протащив грузовичок ни на сантиметр. Отцепили буксир. Встали в кружок. Мужики закурили, устало вздыхая.
- Это я виноват... – щурил от ветра глаза Антон, - плотно сжимая губы, - надо было осенью подумать... о тракторе. Сейчас на ремонтах все, разобрали... Ладно, будет завтра трактор... Даже сегодня... Садитесь ко мне, поехали...
- Куда, Алексеич...
- Чай пить... – улыбнулся он вяло, - ну, садитесь!..
Застывшими пальцами тыкал в кнопки телефона.
- Игорь... Это я... Игорь... Сегодня надо уже... Игорь, машина с материалом торчит... Сегодня без тележки, а завтра как договорились...
Мужики молча сидели сзади, переглядывались.
- ...Ну поищи Игорёк... Пусть к повороту гонит, к полю... Хоть через два! А мы чайку попьём пока, погреемся... Выедет – звони... Ладно... Ладно...
Завёл машину, включил «щётки». Снова жал кнопки.
- Люся... ты где... Да... Чайку хотели попить с ребятами... Подобрал в поле заморозков... Машина села... Успеешь? Ладно, едем...
Тронулся с места. Проводил взглядом завалившуюся на бок «Газель», глубоко вздохнул.
- Ничего мужики... Коль, завтра всё... Снимай колёса...
Выехали на дорогу к Покровскому. Прибавил газу. Машина резко набирала скорость.
- Так-то парни... Самим всё... Своё всё надо...
Мужики развалились на заднем сиденье. Смотрели уныло в окна.
- Эх, Алексеич!.. Где ты раньше был, а?
- Я-то? – улыбался Антон, - подруливая скользящую машину, - в Зальцбурге...
- Где, где?!
Усмехнулся шумно. Косил взглядом в зеркало.
- Коль, сними сосульку с волос! А ты чего не женишься-то?
Коля улыбнулся, расстегивая куртку на груди.
- Невест нету, Алексеич!..
- Да врёшь! – улыбался Антон, - у нас-то... И нету?
После обеда «Газель» вытащили из снега. Подъехал лихой молодой парень и попытался сходу выдернуть грузовичок. Но не тут-то было. Пришлось, Роме, так звали парня, покрутиться и побуксовать. Весь снег умял рядом. Но Антон не вмешивался, не советовал. Сидел в машине и наблюдал с усталой улыбкой. «Смекалистый парень. И наши молодцы! И что они так рвутся, - думал он, - так ожесточённо сопротивляются неудачам? Раньше, рассказывали, в колхозе, кричать и ругаться приходилось, заставляя работать. Но ведь эти домики – не себе делают. Зарплата хорошая? Хорошая. Нет. Не в этом дело. Совсем не в этом»
Он завёл машину и тихо тронул в этот, ещё совсем снежный городок. Тянуло туда, как не терпится взглянуть на своего первого новорождённого ребёнка.
А машину трактор, так и тащил до места. Пока Рома отцеплял буксир и разворачивался, мужики уже забрались в кузов и быстро, но уверенно и толково, стали разгружать грузовичок. Без лишней болтовни и привычного крика. Антон подошёл к парню. Поблагодарил. Тот, не отрывал глаз от новостройки. Совсем недавно, здесь ещё ничего не было. Назад не торопился. Стал ходить от дома к дому, переговариваясь с некоторыми знакомыми. Трактор, отогнал на целину с дороги. Глядел во все глаза, весело встряхивал кудряшками, лазая по лестницам.
Антон, встретив кого-то из бригады, ушёл в теплушку поговорить. Взвыли бензопилы, заготовки тут же пошли в ход. Сразу же стали вырастать детали крыши из только что привезённого материала. Рома был в восторге. Некоторые из мужиков, чем-то не удовлетворившись, звонили по мобильному в столярку в Холмах. Что-то обсуждали, перекатывая бруски ногами. Антона, или Борисыча, негласно руководившего стройкой, не тревожили по таким пустякам.
Парень с блеском в глазах и весь занесённый снегом, шумно ввалился в вагончик.
- Здорово у вас!.. Что тут, за бояре-то жить будут? – плюхнулся он на лавку.
- Да люди, Рома... – спокойно повернул Антон голову.
- Места дали!.. Пол деревни каждому!.. – не унимался парень.
Антон усмехнулся. Скосил на Рому глаза.
- Так наша же земля...
Парень вздохнул с ухмылкой. Крутил головой, озираясь.
- Чайку будешь, Рома? – спросил Иван, полный мужичок с засылыми висками.
- Давайте, если есть... – поежился весело тот.
Зашли ещё двое из бригады. Молча бросили рукавицы на кирпичи у чугунной печки, зло тёрли красные руки. Кто-то, погревшись, молча вышел, хлопнув дверью. Вошедшие открыли дверь чугунки, подбросили колотых чурбаков, тянули к огню озябшие ладони. Иван, с накинутой на плечи безрукавкой из бараньей шерсти, молча доставал кружки.
