мистического самосознания.
Но если мистик своё трансцендентное 'я' обретает под феноменальным покровом своей личности, в метафизической глубине своего духа, если познание этого 'я' для него равносильно ощущению в себе начала универсальной божественной жизни, то это возможно только в том случае, если Божество имманентно миру и если, в частности, оно составляет метафизическую основу человеческого духа. Только в этом случае отрешение мистика от феноменальной стороны своего 'я' приведёт его к мистическому богосознанию и к высшему самоутверждению. Если же моё 'я', в своей идеальной стороне, не тожественно с абсолютной основой бытия, если оно не содержит в себе 'искры', или 'семени' божественной жизни, если оно не есть, по крайней мере, 'дыхание' Божества ('вдунул в лице его дыхание жизни', Быт. 2:7), то отрицание в себе феномена даст в результате нуль, мистическое самоотречение будет метафизическим самоуничтожением. Если нет Бога во мне, Его нет нигде. Буддийской нирване в области психологии соответствует атеизм и акосмизм в области онтологии. Такова логика фактов мистической жизни. Она неизбежно ведёт мистика к отождествлению своего трансцендентного 'я' с абсолютным 'я' и это отождествление является той почвой, на которой может пышно расцветать пантеистическое мировоззрение мистика [32]. Насколько сильно тяготение мистиков к пантеизму, можно видеть из того, что в своём учении они нередко преодолевают трансцендентальный монизм и строгий теизм и, таким образом, идут наперекор официальной догме своих религий. Таков, например, пантеизм суфиев, таковы же пантеистические тенденции многих христианских мистиков – Иоанна Скотта Эригепы, Эккарта и др.
Наконец, в связи с той же отмеченной нами тенденцией мистического опыта стоят, как мы видели, этические воззрения мистиков. Человек в глубине своего духа носит Божественное начало. Рассматриваемая с этой стороны, в своей субстанциальной основе, его душа не нуждается ни в очищении, ни в каком-либо совершенствовании. Несовершенство человека лежит в выходе человека из этой субстанциальной основы, в удалении от Божества, в связи с этим миром явлений. Эта связь вынуждает человека жить неистинной, налично-эмпирической жизнью. Задача человека состоит в том, чтобы порвать все связи с этим феноменальным бытием, высвободить своё подлинное 'я' из-под покрова этой душевно-чувственной жизни. Уничтожить эти связи, преодолеть в себе всякую склонность к чувственному, отрешиться от суетно-душевной жизни 'психика', 'освободить, – как говорит суфий Аль-Газали, – сердце от всего, что не Бог' [LIV] значит возвратиться к первоначальной чистоте духа, восстановить первобытную праведность, ощутить в себе начало Божественной жизни. Отсюда – отрицательный характер нравственной жизни мистика; главная добродетель полагается в 'очищении', которое, начинаясь с ????????, а в тесном смысле слова, последовательно приводит мистика к созерцанию как своеобразному виду духовного очищения и к экстазу как форме мистического единения с Божеством.
,
[1] 'Экстаз, – говорит Leuba, – резюмирует мистическую религиозность. Только в экстазе можно наблюдать наиболее заметные проявления тенденций, сопровождающих их идей и их удовлетворения', – op. cit., р. 485, ср. р. 441. Bontroux, op. cit., p. 15; Godfernaux, op. cit., p. 162; Marie, op. cit., p. 35. Мнение Delacroix (op. cit. XV) о скромной роли экстаза в жизни христианских мистиков в ряду мнений других исследователей стоит одиноко.
[2] Cp. Boutroux, op. cit., p. 17: 'Экстаз есть соединение души со своим объектом. Более посредства между ним и ею нет: она его видит, она его касается, она им владеет, она в нём, она – он. Это не вера, которая верит, не видя, это даже не знание, которое постигает бытие только в его идее; это – совершенное единение, в котором душа чувствует полноту бытия, в котором она отдаёт себя и получает себя, ибо Тот, Кому она отдаёт себя, есть бытие и сама жизнь'. Ср. Godfernaux, op. cit., p. 170.
[3] 'Не напрасно, – замечает Boutroux, – психолог и моралист указывают на мистицизм как на существующий элемент, и, может быть, как на основании религии. Всякая интенсивная религиозная жизнь – мистична: и мистицизм есть источник жизни, в котором снова обновляются религии, когда им начинает угрожать схоластика или формализм'. Наука и религия, op. cit., с. 295.
[4] Крымский. Очерк развития суфизма до конца III в. гиджры. Древности восточные, т. II, вып. I. М., 1896, с. 40-12. Таким образом, в этом смысле нельзя не согласиться с Marie, который утверждает, что мистицизм народа есть зеркало его культуры. Op. cit, р. 25.
[5] Dr. Carl du Prel. Die Mystik der alien Griechen. Leipzig, 1888, s. 77, cp. s. 82-83. В связи с ритуалом посвящения в мистерии стоит, по мнению Дю Преля, и происхождение слова мистицизм. Дю Прель производит его от греч. слова ?????, что значит заключать, закрывать уста, отсюда ????????? – молчание, ???????? – быть посвящённым, так как при посвящении налагался обет молчания, ?????? – тот, уста которого, связанные обетом, – заключены, или посвящённый. Op. cit., s. 73.
[6] Такого строгого разграничения нравственной деятельности человека на три ступени мы не найдём у Плотина, как не найдём у него и систематического изложения его учения. Но оно, как мы видим, вытекает из самого существа его учения и имеет основание в употребляемой неоплатониками терминологии. Так, напр., Порфирий, ученик Плотина, все добродетели делит на добродетели политические (?????? ??? ?????????), имеющие целью умерение аффектов (????????????), добродетели очистительные (?????? ??????????), сопровождающиеся отрешением от всего чувственного и достижением бесстрастия (???????), добродетели созерцательные, или, как он их называет, добродетели души, обращённой к ????'-у (?????? ?????? ??? ????? ??????????), состоящие в разумной деятельности души, или созерцании (??????), наконец, добродетели парадигматические (?????? ???????????????), добродетели ????'a как такового, относящиеся к первым, как первообразы к отображениям: кто живёт согласно с практическими добродетелями, тот – благоразумный муж (???????? ????); кто употребляет кафартические добродетели, тот божественный человек (????????? ????????, ?????? ??????), кто живёт жизнью, обращённой к ????'-у, тот – бог (????), наконец, кто владеет парадигматическими добродетелями, тот – отец богов (???? ?????). ????????? ?????????, '??????? ???? ?? ?????, см. ????????, ор. cit., pp. XXXVIII-XXXIX, 1 Sent. XXXIV: ср. Zeller, op. cit., s. 861-862.
[7] Enn. I. 1, 12. Порфирий в своём понимании ????????'а, кажется, идёт ещё далее. По его учению, тело – только одежда, которая не только обременяет, но и грязнит дух. Чем более привязываемся мы к телу, тем более омрачается в нас способность созерцания божественного. Задача человека – сбросить эту одежду. Поэтому истинный мудрец должен сторониться всего, что связано с возбуждением плоти – полового сношения, употребления мясной нищи, посещения игр, зрелищ, конских ристалищ. Отречение от мира, умеренность в удовлетворении самых насущных потребностей, подавление
