Он поехал с девочкой к Веронике Васильевне, но та неожиданно стала отрицать, что хранит деньги.
— Откуда у этой девочки может быть столько денег? — восклицала она, и Юля с ужасом поняла, что своих денег не получит.
Но Грузнов верил Юле, и, схватив одной рукой хозяйку за волосы, а другой за лицо, с силой толкнул её на диван. Падая, та ударилась головой о деревянную боковую спинку и закричала, что её убивают.
— Сейчас поедешь со мной. Определю тебя в нашу пресс—хату и там кричи, сколько влезет, — сказал Грузнов, криво усмехаясь. —. Мужиков подберу не нервных, знающих толк в прессовке.
Вероника Васильевна не сомневалась, что этот бессовестный волчара сделает с нею то, что обещает, не колеблясь — менты, подобные ему, начисто лишены всякой гуманности и человеколюбия. Деньги она отдала и Грузнов повёз Юлю к Самохину. Его идея состояла в том, чтобы Юля сдала деньги в бухгалтерию компании 'Сибкомпроминвест', а взамен получила расписку с печатью, что получит их назад по первому требованию. Самохин пошёл к Данилиной, но та даже слушать не захотела.
— Мы банковскими операциями не занимаемся, — отрезала она, и Самохин ушёл с пустыми руками.
Грузнова отказ огорчил, потому что очень рассчитывал на помощь Данилиной.
— Да какая же это банковская операция? Ты объясни ей суть проблемы, — убеждал он Самохина.
Юля сидела в огромном мягком кожаном кресле холла третьего этажа, на котором располагались кабинеты административного персонала компании, и наблюдала, как носились по коридору молодые, хорошо одетые люди. Она завидовала им. Ей тоже хотелось бы жить такой жизнью, также носиться по коридору с важным видом, но она понимала — что возможно для них, для неё закрыто навсегда.
Самохин с сожалением посмотрел на Юлю и с досадой сказал Грузнову:
— Пойди сам и объясни.
Ему надоело доказывать Грузнову, что спорить с Данилиной бесполезно.
— Хорошо, я сам ей всё объясню, только отведи меня к ней.
— Я не могу. Ты думаешь, она сидит и ждёт, чтобы кто—нибудь к ней зашёл, и что—то рассказал?
— Что делать будем?
— Это не мои проблемы, — пожал плечами Самохин.
Он не знал, как отделаться от Грузнова с его подопечной — своих дел невпроворот, а тут ещё и тот приехал грузить совершенно не нужными ему заботами. Конечно, девочку жалко, но чем он может ей помочь? Увидев проходящую мимо Валю Панову, окликнул её.
— Валечка, тебя можно на минутку?
— Если только на минутку, а то я очень занята.
Валя подошла к ним, мельком взглянув на Юлю.
— Валечка, ты его, наверное, помнишь. Это Дима Грузнов из уголовного розыска. Ну, а это, напоминаю, секретарь Данилиной, Валюша Панова. А я исчезаю, извини, брат, дела.
С этими словами Самохин стремительно исчез и Грузнов, растеряно посмотрев ему в след, взял под руку Валю, чтобы она тоже не исчезла. Отведя в сторону удивлённо смотревшую на него девушку, негромко вкратце обрисовал ситуацию.
— Помогите, Валечка. Мне очень надо поговорить с вашей Данилиной, — просительно сказал Грузнов, изложив суть дела.
— Я постараюсь, но обещать не могу. Посидите пока. Если надо будет, я вас позову, — ответила Валя Панова и, взглянув ещё раз на Юлю, помчалась по своим делам.
В ожидании вызова они провели в креслах более часа, в течение которого Валя бегала туда—сюда по коридору, но их не вызывала. 'Возможно забыла про нас', — решил Грузнов и хотел уже ей напомнить о себе, как Панова сама к ним подошла.
— Мы можем только продать ей наши акции, — сказала она. — Нашими акционерами могут быть и несовершеннолетние. Девочка должна придумать свой шифр и пароль, по которым её будут идентифицировать. Насчет проживания я уже звонила в детский дом.
— В детском доме вряд ли примут, — засомневался Грузнов. — Я тоже звонил, и мне ответили, что нужно, во—первых, направление от городского отдела народного образования, а, во—вторых, у них бюджета не хватает даже на имеющихся детей.
— Примут, — уверенно сказала Панова и обратилась к Юле:
— Будешь там жить, и учиться, а одновременно работать нянечкой. Там много работы с малышами, так что будешь помогать персоналу. Зарплату тебе будем платить мы, так что это пройдёт по благотворительной линии, как оказание помощи детскому дому персоналом. Поэтому они не могут тебя не принять. Ты согласна?
Юля кивнула. Всё равно ей идти некуда — Вероника Васильевна её теперь не примет, а своего дома у неё нет. Может быть, в детском доме будет лучше? Раньше, в прошлой жизни, она слышала, что в детских домах очень плохо, но детям, лишённым родителей, всё равно нужно где—то жить, вот они и мучаются там. Теперь и она обречена жить в детском доме!
Она со страхом ехала в неизвестность вместе с Валей, а бугай, который вёл машину, весело смотрел на нее и пытался подбодрить.
— Если что, ты Валюше позвони, я приеду. В обиду тебя не дадим. Правда, Валюха?
Валя ничего не ответила Петру, молча и грустно глядела на дорогу. Директор детского дома взглянула на Юлю и поджала губы.
— Девочку мы возьмём нянечкой, но учтите, если что случится, отвечать будете вы. И питать её бесплатно мы не можем, у нас денег на это нет, — сказала она Вале.
— Я же вам говорила по телефону, мы оплатим счета. А если надо разрешение мэра города, так это тоже можем сделать без проблем.
В голосе Вали послышались металлические нотки, и директор детского дома решила не спорить. Она не сомневалась: когда у девицы с таким гонором за спиной известная в городе компания, то и к мэру пробиться не составит труда. И неизвестно, что она там наговорит!
Юлю отвели в ясельную группу, в которой она должна работать. Там пахло детской мочой, каким— то киселем и попеременно плакали дети. Она перемыла горшочки, полы, вытерла пыль на полках с немногочисленными игрушками, часть из которых были сломаны, и вспоминала своё детство. У неё было много игрушек и красивых кукол. Родители не жалели для неё денег и подружки со двора часто приходили к ней в гости, с удовольствием играясь её игрушками.
Комок подступил к горлу, и она убежала в туалет, чтобы смыть хлынувшие из глаз слёзы. Всё прошло и никогда больше не вернётся! Не вернется беззаботная жизнь, никогда уже она не пойдет с родителями на майскую демонстрацию, на которую ходила когда—то с огромным белым бантом и разноцветными воздушными шариками. Никогда не увидит счастливые радостные лица родителей, и только пьяная ненавистная морда опустившейся матери будет стоять у неё перед глазами! Чтобы не завыть от горя, она до крови закусила губу, но неуправляемые слёзы ручьем потекли из глаз.
Глава 11. Лариса знакомится с матерью Вадима
Скучная жизнь в гостинице утомляла Ларису и Лену. Спортзала при гостинице не было, и, чтобы не потерять форму, они занимались днем у себя номере. Физические тренировки в небольшой комнате невозможны, поэтому основное внимание они уделяли психотехнике.
Животные получают природные боевые программы действий на генетическом уровне, а человеку с младенчества внушают целый комплекс запретов. Попадая в ситуацию, в которой необходима моментальная реакция, человек теряется и боится действовать, вследствие чего возникает ступор или 'уход в себя'. Наработки помогают действовать на автоматизме, поэтому девушки раскачивали в себе
