- Поехал я!.. Приходи вечером!.. – и пробежит быстро под окнами к машине.
Несколько дней осталось. Она нарядила ёлочку у крыльца. Включила гирлянду. И днём горит, и ночью. Может, отпустят всё же, передумают?.. Что бы увидел издалека, понял, что ждёт она. Думает всегда о нём. Разговаривает мысленно. Даже спорит... Как он там? Думает ли о ней? Наверное думает. Только телефон всё время выключен... Держится за живот, вспоминает: - «Нельзя расстраиваться!» - говорят. Да она не расстраивается. Грустит просто. И грусть эта – сладкая.
В новом посёлке за ручьём, нарядили ёлку, а в старом сосну нарядили. Не росло ёлок перед ручьём. Повесили гирлянды. По вечерам включают до следующего утра. Вот, чудная картина! Занесло ёлку снегом, и игрушки занесло некоторые. А как зажгутся огоньки, замерцают, забегают рядами!.. Искриться снег по веткам. Чудо! А часть лампочек совсем в снегу и просвечивает снег, как белый мрамор на солнце, переливается радужно!.. А издали – просто сказочное зрелище. Пылает ёлка, как костёр разноцветными всполохами. Даже у Аньки из окна видно!
Кругом разгребли снег и большущие скамьи поставили со столами. Опять наши ребята какую-то новую затею придумали. На столовой – тоже гирлянды мигают, обвились спиралями по столбам. Идёшь вечером – как в царстве самоцветов! Туристы толпами бродят среди куч нагребённого снега, отливающёго всеми цветами. А совсем рядом, стоит молчаливо чернеющий лес стеной. Чудно! А главное-то – тишина! Только цветные всполохи на снегу и звёздное небо. Хочется размышлять и думать только о хорошем. Где-то у столовой - теремка шумные голоса и раскатистый смех. Кто-то взвизгнет отрывисто, значит уже торчит вверх ногами в сугробе!.. Диво для туристов – столько снега нынче! Ходят по дорожкам, как в гигантских желобах. Некоторые, по второму разу приехали. Кто был летом, решили зимой теперь. И с детьми. Нравится им тут и всё!.. Покой и воля. А всё что надо – есть! В полном достатке и рядом всё. Можно просто отдохнуть. От всего...
В бывшем домике Игнатьевых, укрепив брусками переднюю стену – выпилили большой проём. Вставили туда новые ворота и загнали туда приобретённый трактор. Куча мужиков со смехом и криками закатили последние метры в самый дом. Наслали ряд досок по старому полу на всякий случай. Шутили над Ромой.
- Вот и живи тут с ним! А что? Печка есть, дрова остались. До весны сделаешь! А если погреться, вон, к соседке Антоновой сходи: - такая «царевна-несмеяна»!
Рома был просто счастлив. Допоздна вечерами возился в доме. Топил печь. А часто и оставался на ночь у своего трактора. Куда в такую погоду ночью? Переметёт всё... А утром разгребать дороги надо. И начинать с туристов. Никакого смысла нет в Покровское тащиться.
Подгонит свой трактор поближе, выйдет вечером и смотрит на танцующий фейерверк огней. Фонари кругом. Местные гуляют парами и с детьми. Смеются. Иностранцы разгуливают. Антона часто видит. Хорошо у них... И смех – радостный, не хихикает никто и не орёт. Привалился Рома к косяку соседнего дома, закурит и смотрит на предновогоднюю суету. Что-то не так тут... Не такие люди... И засосёт истомой сердце, защемит от чего-то. И холодно уже и не охота уходить... Домой – далеко. В новом, тёплом гараже, - пахнет солярой... Подойти к кому-то, не знает никого. И эти, девчонки с детками - болтают с немцами на ихнем... Смеются... Он – опять закурит. Вроде прижмёшься к дому, не так дует... Теплее... Все к празднику готовятся. А ему – тоскливо.
Перешёл к Антону работать. В первые дни, не знал как себя вести. Хотелось сознакомиться со всеми, пошутить, поболтать... Но как не скажет что, понимает, что не удачно ляпнул. Не понятно у них... Но интересно. Кто тут всем командует, тоже не понятно. Тогда Рома замкнулся в себе, стал присматриваться. Толика с этим... стал стороной обходить. Нет, к нему хорошо относились. Только на дружбу никто не напрашивался, как у себя в деревне. Стоит поболтать с кем-то, о чём хочешь, - уже друг. Тут как в другом государстве. Будто в другом времени живёшь. То ли в прошлом, то ли в будущем? Стал думать, приглядываться. В голове – кавардак какой-то... Половину выбросить захотелось. И в Покровское, домой, совсем не тянет.
Совсем продрог. Надо идти. Вдруг, хлопнув, взвилась вверх с шипением светящаяся ракета в посёлке туристов. Раздался отдалённый визг оттуда. За ней, виляя змеиным хвостом – вторая, хлопнув в небе, рассыпалась цветными звёздами. Прохожие на дороге повернули головы вверх. Рома тоже, закатив вверх глаза, поднял взгляд в морозное небо. Когда опустил глаза, увидел в нескольких десятках метрах высокую фигуру девушки, с накинутой на плечи длинной шубой. Неоновый свет с дороги, бросал длинную тень на голубом снегу, освещая её непокрытую голову.
Девушка стояла молча, спиной к нему и смотрела не шевелясь на посёлок туристов, где мигала в огнях наряженная, высокая сосна и доносился изредка весёлый смех. Как из-под земли выросла!.. Но Рома понял – эта и есть «царевна – несмеяна», соседка Антона. От мужиков он слышал про неё. Красотка, хоть куда, но не подходи... Ни с кем ни слова. И не видать её негде. Появиться вдруг где-то, и исчезнет тут же, как приведение. Хлопнула ещё ракета, только теперь уже в новом посёлке. Таял мутный снег на фоне чёрного леса. С треском рассыпалась в небе одуванчиком. Девушка подняла голову. Рома, забыв про холод, ведомый непонятно каким чувством, оторвался от стены дома и двинулся к стоящей спиной.
Скрип снега выдал его сразу. Она резко обернулась, смотря как он медленно двигается к ней и снова отвернулась, приняв прежнюю позу. Рому взяла оторопь. Казалось, не во сне ли всё?.. Проснётся вот, и не будет никаких Холмов, трактора возле печки, иностранцев, огней в небе и тёмного силуэта девушки с распущенными волосами. Почувствовал, что весь окоченел и мелко дрожит. Даже застыли губы. Но подходил ближе и ближе, встал рядом и тоже смотрел за бывший домик Санниковых, где заревом светилась высокая разноцветная сосна. Чудно, и правда как в сказке. Девушка молчала и не шевелилась, а он даже боялся заглянуть в её лицо. Только трясся мелко, забыв все слова на свете... Она медленно повернула к нему голову, он, будто под гипнозом, сделал то же самое. Так секунду смотрели друг на друга.
- Ты что тут делаешь? – спросила тихо она.
Застывшими губами, он вымолвил с трудом.
- Я? Трактор тут делаю...
Девушка улыбнулась и хохотнула тихо, повернув голову к посёлку. А он, с открытым ртом, стал рассматривать её профиль. Шли секунды. Наконец, она снова улыбнулась и не поворачиваясь спросила опять:
- Слышала про тебя... А чего дрожишь?
Рома наконец пришёл в себя. И захотелось вдруг сразу включить себя прежнего, шутливого, довольного и шаловливого. Но она вновь повернула к нему голову. И посмотрела в глаза... Рома прикусил язык, а взгляда не мог оторвать.
- Что? – спросила она опять, улыбнувшись.
Треснула ещё ракета, ещё... Она повернула голову к посёлку и подняла к небу глаза. Он замер,
