Присутствие Антона никого не смущало. Наоборот, завидев его, тихо сидящего на скамейке, заинтересованно присаживались. Но наскоро хлебнув чайку и погревшись, мужики быстро уходили. Антон на стройке не командовал. Дела вёл, в основном, Сергей Борисович, и то не официально. Просто лучше знал, что где взять. Сам договаривался. Новый глава, Виктор Шаров, поддерживал стройку только в руководящих кругах. Сам тоже был новичком в районе.
Странно получалось. Никто официально строительством посёлка не руководит, а дело идёт. Да ещё и как. Конечно все знали, что финансирует всё Антон. Но тут он – совсем свой человек, больше подбадривает, мечтает, да помогает, а вовсе не командует. Мужики в бригадах сами, наконец, взяли ответственность на себя, поняв, что отвечать придётся не перед каким-то начальством, перед своими односельчанами, соседями с их семьями. Перед самим собой, перед своей совестью, наконец. Что как построят посёлок, так и будут жить.
На следующий день с всю неделю, Рома возил на тракторе, прицепив тележку, материалы в поле. Курсировал между Холмами и стройкой, сам иногда помогая и разгружать, что придётся. Как-то, стоя у вагончика, заговорил с Антоном.
- Мне бы трактор свой, я бы у вас поработал... Совсем бы остался!
- Свой трактор хочешь? – улыбался Антон.
- Да. Есть тут «восьмидесятка». Надо «бортовые» менять, и просят много...
- Что, не потянуть?
- Нее... Нету столько... – усмехнулся парень.
- Хочешь дам?... - изучал его взглядом Антон.
Рома хохотнул, помотал головой, перетаптываясь на месте. Посерьёзнел сразу. Замолчал.
- Что? Подумай...
- Да не... Алексеич... Отдавать надо, а жить на что?
- Женатый?
- Да нет, куда торопиться-то?.. – засмеялся парень.
- Да, - улыбался Антон, - торопиться тут не надо... А что за трактор? Ничего?..
- Да ничего... Делать надо, правда. Да нет, Алексеич... Это токо так, я думал...
Антон ухмылялся. Водил глазами по полю. Рома тоже, топтался рядом, не отходил, будто надеялся на какое-то чудо. Знал, что здесь всё не так, мало ли что может произойти? Ну, конечно, Антон, хоть и деловой мужик, а деньги не рисует... Рома вздохнул.
- Давай я трактор выкуплю, ты сделаешь, и будешь у нас работать. Общий будет... Зарплата, как в бригаде, работы полно будет. Не на один год. Навеску купим, всё, что надо... Идёт? – со слабой улыбкой говорил Антон, поглядывая на двоих парней из бригады, стоящих тут же.
Мужички улыбались, курили, слушая молча, ждали, когда Антон закончит разговор. Рома тоже взглянул отважно на мужиков, и, налившись гордостью, наигранно ответил, явно набивая себе цену.
- Вербуете?.. – усмехнулся криво, будто бы раздумывая.
Светловолосый Толик, взглянув исподлобья на Рому, бросил окурок в снег, передёрнул широкими плечами.
- Ты парень, думай, чего бакланишь-то!..
- Чего я...
- Чего!.. – передразнил второй мужик, - да Алексеич душу свою на карту поставил! – Повысил он голос, - ты, Рома, разберись сначала – чего, куда... потом спрашивай... «Вербуете!..» – брезгливо передразнил мужик снова, и отвернулся.
- Ладно, ладно, ребята! – засмеялся Антон, - Рома тут не в курсе!.. Но хороший парень! – похлопал его Антон по плечу.
Кудрявый Рома, поник сразу, стыдливо опустив глаза.
- Ты, вот что!.. – опять хлопнул его по плечу Антон, погоди пока... Сейчас мы всё обсудим с тобой! – и повернулся к мужикам.
Роман, отойдя не пару шагов, захватил горсть снега и утерев себе лицо, молча стал рассматривать свой трактор. Стоял не шевелясь, будто потерял память, не зная куда идти.
Зима разгулялась вовсю. Завертела, закружила метелями. Снежная зима, с ветрами. Понесёт позёмка в поле, глаза не разлепишь. С белой пылью несется снег по ровному насту. Вдарит в лицо, заколет, как иглами. Обжигает ветерком. Где вчера прошёл, сегодня горбатая гора с гребешком. А то – выдует ложбину, чуть не до земли.
Куражится, показывает свой характер. Иной раз так поддаст морозцем, что затрещат стволы в сосновом бору и попрячется всё живое.
Андрюшку не отпускают не новый год... В военкомате сказали, если всех отпускать, некому служить будет... Маленькая Анька, набравшись храбрости чуть ли не плакала перед военкомом. Военком – только руками развёл, понимаем мол, но, как в части посмотрят!..
Плелась обратно с автобуса, сквозь пургу к своему домику. Ни к кому решила не заходить, что б поделиться своим горем. Вот придёт домой, затопит печь. Заберётся в холодную постель не раздеваясь и будет слушать, как Альфа скулит носом и вытянув шею, постарается лизнуть её прямо в лицо. Не хочется есть, не хочется ничего делать. Даже не хочется, что бы кто-нибудь приходил... Опять утешать будут... Да разве понять им!.. Ладно хоть, Вадька ничего не спрашивает. Прилетит на своей машине, только снег клочками и крутится спиралью возле колёс! Нароет такие канавы, у Аньки и валенок не хватает, а он всё равно проедет. Разгребёт снег быстро, побегает по дому, жаркий, красный, без рукавиц. Щипнёт её за бок, засмеётся.
