Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Ни за что въ св?т? не хочу я им?ть къ нему то, что можетъ назваться любовью; во перьвыхъ, для того, что весьма дурное им?ю мн?ніе о его нрав? и поступкахъ, и почитаю великою ошибкою всей нашей фамиліи кром? моего бррта, что позволено ему было къ намъ ?здить лаская себя н?которыми надеждами. Во вторыхъ, по тому что почитаю его челов?комъ тщеславнымъ, могущимъ возгордиться поб?дивши чье нибудь сердце. Въ третьихъ, вс? его старанія и почтительности им?ютъ въ себ? н?которой видъ высоком?рія; какъ будто бы ц?на услугъ его была равном?рна сердцу женщины. Однимъ словомъ, во многихъ случаяхъ зам?тила я въ немъ челов?ка суетнаго и высоком?рнаго; прим?тила въ немъ учтивость принужденную и лживую; ласковость и благосклонность его къ постороннимъ служителямъ притворна, и онъ кажется мн? противъ своихъ служителей вспыльчивымъ и нетерп?ливымъ.

Н?тъ, любезная пріятельница! сей челов?къ со вс?мъ не по моему вкусу. Противъ его им?ю я многія великія и неопровергаемыя возраженія; сердце мое не им?етъ въ немъ ни мал?йшаго участія. Ежели я когда и красн?ю – то сіе происходитъ отъ того, что досадую сама на себя что подала поводъ такъ о себ? думать. Не должно ни когда чувствіе благодарности почитать любовію. Весьма мн? досадно, что ты им?ешь обо мн? такія мысли; естьли бы я по несчастію прим?тила въ себ?, что то любовь, то клянусь по чести, что не преминула бы тебя о томъ ув?домить.

Ты приказываешь мн? отписать къ теб? немедл?нно не досадна ли для меня твоя шутка. Теперь сп?шу я тебя удовольствовать; а въ будущемъ уже письм? ув?домлю тебя, какія причины побуждаютъ моихъ родственниковъ принимать съ такою горячностію сторону г. Сольмса. И такъ будь ув?рена, любезной другъ, что я въ сердц? моемъ не им?ю ни чего противъ тебя вреднаго и предосудительнаго; но напротивъ того горю къ теб? н?жн?йшимъ дружествомъ, привязанностію и благодарностію. Естьли ты прим?тишь въ поступкахъ моихъ какія ошибки, то прошу тебя дружески меня въ томъ ув?домить; ибо я желаю, чтобы все повед?ніе мое было безпорочно, и ни въ чемъ бы меня упрекать было не можно. Въ моихъ л?тахъ и при моей слабости изб?жать того почти не возможно, естьли любезная моя пріятельница не будетъ стараться исправлять меня въ моихъ проступкахъ.

Суди сама, любезной другъ, такъ какъ бы могла судить безпристрастная особа, знающая обо мн? все то, что теб? изв?стно. Съ начала будетъ то для меня н?сколько трудновато; можетъ быть лице мое покроется стыдомъ видя себя не столько достойною твоей дружбы, сколько бы я того желала. Но будь ув?рена, что исправленія твои будутъ во мн? не безплодны; а въ противномъ случа? буду я противъ тебя безъ всякаго извиненія.

Теперь оканчиваю я мое писмо, съ нам?реніемъ начать скоро другое.

Кларисса Гарловъ.

Письмо XII.

АННА ГОВЕ къ КЛАРИСС? ГАРЛОВЪ.

Въ четверокъ 1 Марта.

Ни за что въ св?т? не хочу я им?ть къ нему того, что можетъ назваться любовью. Слуга покорной, любезная Кларисса! не хочу и я также, чтобы ты то им?ла; ибо думаю, что онъ при всей своей знатности, богатств? и личныхъ достоинствахъ нимало тебя не достоинъ. Къ сему им?ю я довольно достаточныя причины какъ отъ твоего описанія, такъ и отъ сказаннаго мн? за н?сколько часовъ госпожею Фортескю, которая будучи любимицею госпожи Бетти Лаврансы знаетъ его довольно подробно. Однакожъ между т?мъ не худо поздравить тебя съ т?мъ, что ты изъ всего нашего пола только одна такая, которая ум?ла перем?нить любовнаго льва въ овечку.

Хорошо, любезная Кларисса! есть-ли ты не чувствуешь трепетанія сердца и красн?я не им?ешь въ лиц? краски, то конечно уже не чувствуешь того ничего. Ты говоришь, что не им?ешь къ нему любви ни мало; но для чего? для того что не хочешь. Изрядная причина! нечего уже сказать бол?е. Теперь я буду смотр?ть на тебя зажмуренными глазами, и думаю что и ты будешь д?лать то же; ибо весьма безразсудно заключать изъ того что не им?ютъ любви, когда не хотятъ им?ть оной. Но неокончивая еще сего, позволь сказать теб? на ухо въ небольшую предосторожность, что посторонней зритель всегда лучше судитъ объ игр?, нежели т? которые играютъ. Не могло ли случиться, что ты им?я д?ло, съ людьми странными и своенравными не им?ла времяни внимать трепетаніямъ твоего сердца; а естьли то иногда и ощущала, то приписывала ихъ со вс?мъ другимъ причинамъ?

Но им?ешь ли ты къ г. Ловеласу склонность, или н?тъ; но я ув?рена, что хочешь нетерп?ливо слышать то, что объ немъ госпожа Фортескю говорила. Не опасайся ни чего; не долго я оставлю тебя въ нетерп?ливости.

Она расказываетъ множество забавныхъ пов?стей, происшедшихъ въ молодыхъ его л?тахъ, и говоритъ, что онъ совершенно избалованъ. Однакожъ оставя вс? сіи ничего незнающія безд?лицы обратимся на разсмотр?ніе его свойствъ и нрава.

Госпожа Фортескю признается согласно со вс?мъ св?томъ, что онъ чрезвычайно пристрастенъ къ забавамъ, а при томъ самой хитр?йшей и постоянн?йшей въ терп?ливости изъ вс?хъ смертныхъ. Въ сутки спитъ только по шести часовъ. Будучи у своего дяди или у госпожи Сары, часто уходитъ для того чтобы приняться за перо. Мысли его текутъ съ пера безъ остановки, и пишетъ онъ весьма чисто и проворно. Такія дарованія весьма р?дки между богатыми людьми знатнаго рода, а особливо между такими, которые въ молодыхъ своихъ л?тахъ избалованы.

Въ одинъ день когда хвалили его дарованія, и превозносили его прил?жность, р?дкую въ челов?к? люблящемъ забавы, то онъ пришелъ отъ того въ такое высоком?ріе, что сравнивалъ себя съ Іуліемъ Кесаремъ, которой днемъ исполнялъ великія д?йствія, а ноччю ихъ записывалъ.

Разговоръ сей сопровождаемъ былъ шуточнымъ видомъ; ибо онъ признаетъ самъ въ себ? свое тщеславіе; и сіе д?лаетъ съ такою пріятностію, что м?сто заслуживаемаго имъ за то презр?нія пріобр?таетъ себ? похвалы отъ вс?хъ своихъ слушателей.

Но положимъ, что и въ самомъ д?л? употребляетъ онъ н?сколько часовъ ночи на писаніе; да чтожъ такое пишетъ? Естьли записываетъ подобно цесарю собственные свои д?ла, то долженъ быть очень золъ и предпріимчивъ, по тому что не им?етъ въ себ? нимало важнаго духа; и я бьюсь объ закладъ, что записки его не много могутъ ему принести чести и пользы ближнему. Надобно думать, что онъ то чувствуетъ и самъ; ибо госпожа Фортескю ув?ряетъ, что въ перепискахъ своихъ онъ чрезвычайно скроменъ, и таитъ ихъ отъ вс?хъ, какъ вещь наивеличайшей важности.

Что ты и я любимъ писать, то нимало не удивительно. Едва только начали мы влад?ть перомъ, какъ единственная наша забава зд?лалась въ нашихъ перепискахъ. Вс? упражненія наши заключены въ пред?лахъ нашего дома, и мы провождая сидячую жизнь, можемъ предавать бумаг? тысячи такихъ невинныхъ вещей и предм?товъ, кои для насъ кажутся иногда не малой ц?ны, хотя для другаго не могутъ приносить ни пользы, ни забавы. Но немало удивительно и чудно то, когда можетъ проводить часовъ по шести за письмомъ такой челов?къ, которой любитъ охоту, лошадей, публичныя собранія и веселости. Такой челов?къ долженъ почитаться чудомъ.

Но каковы бы ни были прочія его пороки; однакожъ госпожа Фортескю ув?ряетъ согласно со вс?мъ св?томъ, что онъ челов?къ трезвой, и что при вс?хъ своихъ худыхъ свойствахъ не им?лъ ни когда пристрастія къ игр?, что въ молодомъ челов?к? нынешняго в?ка можно почитать не млымъ достоинствомъ.

Госпожа Фортескю говоритъ также объ одномъ изъ его пріятелей, съ которымъ онъ связанъ т?сн?йшею противъ прочихъ дружбою. Ты я думаю помнишь, что говорилъ о немъ и о его знакомцахъ отброшенной дворецкой. описаніе его кажется мн? н?сколько справедливо. Съ долгами своими онъ почти уже расплатился, и н?тъ надежды, чтобы вошелъ еще въ новыя.

Всякой можетъ легко вообразить себ?, что челов?къ храброй, просв?щенной и прил?жной не можетъ никакъ быть злобнымъ. Самой величайшей его порокъ состоитъ въ томъ, что онъ равнодушенъ и нерадивъ