– Спина мускулистая, шея толстая, плечи как у штангиста, стрижен коротко, – с немецкой дотошностью стала перечислять фрау Шнитке. – Очень бледный! Несомненно, бандит!
– Толстая шея, мускулистая спина… – пробормотал Бранкович. – Еще и бледный… Бандит, говорите? Маловато доказательств.
– Но он же был голым! Кто, кроме бандита, может разгуливать голым поздно вечером? – сказала фрау Шнитке и с победным видом уставилась на детектива.
– Бандиты обычно ходят одетыми, – возразил тот. – Понимаете, уважаемая, надо же где-то прятать оружие… Голые – это нудисты.
– А разве нудист не может быть бандитом?
Непрошибаемая логика, подумал Бранкович. По совести говоря, он вызвал фрау Шнитке от отчаяния. Дело не продвигалось! Он выполнил все, что положено, но почему и как исчез русский доктор, оставалось совершенно непонятным. Заявители, Габрич и его жена, указали место печального события, и окрестности поляны, ручья и водопада были прочесаны трижды, на расстоянии пять-шесть километров. Собаки взяли след доктора, но он обрывался у водопада, и там не нашлось никаких признаков борьбы – вообще ничего, будто доктор вдруг вознесся в небеса. Опрос соседей и коллег из госпиталя тоже ничего не дал. У доктора Глеба Соболева не было врагов, его ценили и уважали, он считался лучшим хирургом Сплита, и все, кто контактировал с ним, относились к доктору с большим сочувствием. Недавно он потерял жену – настоящая трагедия, если учесть, как они любили друг друга. Поэтому не исключалось самоубийство – версия вполне состоятельная, если бы у водопада остался труп. Скажем, с простреленной головой или ножом в сердце… Другая версия, похищение с корыстной целью, тоже не играла: никто не требовал выкупа или, например, освобождения из тюрьмы каких-нибудь преступников. Безмотивное убийство?.. Но где хотя бы капля крови, где оружие, где следы убийцы, где, наконец, мертвое тело?.. Нет, подобный расклад казался Бранковичу тоже очень сомнительным. Оставалось думать, что эта история как-то связана с прошлым доктора, с российским его происхождением – там, возможно, нашлись бы зацепки и темные места. Бранкович сделал запрос через консульство России в Сплите и неделей ранее получил все нужные материалы. Выяснилось, что Глеб Соболев, капитан медицинской службы в отставке, провел два года на Кавказе, в полевом армейском госпитале, и даже участвовал в боевых операциях. Вдруг он кому-то насолил?.. По опыту войн, не так давно терзавших распадавшуюся Югославию, Бранкович знал, сколь мстительны боевики любых конфессий, хоть мусульмане, хоть христиане. Такие могли бы выкрасть доктора, а что следов не осталось, так это объяснимо – люди умелые, искусные в злодействе. Но комиссар полиции Сплита, начальник Бранковича, хоть и принял эту гипотезу, следствие закрыть не разрешил. Основания к тому имелись – раз доктора похитили, значит, кто-то за ним следил, готовил похищение или, быть может, убийство. Копай дальше, ищи мотивы и свидетелей, распорядился комиссар. Пропавший – видная персона! Гражданин России и Хорватии, уважаемый врач, а не какой-то безбашенный турист из Нидерландов! Пока не найдем, дело не закроем.
Бранкович еще раз опросил свидетелей, соседей и коллег, добрался даже до петербургских знакомцев пропавшего, до тех, с кем он учился и работал, до какого-то профессора, посетившего его в июле в Сплите, но толку было ровно ноль. Никто не помнил, чтобы за доктором следили; выглядел он, как обычно, грустным и задумчивым, иногда говорил невпопад, будто бы сам с собой, но это объяснялось гибелью супруги. Беспокойства не проявлял, работал превосходно, без всяких конфликтов с пациентами, хотя попадались среди них капризные особы. Имя фрау Шнитке выплыло в допросе Ангелки Габрич, назвавшей всех до единого соседей. Бранкович вызвал пожилую даму – и вот она перед ним, со своей идиотской версией. Видела бандита, а бандит он потому, что голый… еще бледный и с мускулистой спиной… Бред!
Тоскливо вздохнув, детектив поинтересовался:
– Когда это случилось? Когда вы заметили этого голыша?
– Месяца два назад, в начале июня, – сообщила фрау Шнитке, поправив свои седые букольки. – Вечером я гуляю с Максом… это мой пекинес… и Макс обычно поднимает лапку у большого камня – у нас в Солине масса камней, какие-то древние развалины…
– Я знаю, – сказал Бранкович и снова вздохнул. – Римский амфитеатр…
– Да, именно так, и дом герра доктора – как раз напротив. Значит, Макс поднял лапку…
– Это важно? – перебил детектив.
– Важно! В ту самую секунду из развалин вышли герр доктор и голый бандит. Герр доктор повел его в дом. Я смотрела на Макса – у него бывают трудности с мочеиспусканием – потом обернулась и увидела бандита со спины. Голая, бледная, мускули…
– Это вы уже говорили, – устало произнес Бранкович. – Но если доктор повел его в дом, то, быть может, он не бандит, а пациент?
– С такой-то спиной и стриженым затылком! – воскликнула фрау Шнитке. – Хотя сначала я подумала, что он не бандит… – На щеках фрау снова вспыхнули алые пятна. – Я решила, что он – дружок герра доктора… ну, вы понимаете…
– Вполне, – сказал Бранкович. – Но теперь вы думаете, что этот нагой мужчина причастен к пропаже доктора. Почему?
Фрау Шнитке окинула его снисходительным взглядом.
– Герр доктор был очень, очень достойным человеком и прекрасным врачом! И вот представьте: он едет с добрыми друзьями и соседями в горы на пикник и внезапно исчезает… А до того его дом посетила подозрительная личность… Улавливаете смысл?
– Но вы сказали, что доктор повел его в дом. Выходит, они были знакомы?
– А вот это не факт, совсем не факт! – возразила фрау Шнитке. – Герр доктор мог по доброте душевной подобрать в развалинах какого-то несчастного… мог наткнуться на бандита, а тот стал ему угрожать… или бандит притворился несчастным, чтобы войти в доверие к герру доктору… Я не говорила, что они были знакомы! У меня были другие мысли на их счет, о чем я сейчас сожалею! Потому что герр доктор – видит дева Мария! – человек кристальной чистоты!
«А она не такая уж идиотка, – подумал детектив Бранкович. – Надо бы разыскать этого голыша… Но как? По мускулистой спине и стриженому затылку?.. Сказать такое комиссару, в порошок сотрет! Приметы! Нужны приметы!»
Он вздохнул и задал следующий вопрос:
– Вы, фрау Шнитке, говорили о шее и спине. А ниже? Что у нас ниже? Было ли там что-то примечательное? Шрамы, родимые пятна, татуировка или… хмм… необычная форма седалища? Я уважаю вашу скромность, но буду очень благодарен, если вы что-то припомните.
Небольшой имперский корабль лег на орбиту над миром, который семипалые еще не посещали. Галактические координаты этой системы были известны, она изучалась несколькими экспедициями, но планету наблюдали только издалека, примерно с того же расстояния, что отделяло ее от солнца. Сейчас флотилия из трех боевых звездолетов находилась еще дальше, в кометном облаке на периферии системы, лишь временами вступая в связь с разведывательным кораблем.
Такая предосторожность не была излишней – визит в этот мир считался почти самоубийственным, ибо в планетарном пространстве могли функционировать какие-то средства оповещения и защиты. Корабль нес четыре плазменных метателя и генератор отражающего поля, но вряд ли он смог бы справиться с опасностью, грозившей здесь незваным гостям. Хотя угроза была гипотетической, это не улучшало настроения Пятого Когтя, главного в иерархии корабля. Лишь он один знал, что экипаж, специалисты и сам он, невзирая на высокий ранг, – все, в сущности, смертники. Остальные, шестьдесят Пальцев и три Седьмых Когтя, были уверены: раз система посещалась прежде, значит, опасности нет. Пятый Коготь, ветеран имперской службы, твердо усвоил, что неведение – благо, оно делает подчиненных спокойными и покорными.
К планете подбирались осторожно, прячась то в хвостах комет, то в астероидном рое. Две луны тоже стали хорошим укрытием – корабль завис у ближнего спутника, чтобы изучить заатмосферное пространство. Однако никаких систем защиты и наблюдения не обнаружилось, ни космической станции, ни искусственных сателлитов, ни зондов, способных передать сигнал тревоги. Пятый Коготь долго не мог поверить в такую удачу, но потом решил, что имперские аналитики все-таки правы: лучшей защитой для этого мира являлись уединенность и безвестность. Очевидно, так полагали те, кто выбрал планету на краю Галактики, в районе, далеком от межзвездных трасс, от центров цивилизации и от имперских метрополий и
