водки.
У всех отдыхающих на египетских курортах по программе
'всё включено' на правой руке должен быть маленький пластико-
вый браслет, по которому и происходит обслуживание. У Монзико-
ва браслета не было, зато его не раз видели с русской мафией, а
внешний вид адвоката свидетельствовал о его близости, если не
сказать более, к уголовно-криминальным кругам. Именно поэтому
никто не спорил и ни в чем не отказывал Монзикову. Окружающие
403
также обращали внимание на странного русского, ходившего по
пляжу с непокрытой, наголо обритой головой, с недельной щети-
ной, в висевшем и безобразно болтавшемся на уродливой фигуре
спортивном костюме. Те, кто говорил по-русски, окрестили Монзи-
кова паханом, поскольку питерская братва обращалась с ним при-
лично и с элементами уважения.
- Так, ладно, давай жахнем с тобой за встречу, а там – это!
Понимаешь мою мысль, а? – уверенно выпалил Монзиков Кефиро-
ву и долил в бокал бывшего милиционера грамм 100 местной вод-
ки.
- Ой, а что это? – спросил Владимир Николаевич у Монзикова,
уже готового залпом осушить такой же бокал ядерной смеси пива с
водкой, называемой в простонародье ершом.
- Не бзди! Тебе понравится! Давай! – сказал Монзиков и зал-
пом осушил пол-литровый бокал.
Кефиров последовал примеру адвоката. За 15 минут они два-
жды повторили эту процедуру, после чего с большим трудом вста-
ли и пошли к вещам Кефирова, где была замечательная рукопись и
… жена.
- А я теперь пишу не только стихи, но и прозу, - не без гордо-
сти заметил Кефиров. – А ты? Ты пишешь что-нибудь, а? Или ты –
это, того? – Кефиров хихикнул и несколько раз громко икнул.
- Не, у меня – это! Я ведь здесь сейчас, - Монзиков остановил-
ся, положил правую руку на плечо тщедушного Кефирова, а левый
указательный палец поднес к губам и прошипел. – Понимаешь, а?
Во…
- А, понимаю! – пролепетал Кефиров. – А давно? – затем спро-
сил Владимир Николаевич.
- Да. Теперь уже давно, - ответил с грустью Монзиков и даже
чуть было не заплакал, но чудом сдержался.
- Пошли, друг! – Кефиров обнял Монзикова и оба поплелись к
месту, где загорала жена Владимира Николаевича.
- Пошли, друг! – Монзиков шел медленно-медленно, посколь-
ку выпил он гораздо больше, да и тело его почему-то чесалось и
как-то странно побаливало. – Слушай, Кефирыч! Ха-Ха, ничего, 404
что я тебя так, а? – Монзиков остановился и взасос поцеловал пья-
ного в хлам Кефирова. – Слушай, а ведь ты – молодец! Да…
- Я – молодец? – удивился Кефиров.
- Да, ты – молодец! Я тебя люблю! – Монзиков опять остано-
вился и начал картинно целовать Кефирова.
- Васильевич! Я тебя тоже люблю и тоже уважаю! – сказал
расчувствовавшийся Кефиров.
