— Да какая разница? У нас сейчас в стране всяких проблем хватает, их у нас как вшей в матне. Я пацанам сказал первое, что пришло в голову. Пошли кого-нибудь с этим плакатом. Лучше какую-нибудь бабу, так оно естественнее будет.
— Ладно, Гриня, спасибо, помощь не забуду, отблагодарю.
— Благодарность оставь себе, ее ни в рюмку не нальешь, ни на тарелку не положишь. Ты за каждого дашь мне по три косых баксов.
— Не понял, мы же договаривались по две!
— Ты же знаешь, что инфляция, да и с хорошими кадрами сейчас туго, они всюду нарасхват. Вот ты набрал в охрану бывших гэбистов, мусоров, красных шапочек[12], крученых[13], они там у тебя поганку и крутят, а избавиться от них не можешь. А я тебе подобрал своих, нормальных пацанов, танкистов, проверенных бойцов. Это стоит чего-то или нет?
— Ладно, Гриня, это я так. Тут меня, чувствую, моя же охрана обложила так, что и не продохнуть. Начну их увольнять — шлепнут. Ситуация непростая.
— Вот я и посылаю тебе пока троих, а скоро еще пару человек подошлю. Ну, бывай, не забудь только их встретить. И прими их как следует, понял?
— Не сомневайся, Гриня, за мной не заржавеет. Пока.
Афонин положил на стол мобильный телефон и внутренне улыбнулся. Недавно он обратился к Грине с просьбой подобрать ему для личной охраны надежных пацанов. Службу безопасности компании Афонина возглавлял Мельников, в прошлом майор КГБ. Когда всё было ещё на стадии организации, то кто-то опытный в таких делах должен был правильно организовать охрану сети его магазинов. Но теперь, когда охрана налажена, все инструкции написаны, люди распределены, Мельников уже не очень нужен и просто раздражал. Более того, Афонин начал побаиваться своей службы безопасности, которую Мельников наводнил преданными себе парнями.
В самом начале своего дела Афонин создал небольшой торговый кооператив из трех человек, в состав учредителей которого входили, кроме него, его жена и друг детства Гоша Коростылев. Кооператив арендовал под свой офис две комнаты в рабочем общежитии, и работа закипела. Но как только они немного раскрутили свою деятельность, Сапог прислал к нему своего комиссара Гришу Кавалериста, прозванного так, очевидно, за кривые ноги. Афонин должен был не только принять Гришу на приличный оклад, но и предоставлять тому информацию о закупках и продажах, чтобы Гриша мог контролировать доходы кооператива, с которых 15 процентов отчислялось Сапогу за крышу.
Однажды к Афонину пришел устраиваться на работу двухметровый шкаф по имени Зырин Михаил Иванович, отсидевший в местной колонии восемнадцать лет. Вначале за драку с увечьем он получил три года, а в колонии, где на него наехали тамошние ссучившиеся блатные, ему добавили ещё 15 лет: Михаил Иванович не смог соизмерить силу удара своего пудового кулака с хлипким здоровьем нападавшего и тот через три часа скончался.
Михаил Иванович сразу понравился Афонину и был принят на должность грузчика, хотя его функции состояли в охране фирмы. Но на тот момент кооператив не мог иметь в штате охранников, поэтому приходилось прибегать к таким ухищрениям. После появления на фирме Михаила Ивановича Гриша Кавалерист стушевался, а потом вообще куда-то исчез, но через день Афонину позвонил Сапог:
— Зырина уволь. Его в городе не должно быть. Понял?
Афонин что-то промямлил в своё оправдание, но Михаила Ивановича уволил, объяснив ему ситуацию, и дал денег, чтобы тот мог как-то перебиться первое время. На следующий день рано утром Михаил Иванович вылетел в Москву искать правду у московских авторитетов. Вернулся он ночным рейсом, а утром Сапогу позвонил из Москвы Гриня и своим хрипловатым голосом коротко бросил в трубку три слова: «Зырина не трогать».
С этого момента у кооператива началась новая жизнь. Гриша Кавалерист больше на фирме не появлялся, а платить Афонин стал непосредственно Грине Шарому, причём не пятнадцать процентов, а только десять. Бизнес быстро пошёл вверх — Гриня помогал Афонину получать кредиты, а на товарной станции в Москве, где погрузочно-разгрузочные работы контролировали криминальные структуры, с Афонина брали разумную плату. Очень скоро кооператив преобразовался в торгово-промышленную компанию, которая имела уже несколько своих магазинов, и Афонин арендовал для своего офиса целый этаж в проектном институте. Надо было создавать финансовый отдел, и Афонин подыскивал опытного финансиста, но однажды Михаил Иванович привёл худенькую девушку и представил её:
— Зоечка Данилина. Соседка Нели, моей знакомой. Окончила институт с красным дипломом, финансист от Бога.
Михаил Иванович в свои тридцать семь лет никогда не был женат и недавно познакомился с женщиной, которую звали Неля и у которой было двое детей. Михаил Иванович поселился у Нели и, возвращаясь с работы, частенько покупал ей цветы. Афонин понимал, что Михаил Иванович, устраивая на работу Зою, хотел таким образом утвердиться в глазах своей сожительницы или гражданской жены, как это теперь называется. Отказ больно задел бы его самолюбие, поэтому Афонин не рискнул испортить с ним отношения, хотя был уверен, что девушка мало смыслит в финансах.
«Пусть посидит, не сориться же из-за неё с Зыриным. Себе дороже выйдет», — подумал Афонин и, скрепя сердце, принял девушку на работу, не прекращая поиски опытного финансиста. Но Данилина уже на следующий день привела Афонина буквально в ярость. Разложив перед ним финансовые документы и, небрежно ткнув в них пальцем, она сказала:
— Кто это у вас такую галиматью наворочал?
Составлял документы лично Афонин с помощью своего бухгалтера, поэтому вначале он задохнулся от возмущения, но, вспомнив, что она протеже Михаила Ивановича, сдержался и ответил, сжав зубы:
— Если ты ещё раз позволишь себе такую наглость, я вышвырну тебя отсюда в два счёта.
Зоя вытерпела не более недели и снова нахамила ему, но он уже немного оценил её и не так остро реагировал. Она была толковым работником, и с налоговой инспекцией у Афонина стало заметно меньше проблем.
Прошло немногим более года и однажды машину, в которой ехали Михаил Иванович и соучредитель компании Гоша Коростылев, расстреляли из гранатомёта. Буквально посреди белого дня на середину улицы вышел человек с гранатомётом в руках, выстрелил в мчащуюся навстречу машину и, бросив гранатомёт, скрылся за углом дома. Было неясно, кого хотели ликвидировать — Зырина или Гошу, но Афонин почувствовал дикий страх. Проблема создания службы безопасности встала перед ним чрезвычайно остро, и вскоре его познакомили с Мельниковым, который работал тогда таксистом. То, что Мельников был в прошлом майором КГБ, Афонина не смутило, а скорее обрадовало. Ему был нужен опытный профессионал, и он поручил Мельникову создать службу безопасности компании. Вначале Афонин был очень доволен охранниками, каждый из которых и по своим физическим данным и по подготовке, которую они прошли во время службы в армии, дорогого стоил. Стас Кондратюк, который в своё время служил в армейском спецназе и отвечал за охрану центрального офиса компании, как-то в присутствии Афонина перебил ударом ноги доску и Афонин с такими ребятами почувствовал себя в полной безопасности. Но время шло, и он заметил, что охранники преданы не ему, а Мельникову. Ревность и интуиция подсказывали ему, что Мельников не совсем безобиден. Сказывалось и то, что знакомые кореша, да и Гриня, пеняли Афонину на то, что он доверился чекисту.
— Бывших чекистов не бывает. Бывший чекист — это мертвый чекист, а пока у них сердце горячее, голова холодная и руки чистые — они опасны, как ядовитые змеи. Зачем же ты сам пригрел змею на своей груди? Ведь укусит, и сделать ничего не успеешь, — говорили ему, и он уже был согласен с тем, что допустил в своё время ошибку.
Афонин представил себе, как Мельников воспримет информацию о создании им своей личной охраны, и ему сразу же стало весело. Афонин даже уже купил трехкомнатную квартиру недалеко от своего дома для того, чтобы поселить в ней личных охранников. Вот только мебели в квартире ещё не было, но это дело поправимое, подумал он и позвонил Данилиной:
— Зоя, зайди, пожалуйста, ко мне срочно. Дело есть, — бросил он в трубку.
Зое Данилиной он доверял полностью. Конечно, характер у Зои был далеко не мёд — она нередко позволяла себе игнорировать его распоряжения и делала так, как считала нужным. И, несмотря на то, что
