должна длиться проповедь? Прежде всего это зависит от проповедника. Согласитесь, время — понятие весьма относительное. Одного проповедника трудно слушать даже десять минут, а другого — мы готовы слушать часами. Это не только мое личное мнение, но и мнение членов церкви. Поскольку продолжительность проповеди в большой мере зависит от человека, нелепо устанавливать единое правило на все случаи жизни. Кроме того, я считаю, необходимо обращать внимание на содержание проповеди. Некоторые вопросы не нуждаются в подробном рассмотрении, и поэтому не нужно на них долго останавливаться и искусственно затягивать время. Продолжительность проповеди также зависит от слушателей. Поместные церкви, как мы видели, весьма отличаются одна от другой. Поэтому при определении продолжительности проповеди необходимо учитывать все их особенности, о которых мы уже говорили. Если бы некоторые члены церкви были судьями в этом вопросе, то проповеди длились бы не более десяти минут. Проповедник не должен идти на поводу у таких «поклонников». Он должен сам оценивать состояние своих слушателей и давать им ровно столько, сколько они могут вместить. Вы будете плохим учителем и проповедником, если не сумеете этого сделать.
Что еще можно сказать относительно продолжительности проповеди? Излишне говорить, что десять минут — это до смешного мало. Как можно за такое короткое время рассмотреть какую-либо серьезную тему? Также неверно утверждать, что каждая проповедь должна длиться около часа. Могу ли я себе такое представить? Боюсь, что нет. Возрождение интереса к пуританам, по крайней мере в Великобритании, привело к появлению молодых проповедников, склонных считать, что если они проповедовали менее часа, то они не проповедовали вообще. Такое отношение наносит огромный вред им самим и Истине. Ссылаясь на пуритан, они утверждают, что проповедь должна длиться как минимум час. До какой глупости мы способны дойти!
Нет, в этом вопросе не может быть никаких правил. Но мне кажется, что, рассуждая о продолжительности проповеди, мы на самом деле вращаемся в каком-то заколдованном кругу. Бедный проповедник находится в весьма затруднительном положении. Он знает, что некоторые люди, регулярно посещающие собрание, не любят слишком длинных проповедей. Чтобы не оттолкнуть их, он может сделать свои проповеди чересчур короткими, и другим они покажутся вообще недостойными внимания.
Давно пришло время разорвать этот порочный круг. Мы должны поставить все на свои места. Каким образом? Перестать угождать людям, которые приходят в собрание просто по традиции или из чувства самоправедности. Мы действуем в интересах Всевышнего. Прежде всего нам следует заботиться об Истине и о людях, которые в ней нуждаются. Мы не должны уделять чрезмерное внимание продолжительности проповеди или позволять, чтобы это делали наши слушатели. Более того, наша задача как проповедников — освободить их от вечной спешки и суеты. Позвольте Истине, Благой вести, диктовать, сколько времени займет та или иная проповедь. Поступая так и «зная страх Господень», мы будем истинно «вразумлять людей» и будем готовы дать отчет о жизни, прожитой в теле, когда предстанем «на судилище Христово».
13. Чего следует избегать?
Итак, мы рассмотрели вопрос подготовки проповеди, а также некоторые общие вопросы, связанные как с ней, так и с подготовкой проповедника.
Есть еще один вопрос, который кому-то может показаться банальным, но мне он представляется очень важным. Следует ли объявлять заранее тему проповеди? Многим проповедникам нравится это делать. Особенно это касается церквей, рекламирующих свои богослужения. Для них объявлять тему стало традицией. Что касается меня, то я не одобряю такого подхода и никогда так не поступаю. И на это есть множество причин.
Первая и главная из них заключается в следующем: люди должны приходить в дом Божий для того, чтобы поклониться Богу и послушать Его Истину, какой бы вопрос или отрывок ни рассматривался. Мы должны думать прежде всего об этом, а не о конкретной теме или идее. Таким образом, объявление темы не полезно для слушателей и, я считаю, порождает псевдоинтеллектуализм. Подобная традиция родилась в прошлом столетии. Насколько мне известно, до этого люди собирались просто поклониться Богу, послушать толкование Писания или, может быть, послушать знаменитого проповедника.
Но ближе к середине девятнадцатого века люди начали считать себя достаточно образованными и интеллектуальными и решили, что проповедь должна иметь «тему». Такой подход характерен для викторианской эпохи. Викторианство проявило себя в США точно так же, как в Великобритании и в других странах. Я уже упоминал об этом, когда речь шла о порядке и форме богослужений. Думаю, чрезвычайно важно обратить внимание на едва заметный перелом, наметившийся в середине прошлого века. До этого люди приходили в церковь, чтобы поклониться Богу и послушать проповедь Слова. Более того, они ожидали, что Дух Святой сойдет на проповедника и благословит все собрание. Однако затем произошел постепенный переход к человекоцентричному типу богослужений, что, как мы видим, сказалось и на евангелизме. Интерес к «темам» стал ярким свидетельством этих перемен. Людям хотелось чего-то нового. Они теперь более нуждались в выступлениях или лекциях, чем в силе проповедуемого Слова. Они желали получить «пищу для ума», интеллектуальный стимул, а всякое проявление чувств считали излишним. Объявление тем только подстегивало этот псевдоинтеллектуализм.
Но такой подход также вызывал слишком теоретическое отношение к Истине. Мы убедились, насколько это плохо для проповедника. А то, что плохо для него, то во много раз хуже для его слушателей.
Следующий мой довод заключается в том, что, объявляя тему, проповедник зачастую ставит ее вне библейского контекста, и в конечном счете Писание рассматривается всего лишь как совокупность различных утверждений. Оно утрачивает свою целостность, являющуюся его важнейшей характеристикой. Таким образом, объявление тем нарушает их связь с Писанием и даже друг с другом. При этом теряется целостное восприятие библейского послания и появляется интерес к отдельным темам и вопросам.
Еще более веский аргумент против такой практики я бы назвал пасторским. Почему людей интересуют «темы»? Ответ таков: они сами знают, что им нужно, и хотят слушать только то, что им «ужасно интересно».
Вы уже, наверное, догадались, к чему я веду. Люди не знают, что им нужно. Как показывает наш прежний опыт и опыт пасторского служения, зачастую их понимание собственных нужд в корне ошибочно. Конечно, проповедник также может ошибаться, но в данном случае это больше касается членов поместных церквей. Я снова повторю то, что говорил по поводу других аспектов проповедования: не позволяйте своим слушателям определять тему проповеди и никогда не побуждайте их к этому. Мы должны открывать им всю Истину и ее различные аспекты, о которых они не имеют ни малейшего представления и которыми вообще не интересуются. Наш долг — показать, что они нуждаются в этом.
Или позвольте выразиться иначе. Всегда существует опасность занять крайнюю позицию, потерять баланс в христианской жизни. Некоторые люди, по их словам, просто бредят пророчествами и готовы постоянно слушать о них. Можно не сомневаться, они не пропустят ни одной проповеди на эту тему. Я многократно убеждался в этом. Помню, покойный д-р Кэмпбелл Морган, мой предшественник, сказал мне однажды в шутку: «Если вы хотите собрать большое количество людей, объявите, что собираетесь проповедовать о пророчествах». Некоторые люди питают страсть к отдельным темам (о пророчествах, святости и т.д.), и, объявляя их, мы увеличиваем опасность односторонней, ограниченной христианской жизни.
Но позвольте подвести итог вышесказанному. Меня часто поражает, что некоторые церкви и проповедники придерживаются методов девятнадцатого века, забывая те великие истины, которым придавалось большое значение в этом столетии, особенно в первой его четверти. Объявление темы проповеди, хоровое пение и практика обращения к детям — все это появилось только в прошлом веке. Все это было проявлением псевдоинтеллектуализма викторианцев, и мы до сих пор сталкиваемся с его пережитками. Я считаю, что нам сегодня крайне необходимо освободиться от пагубных традиций, от ложной респектабельности и интеллектуализма, характерных для конца прошлого столетия. Все это преобладает в наших богослужениях и, как мне кажется, уводит в сторону от Евангелия.
