«Если сопротивление бессмысленно, расслабьтесь и попытайтесь получить удовольствие» — вспомнила она старую шутку. В каждой шутке есть доля шутки и доля правды, и через несколько секунд Келли и впрямь начала получать удовольствие от внезапного поцелуя Патрика. Она обрела невесомость и уже парила над землей, когда внезапно все оборвалось. Не было горячих жадных губ, требовательного влажного языка, прерывистого дыхания… Не было ничего.
Темнота.
Келли открыла глаза и посмотрела на мужчину, который только что подарил ей несколько удивительных мгновений.
Патрик нежно провел пальцем по ее щеке, откинул прядь волос и едва коснулся губами уголка ее рта.
Келли стояла в забытьи, погрузившись невидящим взглядом в бездонные глаза Патрика, влекущие в пучину страсти.
Внезапно все разлетелось на мелкие осколки. Келли оттолкнула его от себя и отступила назад.
— Нет. Не трогай меня. Можешь отправляться к Памеле или еще к кому-нибудь.
Патрик недоумевающе смотрел на нее.
— Что случилось, милая? При чем здесь Памела? Мы сейчас вдвоем…
Негодяй! Сейчас мы, значит, вдвоем с тобой, глупышка Келли. Вчера мы были вдвоем с Памелой, а завтра, возможно, мы будем вдвоем с Дженифер! Не выйдет! Я не поймаюсь на эту удочку. Если подобные, ни к чему не обязывающие отношения устраивают Памелу, то флаг ей в руки, пусть забирает себе этого Джонсона-младшего со всеми потрохами и банковскими счетами. Ей такой подарочек не нужен! Она не намерена делить своего мужчину с половиной Нью-Йорка, а может быть, и со всем Лондоном. С чего бы ему туда так рваться? Наверняка у него там гарем. Как же он оставит любимых англичанок на целый год?! Ведь в Туманном Альбионе так не хватает тепла и ласки!
Келли, казалось, специально себя раззадоривала и злила подобными мыслями. Она делала себе больно и упивалась собственным страданием. Похоже, прав был какой-то там профессор, утверждавший, что все люди либо садисты, либо мазохисты. Похоже, они с Патриком составили идеальную парочку «садо — мазо». Он будет вечно издеваться над ней и сотней других женщин, а она вместо того, чтобы отомстить или пресечь это унижение, станет укорять себя.
— Келли, с тобой все в порядке? Вроде еще луна не взошла, а ты уже превращаешься в волчицу, — с натянутой улыбкой сказал Патрик. — Я сделал что-то не так? Прости, но я хотел быть нежным с тобой…
— Оставь меня в покое, — чуть успокоившись, сказала Келли.
— Пожалуйста…
— Оставь меня, — умоляющим тоном попросила она снова.
— Нет, я не могу. — Патрик снова обнял ее, и Келли покорно опустила голову на его мускулистую грудь.
Она услышала учащенное биение его сердца. Нет, оно не может лгать, вопреки всему решила Келли.
— Ты пригласишь меня на чашечку кофе?
Она отрицательно покачала головой.
— Я не стану спрашивать почему. Не хочу, чтобы ты снова наговорила мне гадостей. Буду считать, что ты слишком устала, чтобы принимать поздних гостей.
Сердце Келли сжалось от нежности к этому почти чужому для нее человеку. Как не похож этот Патрик на вчерашнего грубияна!
— Мы увидимся завтра? — спросил он после некоторой паузы, так и не дождавшись от нее ответа.
— Конечно, мы ведь вместе работаем.
— Ну-у, вообще-то я имел в виду нечто другое.
Она удивленно вскинула брови.
— Например, я сто лет не был в Нью-Йорке. Временами почти не узнаю улиц. Может быть, ты согласишься прогуляться со мной и провести небольшую экскурсию, а?
Брови Келли поползли еще выше…
— Я не шучу. Было бы здорово погулять по городским улицам, посидеть у фонтана…
— Патрик, ты не забыл, что я работаю?
Он улыбнулся.
— Что тебя так развеселило? — спросила Келли.
— Ты впервые за весь вечер назвала меня по имени. Пожалуйста, повтори еще раз.
Келли застеснялась и опустила ресницы.
Патрик осторожно, словно боясь разбить фарфоровую статуэтку, взялся двумя пальцами за ее подбородок и поднял его вверх.
— Ну же, сделай мне приятно.
— Патрик, перестань нести чепуху.
— Конечно, не совсем то, о чем я мечтал, но лучше, чем ничего, — с усмешкой заметил он.
— Мне пора. Завтра рано вставать. — Келли взялась за свою сумочку, собираясь достать ключи.
— Подожди-ка. Ты что же и завтра намерена бегать и вытирать столы? Келли, пойми, ты больше не должна работать официанткой. Ты теперь
— Да, но… сейчас конец месяца, я собиралась доработать, а уж потом… — неуверенно начала Келли.
— Никаких «Потом». Завтра же я найму на работу другую официантку. Так что хорошо выспись. Можешь вообще устроить себе выходной. Теперь ты можешь себе это позволить.
— Что? Ну и напарничек у меня! С тобой все дело пойдет ко дну. Мистер Джонсон, сколько я его помню, ни дня не пропустил. Да и на работу приходил раньше всех подчиненных.
— Мой отец был распоследним трудоголиком. Не советую тебе брать с него пример. Не у каждого здоровья хватит на подобный темп жизни.
— По-моему, неплохой пример для подражания.
— Полностью с тобой согласен, милая. — Патрик нагнулся и снова нежно поцеловал ее в губы.
Келли ответила на поцелуй, забыв обо всем на свете. Она слишком устала, чтобы сопротивляться… Впрочем, не очень-то и стремилась.
— Прекрати думать о нем! — приказала она себе, плеснув на лицо очередную порцию ледяной воды.
Упрямые мысли о Патрике, Памеле, сегодняшнем вечере и вчерашней утренней ссоре по-прежнему лезли в голову. Бабушкин совет не помогал. Холодная вода лишь на мгновение освобождала уставший мозг от тяжелых дум, а затем они снова поглощали сознание, не давая уснуть.
Келли присела на край ванны.
Черт бы побрал, этого Джонсона! Он решил развлечься в Штатах, а она уже полночи мучается от бессонницы. Интересно, где он сейчас? С Памелой? Или с другой женщиной? А может быть, преспокойно храпит в своей кровати?
Она же, как полная идиотка, ворочается с боку на бок, терзаемая мыслями о Патрике и раздираемая внутренними противоречиями. То она колотила кулаками по подушке, а то забывалась минутным сном в обнимку с воображаемым Патриком.
Завтра же выясню у Памелы, какие у нее отношения с Джонсоном-младшим. Если она скажет, что у них роман, то мне останется лишь смириться с тем, что я снова сделала неверный выбор и влюбилась в негодяя, решила Келли и еще раз обдала лицо ледяной водой.
Как ни странно, принятие хоть какого-то определенного решения помогло уснуть. Так что вторую половину ночи Келли провела в объятиях Морфея… и в воздушных объятиях Патрика.
