«Довыпендриваешься скоро», — подумал губернатор, посмотрев на него, и вслух сказал:
— Ну, ладно. Раз вопросов нет, будем закругляться. Надо наметить план мероприятий в связи с этим делом и представить журналистам нашу общую позицию для информирования общественности.
После окончания совещания, все встали и направились к выходу. Губернатор остановил Прохорова:
— Иваныч, а ты задержись, небольшой разговор есть.
Начальник милиции снова сел за стол, а губернатор, кивнув на двери, сказал:
— Видишь, как эти ведут себя. А взгляды-то какие нехорошие! Будь их воля — взяли бы нас в свои подвалы…
— Взять бы взяли, да не довели бы. По дороге бы шлепнули.
— Да, будь их власть, они бы столько народу положили! Но мы им власть не отдадим, она народом нам вручена.
— Каким народом? Тем народом, который терпит пьяного президента, обещавшего правовое государство, а создавшего со своими подручными общество безумной коррупции и организованной преступности?
— Ты не на митинге, слишком не расходись! Ты уверен, что фээсбешники не прицепили где-нибудь у меня в кабинете микрофон?
Прохоров махнул рукой:
— Времена КГБ безвозвратно прошли, эти ребята уже не могут того, что могли раньше. Они никогда уже не смогут вернуть себе былую власть.
— Ты зря так уверен, они ещё могут вернуться. При таком бардаке, как сейчас в стране, сам народ заскучает по твердой руке. Ну, да ладно, я не об этом. Не выходит у меня из головы эта история с пиарщиками. Они все время твердят, что к этой девке не приставали, а наоборот, это она их начала оскорблять. Что-то в этой истории не так. Эти пиарщики улетели в Москву и, видимо, там сделали нам такую рекламу, что никто из их братии не хочет заключать с нами договор. А выборы-то на носу! Может и впрямь это чья-то просчитанная провокация?
— Так мы же проверяли: эта девица действительно шла с занятий домой. Немного задержалась в училище в библиотеке и прямым ходом домой. Парень действительно демобилизовался из армии, ещё месяца не прошло. Ищет работу. Перед этой историей заходил в автотранспортную контору насчет приема на работу. Вышел оттуда и пошел дальше. То есть зацепиться не за что, всё сходится буквально по минутам. Я считаю, что здесь все чисто. Врут эти пиарщики. Да и профессия у них такая — врать.
— Может быть, и врут, но как-то неумело. А ведь врать-то, действительно, их профессия. Неужели ничего лучшего им в голову не пришло?
— Да ляпнули сгоряча про провокацию, а потом уже деваться некуда, вот и начали сочинять на ходу. Как говорится, и на старуху бывает проруха.
— Ну, ладно. Пусть будет так. Не забудь, сегодня вечером совещание по борьбе с преступностью.
Прохоров встал из-за стола и, вспомнив, сказал:
— Кстати, я уже подготовил статистику преступлений.
— Криминальная обстановка улучшилась на сколько процентов?
— На десять.
— Сделай девять и семь десятых. Учишь вас, учишь, а вы все норовите круглыми числами оперировать.
— Будь сделано.
После ухода Прохорова губернатор, немного поразмышляв, позвонил Сапогу:
— Алло, Леня? Ну, как, отошел уже от нападения?
— Выясню, кто это сделал — порву на куски.
— Есть одна версия и очень правдоподобная.
— Кто?
— А ты пораскинь мозгами. Ты с кем сцепился из-за завода «Импульс»?
— Ах ты, мать твою… А мне даже в голову не пришло. Ну, курва Гриня, ну, паскуда, подожди… Он же мне ещё в последнем телефонном разговоре так и сказал, мол, «большую ошибку делаешь». Какой же я мудак, не сообразил, что к чему!
— Ладно, я тебе ничего не говорил и ты от тебя ничего не слышал.
— Семен, я тебе навек благодарен. Будь спок, за мною не пропадет.
— Ты, Леня, сделай мне такое одолжение. Эту историю с нашими пиарщиками знаешь?
Сапог засмеялся:
— Так кто же эту историю в городе не знает?
— Мне кажется, там не всё так чисто. Ты покопай эту девку и пацана. Поспрашивай их, как ты это умеешь.
— Ну, хорошо, какие проблемы. Пошлю своих пацанов, пусть разберутся.
— Вот и чудненько. Ну, пока.
По облезлой лестнице пятиэтажной хрущобки, стены которой были испещрены гнусными рисунками и надписями с матюгами, поднимался Сергей с букетиком цветов. Он шёл к Ксении с надеждой помириться. Они только несколько раз встречались, но она настолько притягивала его к себе, что он ни о чём другом не мог думать. Даже родители заметили, что с сыном происходит что-то неладное, и опытная деревенская знахарка Ефросинья поставила диагноз — приворотили парня. Однако Сергей снять приворот не желал, уже очень этот приворот был для него дорог и, купив букетик цветов на деньги, которые дала ему мать на проезд, он шёл к предмету своей любви вымолить прощение.
Перед дверью с облупившейся краской на третьем этаже он остановился и позвонил. Из-за двери раздался старушечий голос:
— Кто там?
Пытаясь утихомирить сердце, выскакивающее из груди, он, сглотнув пересохшим горлом слюну, ответил:
— Это я, Вера Карповна, Сергей.
Вера Карповна открыла дверь, не снимая цепочку, и подозрительно посмотрела в щель. Узнав Сергея, она, обрадовавшись, открыла дверь:
— Сереженька, входи дорогой. Я Ксюшу всё время спрашиваю, куда это Сережа пропал, а она все отмалчивается. Заходи, милый, как хорошо, что ты пришел. А мне как раз надо лампочку в туалете вкрутить. Понимаешь, перегорела, проклятая. А я её дней десять назад как купила. Всюду жульё, подсунули мне какую-то дрянь.
У Сергея отлегло от сердца, и он зашёл в узкую маленькую прихожую, в которой сразу же стало тесно. Вера Карповна забрала у него букетик, и дала ему лампочку:
— Иди, вкручивай лампочку, а я букетик поставлю в вазочку. Вот Ксюша придет, радоваться будет.
— Прямо уж так и радоваться!
— А как же! Сейчас парни, сам знаешь, какие — кто пьет, кто колется. Нормальных мало. А ты деревенский, не испорченный, такие на улице не валяются. А она девка-то молодая, пригожая. Каждый обидеть может. А когда будет рядом такой парень как ты, уже просто так и не обидишь.
Вера Карповна ласково его похлопала ладошкой по широкой груди.
— Вишь, какой! Наш, деревенский. А то, что размолвка между вами вышла, так чего не бывает. Надо быть снисходительными друг к другу. Ну, давай, иди лампочку вкрути, а я тебя сейчас покормлю. Жареную картошечку на сале с яичницей будешь? Я сейчас тебе пожарю.
— Не надо, Вера Карповна. Я не голодный.
— Не выдумывай. Я сейчас быстренько. А у меня и рюмочка найдется. С моих именин полбутылки водки осталось. Уже полгода стоит, но водка, сам знаешь, не киснет. А скоро и Ксюша придет. Мы теперь с продуктами, ей на днях родители из деревни передали.
Вера Карповна засеменила в комнату, поставила букетик цветов в вазу и пошла на кухню, готовить кушать Сергею. Вскоре перед Сергеем на столе стояла большая тарелка с жареной на сале картошкой, залитой яйцами, салат из помидоров и огурцов, заправленных деревенским неочищенным подсолнечным
