— Какой Зубков? — пораженно вскричал Грачев. — Володя Зубков?
Вместе с Вовкой Зубковым и Сашкой Шахниным он когда-то оканчивал высшее военное командное училище внутренних войск МВД СССР. Именно Сашка Шахнин вывел его на Вована Московского, как называли Вовку в училище. Нынче он окопался в какой-то крупной компании, занимавшейся алмазами. Шахнина он встретил случайно в Крыму, и тот дал ему московский адрес Вована. Возвращаясь из Крыма через Москву, он встретился с Зубковым, который принял его очень хорошо и радушно. Именно Вовка Зубков подсунул ему этот заказ — сначала намеками на отличную сделку, а потом уже вполне откровенно предложил за большие деньги замочить одного субъекта, который пытается шантажировать его боссов. Грачев согласился легко, так как заказ был от своего проверенного человека, и вот как всё обернулось!
— Какой Зубков? — тряс он Владислава. — Володя? Из Москвы?
Владислав кивнул, сделав слабую попытку оттолкнуть Грачева и тот, в ярости, швырнул его в открытую дверь вагона, под колеса встречного товарного поезда, с грохотом проносящегося мимо. Закрыл дверь, подобрал нож и пошел в свой вагон. Там в туалете, приоткрыв окно, сжег в умывальнике документы Владислава, приоткрыв окно с тем, чтобы запах горелой бумаги быстрее выветрился. В купе он собрал вещи покойного в его небольшой дипломат и стал ждать встречного товарняка. Ждать пришлось недолго, трасса была напряженная, и примерно минут через сорок, когда встречный товарняк с диким гудком проносился мимо, открыл окно и выбросил вещи Владислава в открытый грузовой вагон с гравием. Такие вагоны вручную не разгружают — их просто переворачивают и ссыпают груз под насыпь, поэтому обнаружат чемоданчик нескоро или вообще никогда не найдут. Закрыв окно, он лег на свой диван и попытался разобраться в событиях. Зачем Вован это сделал? Обида подкатывалась комком к горлу: он чувствовал, что его предали, и предал тот, с кем он учился в одном училище, с кем обедал в одной столовой, с кем всем делился и кому доверял.
Долго не мог заснуть, на душе было гадко и мерзко, и он пытался разобраться: знал ли Сашка Шахнин об этом предательстве или нет? Неужели Сашка был заодно с Вованом? Утром его разбудил осторожный стук в дверь — проводница принесла чай и печенье.
— А где же ваша попутчица? — удивленно спросила она, увидев неиспользованное белье на соседнем диване.
— Да она поменялась местами с одним мужиком. Он ко мне приставал все время, давай, мол, выпьем, а потом нашел кого-то в соседнем, что ли, вагоне. Потом полночи бегали туда-сюда, не давали мне спать, и уже под утро сосед забрал свои вещи и пошел к нему. Наверное, где-то отсыпается.
— Ну, это нам знакомо! Такого насмотрелась за двенадцать лет работы проводницей! Сядут мужики в поезд и как с цепи срываются: найдут такого же выпивоху и куролесят ночь напролет.
Версию, которую он придумал на ходу и его заспанный вид, подтверждавший, что он плохо спал этой ночью, проводница восприняла нормально, и было ясно, что поднимать тревогу она не будет. До Москвы было ещё далеко, впереди более двух суток дороги, и он пытался сообразить, что ему делать. Приехать в Москву и как ни в чем не бывало придти к Зубкову и потребовать остальную сумму опасно. От Зубкова можно не вернуться. Или встретиться с Шахниным, чтобы определиться, что делать дальше? Но не сдаст ли его Сашка Зубкову? Проблему надо было решать, но здравые мысли в голову не приходили, и настроение было ужасное.
Глава 35
Грузнов в третий раз пошел опрашивать жильцов подъезда, в котором убили Смолина, чем вызвал нарекания со стороны Чернова:
— До каких пор ты будешь гулять по этому подъезду? — возмущался он. — Работы невпроворот, а ты на одном деле застрял и тратишь драгоценное время! По Афонину надо разобраться с «Волгой», срочно этим займись, возможно, это даст нам выход на след.
Вчера вечером по агентурной сети была получена информация, что какая-то учительница младших классов школы была «почти свидетельницей» взрыва. Машина марки «Волга», в которой она находилась, отъехала от того места, где стоял «Мерседес» и только заехала за угол, как раздался взрыв. До этого, один из свидетелей показывал, что рядом с подъездом Афонина стояла «Волга», но время он не засекал и не может с уверенностью сказать, что это было незадолго до взрыва. Цвет машины он тоже затруднился назвать, потому что она стояла немного дальше круга, освещенного лампой над подъездом. Предстояло установить эту учительницу и выяснить детали, но человек, от которого агент узнал про учительницу, уехал с семьей в отпуск. А искать без наводки было весьма затруднительно: школ было много, а учительниц младших классов ещё больше, при этом не было никаких описаний её наружности. Однако эта информация дала импульс новой версии: остановила машину Афонина «Волга», которая стояла около подъезда, мешая «Мерседесу» подъехать. Вероятно, кто-то швырнул под «Мерседес» радиоуправляемую мину в тот момент, когда машина Афонина ожидала, когда «Волга» отъедет. Не исключено, что «Волга» привезла кого-то и непричастна к покушению, но никто из соседей не знал, кто мог приехать. Если допустить, что «Волга» была использована для остановки машины Афонина, то Скиба, вроде бы, не причем, но её попытка навести следствие на ложный след и связь с Груздем однозначно указывали на Сапога. И даже мотив был: тендер по заводу «Маяк». Однако Грузнову было не до разборок между бандитами — он горел желанием выяснить: кто же выходил из подъезда, в котором убили Смолина, после того как следственная бригада уехала с места происшествия. Мысль, поданная Кузнецовым, о том, что киллер, возможно, отсиживался у кого-то на квартире, а потом спокойно ушёл, не давала ему покоя. И Чернов, ворча, согласился с ним, поставив условие, что сразу же после опроса жильцов Грузнов займется работой с агентурной сетью на предмет выявления учительницы, потенциальной свидетельницы взрыва.
Опрос жильцов, которые в это время были дома, снова ничего не дал, так как всё указывало на то, что никто из посторонних после четырех часов из подъезда не выходил. Но одна старушка, которая из дома не выходит, а целые дни сидит на балконе, вдруг добавила: «Сразу же после того, как последний из ваших ушёл, пришла с работы соседка Галя из 112-ё квартиры, а через некоторое время пошла в магазин. А после неё до вечера никто не выходил. Во всяком случае, я не видела».
Грузнов встрепенулся — последними уходили они с Сашей Титаренко, и уточнил у неё:
— Последних наших было двое?
— Да нет, один. Он чуть ли не столкнулся на ступеньках с Галиной.
— А почему вы думаете, что он был одним из наших?
— Так что же здесь неясного, — рассмеялась старушка, — Он же в милицейской форме был.
У Грузнова забилось сердце — в форме был только участковый, но он ушел ещё до трех часов, так как делать ему там было нечего.
— Может, это был участковый?
— Да что ты, голубок, разве я Николаича нашего не знаю? Он у нас уже лет десять участковым работает, я его ни с кем не спутаю. Да и комплекция у них разная: ваш-то массивнее будет. Да и Николаич-то с животиком, солидный весь из себя, а этот поджарый.
Галина из 112-й квартиры работала завучем в соседней школе и Грузнов её разыскал достаточно быстро. Она вспомнила, что действительно столкнулась в тот день с офицером милиции в дверях подъезда и очень удивилась, так как в их подъезде никто из милиции не проживал. Уже потом она узнала, что в их подъезде убили какого-то мужчину.
— Который час был, не припомните?
— Я из школы вышла ровно в четыре часа, домой я обычно дохожу минут за двадцать, вот и считайте.
Грузнов почувствовал, что взял след, и бешено заколотилось сердце — это была неожиданная удача! Они с Титаренко последними покинули дом в 15.47, и Грузнов на всякий случай отметил тогда время для рапорта. А примерно через тридцать минут с небольшим кто-то в милицейской форме вышел из подъезда. Где он находился всё это время? Если он был у кого-то в гостях, то не знать о происшествии в подъезде не мог — практически все, кто был в это время дома, высыпали из квартир, и стоило больших трудов заставить любопытных жильцов вернуться в квартиры и ждать прихода сотрудников милиции для снятия показаний.
