Зоне, а здесь Она решает: кто будет жить, как будет жить, и как долго будет жить! Против Зоны не попрёшь! — на все сто процентов уверенный в своей правоте, поставил жирную точку в споре сталкер. — Хватит лясы точить, открывай дверь! — он развернулся и вышел из комнаты.
Сергей хмыкнул, но поплёлся вводить код. Он помнил комбинации наизусть. Следующей была — «2203».
Раздался уже привычный звук, и дверь сразу открылась полностью. Длинный широкий коридор оказался освещён слабо, видно работало только дежурное освещение. Парень поколдовал выключателями. Яркий, белый свет дневных ламп залил огромное помещение.
— Ты сегодня на полставки электриком подрабатываешь? — пошутил Старый и сразу, как крыса на сыр, направился к железным дверям, с надписью «ОРУЖЕЙНАЯ КОМНАТА».
Увесистый замок на корню срубил корыстные планы сталкера. Тот подёргал охранное изобретение человечества и в раздумье стал чесать затылок.
Сергей, улыбаясь, направился в ближайшую комнату с грозным названием «ДЕЖУРНЫЙ». Закрытая хлипкая дверь распахнулась от одного удара ногой. Стол, с двумя молчащими телефонами, небольшой охранный пульт, древний топчан, большущий сейф, опечатанный шкафчик с ключами, как в гостинице — стандартный набор вещей в армейской «дежурке». Взломщик сгрёб все отмычки и, подёргав запертый сейф, покинул помещение.
Старый гарцевал вокруг замка, собираясь расстрелять «вражину» из дробовика.
— Осади лошадей! — Сергей оттеснил мародёра в сторонку, выискивая ключ с соответствующей биркой.
Собравшийся было протестовать сталкер оценил ситуацию и убрал «Чейзер» в сторону.
Открывая замок, парень сказал:
— Ты заметил, что здесь свежий воздух и нет сырости? Значит, где то исправно работает вентиляция.
— Так это ж хорошо! Что тебя не устраивает? — прикинулся шлангом ветеран.
— А то, что подобного рода системы требуют грамотного постоянного техобслуживания. Сечёшь, куда я клоню?
— Да завязывай уже умничать! Это твоя проблема? Нет? Вот и забудь! Шевели ручками!
— Крохобор несчастный, — обречённо вздохнул Сергей.
Железный сторож упал на пол. Открыв дверь, они увидели две пирамиды, примерно на сотню автоматов, закрытых оргстеклом. Оружие было обильно покрыто смазкой. У противоположной стены стояли ящики с патронами и другими боеприпасами.
— Мне здесь нравиться всё больше и больше! — улыбался на все оставшиеся зубы Старый. — Закрывай дверь, а ключ отдай мне — я сюда обязательно вернусь!
— Я тебе не швейцар! — Сергей бросил брелок в руки напарника и вышел.
Пока сталкер закупоривал свои ценности, он заглянул в казарму и караульное помещение. Всё строили с размахом, на века — убирай пыль и используй. Громадная кладовка была забита под потолок всем необходимым для обслуживания целого полка. Уже вдвоём они наведались в клуб и пищеблок. В первом — ничего ценного, даже для такого прохиндея, как Старый, не обнаружилось. Зато кухня и склад продовольствия привели искателей в восторг. В огромной морозильной камере на полу стояли поддоны из нержавеющей стали, заполненные ледяными кубами, а на крюках висели разделанные туши коров и свиней. В смёрзшихся картонных коробках покоились рыба и куры — всё было покрыто мохнатым инеем.
— Серый, как ты думаешь — это мясо можно есть? — приглушенным от волнения голосом спросил Старый.
— Есть-то можно, только оно безвкусное. Нам в армии кенгурятину давали, хранившуюся на складах ещё со времён Второй Мировой — ешь как будто мокрую бумагу.
— А если на сливочном масле, да со специями? — не унимался тот.
— Я не пойму, ты что, есть хочешь? Так у меня ещё тушёнка и шпроты имеются…
— Эх, шашлычка бы!
— Вернёмся в Бар, будет тебе и шашлычок, и яичница, и какаво с чаем. Пошли уже дальше — гурман хренов!
Старый протяжно, с сожалением вздохнул, направляясь вслед за напарником, всё ещё мечтая о шипящих на углях сочных кусочках мяса.
Обследовав кубрики для офицеров и санузел, Сергей обнаружил, что ключи кончились, но оставалась закрытой ещё одна дверь, без надписи. Сбоку висела запылённая стенгазета, в которой пропагандировался здоровый образ жизни, и осуждалась пагубная привычка некоторых советских воинов к курению. Лысенко невольно засмотрелся на творение художника комсомольской ячейки. Посреди ватмана красовался карикатурный рисунок на солдата Дробышева с двумя сигаретами во рту на зелёном худом лице. «Жив ли сейчас этот боец? Вот время-то было. Воспитывали, брали на поруки, песочили в среде активистов, устраивали соцсоревнования»…
Ветеран бесцеремонно отодвинул замечтавшегося парня в сторону. Заряд картечи невежливо попросил толстую деревянную преграду открыться. Только они хотели войти, как Старый схватил приятеля за локоть.
— Тихо! Видишь на столе что-то светиться?
Тот и сам уже увидел посредине стола небольшой округлый предмет, который искрился и еле заметно менял тона розового свечения. Как только предмет темнел и становился почти красным, мерцание сгущалось книзу, а когда светлел до бледно-розового — искрилась верхушка.
Сталкер нащупал выключатель — замигали белые лампы на потолке. Он открыл рот и выпучил глаза:
— Это… Это же… Ёкарный бабай!
Сергей испугался. Таким он напарника ещё ни разу не видел.
Наконец Старый пришёл в себя и, на полусогнутых, подошёл к столу. В небольшой посудине, по- видимому, бывшей, когда-то обыкновенной стеклянной вазой для цветов, приплюснутой и раздувшейся в середине, крутился, как будто кто-то мешал его ложкой, розовый кисель с искорками, которые, то садились на дно, то всплывали. Этот завораживающий взор танец сказочных «светлячков» словно выказывал радость, приходу долгожданных зрителей, стараясь как можно дольше приковывать к себе внимание, чтобы те смогли по достоинству оценить их безумную пляску.
Сергей заметил, как у спутника дрожат руки и горят огнём глаза. Усмехнувшись, он оставил напарника заниматься артефактом, а сам обошёл кабинет.
Здесь когда-то был штаб или что-то в этом роде. Длинный полированный стол, который обнял Старый, занимал большую часть комнаты. Возле стены, к нему буквой «Т» лепился собрат поменьше, имевший несколько выдвижных ящиков и дверцу. В углу помещения темнел стальным плохо окрашенным телом бронированный сейф, рядом с которым висела карта СССР, и находилась ещё одна дверь, оббитая дерматином.
Сергей повернул никелированную ручку — безрезультатно.
— Слушай, друг, бахни пару раз сюда! — он постучал пальцем по пятаку замка.
— Серый, это же «Чаша времени»! Такой артефакт только один находили — в Мёртвом городе, — пропустил мимо ушей просьбу товарища сталкер.
— Забирай его, и давай уже заканчивать здесь! Нужно выбираться, искать пути наверх!
— Подожди, я не знаю, как его брать. Вернее, как его не испортить! Говорят, из первого артефакта вылилось «время» и теперь он ничего не стоит.
Старый был похож на ребёнка, которому купили любимую игрушку и не разрешили с ней поиграть. Он — то протягивал руки к вазе, то опускал на стол, сжимая кулаки, но притрагиваться к сосуду не решался.
— Ты хочешь сказать, что кисель в стекляшке — это время? — парень скептически усмехнулся.
— Да! Когда оно покидает сосуд, то показывает образы далёких времён.
— Это как? — не понял тот.
— Я сам не знаю — но так рассказывал Бармен!
