, а опускание под силой тяжести. На фиксатор можно поставить втягующее реле с любого автомобильного стартера, поэтому закрываться будет быстро — нажатием одной кнопки.
На мгновенье повисла тишина. Пропустив сказанное через компьютер в голове, механик повеселел и обратился к Бармену:
— Да — это просто, и быстро!
Тот закрыл рот и перевёл взгляд на технаря.
— А я тебя, что просил сделать, кровосос ты мой запойный? — всплеснул руками торговец. — Иди — твори, Да Винчи комнатный! — повышая голос, стал приближать крупный торс к лицу Кардана. Того, как ветром сдуло.
— А можно у вас сигарет в долг попросить? — обратился к торговцу Серый.
Барыга повернулся к просителю и, пошарив рукой под прилавком, водрузил на стойку неполный блок «Marlboro».
— Держи — это тебе за идею, а то бы я точно взял грех на душу. Этот кибернетик меня уже достал своими супер разработками.
— Ты бы бросал это дело, — кивнул на сигареты, подошедший сзади Старый. — Ни к чему это в Зоне.
— Да я хотел пачку взять, так побаловаться в свободное время, — оправдываясь, Сергей сунул курево в рюкзак.
— Ты думаешь, в Зоне бывает свободное время? Уже сколько опытных сталкеров сгинуло из-за этой дурацкой привычки, — сокрушался сталкер.
— Да ладно тебе, закудахтал! — перебил торговец. — Это больше по дурости народ гибнет. У кого голова на плечах варит, тот и в Зоне сто лет живёт — курит и бухает. Всему своё время!
Старый махнул рукой и направился к выходу. Напарник догнал друга уже на фейсконтроле. Сталкер вешал на плечо шикарную «немочку» «GP-37» с коллиматорным прицелом «1,6», повышенной кратности, позволяющем работать при плохой видимости. О таком оружии Сергей лишь читал в интернете, а здесь — вот она красавица — бери, щупай, но не забывай сглатывать слюни. Резная рукоять самозарядного дробовика уже торчала из самодельного чехла на бедре костюма.
— Держи — это теперь твоё! — Старый протянул напарнику ухоженный «ВСС» с прицелом «НСПУ-3», который можно применять для стрельбы и в тёмное время суток. Сергей понял, что это оружие Молчуна.
— Васька его нянчил, как дитя родное, — дрожащим голосом выдохнул Старый.
— Спасибо! — Серый повесил «винторез» на плечо. В этот момент ему хотелось обнять эту «машинку» и закричать в экстазе — МОЯ ПРЕЛЕСТЬ! Подавив эмоции, он сгрёб с прилавка свой «АКС-74у» и бросился догонять напарника, перепрыгивая через две ступеньки.
4. СТАВКИ ПОВЫШАЮТСЯ
Сивоконь ненавидел вертолёты. В общем вернее сказать: до ужаса боялся всего, что человечество придумало для того, чтобы летать. Этот страх тянулся корнями ещё в детство Василия. На двенадцатилетний день рождения его отец решил сделать сынишке неожиданный подарок. За бутыль первача собственного производства он договорился с лётчиками, обрабатывавшими колхозные поля химикатами на стареньком «кукурузнике», чтобы те прокатили парнишку и дали подержаться за штурвал. Узнав об этом, Васька прыгал от радости до потолка. И когда на утро мать с бабкой ушли полоть сорняки на огород, а папаша уже выкатил из гаража свой «Днепр» намереваясь исполнить задуманное, случилось странное происшествие, до смерти напугавшее именинника. Голося на весь двор истерическими воплями, из-за дома выбежала бабка с мотыгой. Сходу, рухнув на колени перед мотоциклом, старуха, словно клещ уцепилась в опешившего внука и с безумным выражением глаз запричитала:
— Ой, кровиночка моя родная! Не ходи никуда горемычный! Сон мне ночью снился, что упадёт небесная железяка, и сгоришь ты в муках адских! Не пущу — хоть убейте! Не отдам на погибель!..
Как отец ни старался оторвать тёщу от сына — ничего не выходило. Да ещё вдобавок на сторону бабки встала матушка, прибежавшая следом за старухой. Внезапно завязавшаяся склока переросла в трагедию. Отбивавшийся от женщин папаша оступился и упал спиной на острый край мотыги, брошенной на землю бабулькой. Тогда впервые Василий увидел столько кровищи. Целая лужа образовалась на дорожке под пострадавшим, пока приехала «скорая». В больницу забрали отца и сына. От пережитого шока парнишка не разговаривал три дня, пока к нему в палату не перевели заштопанного хирургами батю.
И вот после этого случая Сивоконь панически боялся летать. По долгу службы, конечно, приходилось и не раз. Но какие душевные муки при этом испытывал прапорщик — не позавидовал бы ни кто. Благо шлем всегда скрывал, встававшие дыбом волосы, да чуть затемнённый щиток бронестекла маскировал наполненные ужасом глаза.
Сегодняшний день исключением не был. Едва МИ-24 оторвался от земли, прапорщик до боли уцепился за угол кресла пилота и втянул голову в плечи. Пока «вертушка» неслась в сторону Зоны, Василий как всегда прочитал молитву и сидел, уткнувшись в карту невидящими глазами. Минут через двадцать
