заниженную оценку.
Она всегда знала, что её сын способный учёный и толковый человек, но это ведь на лбу не написано! Москвичка, певица, красивая девчонка, а выбрала её сына! Значит она, как мать, недооценивает его? Не видит в нём то, что разглядела эта девочка? Какими нелепыми оказались мысли о 'хищнице', заарканившей её сына! Какие глупости только не приходят в голову!
У Таисии Тихоновны поднялось настроение, и она, поставив в вазу цветы, побежала в кухню срочно нарезать овощной салат. Вадим с девушкой пришли немного раньше запланированного срока, поэтому и не успела приготовить салат. Она пожалела, что купила водку — что о ней подумает девушка Вадима? Водка и шампанское — какой кошмар! И это вместо того, чтобы купить бутылочку хорошего вина! Ей стало неудобно, и она раздумывала — под каким предлогом послать Вадима в магазин за вином, но в этот момент на кухню зашла Лариса.
— Таисия Тихоновна, давайте я вам чем—нибудь помогу, — сказал она, и та сразу же согласилась.
— Вы знаете, Ларочка, только сейчас вспомнила, что у нас кроме шампанского и бутылки водки ничего нет. Не понимаю, как я могла забыть купить вино? Мы сейчас Вадика пошлём в магазин, — оправдывалась Таисия Тихоновна, но Лариса рассмеялась.
— Вот и хорошо, что не купили вино. А мы принесли с собой бутылочку красного чилийского вина, — сказал Лариса, и у Таисии Тихоновны отлегло от сердца.
Вадим разыскал и зажег три свечи, включил тихую инструментальную музыку и этот ужин казался Ларисе настолько интимным и семейным, что защемило сердце. Несмотря на то, что в семье Овсянниковых они с Леной были своими, но ещё никогда она не чувствовала себя так комфортно, и никогда к ней не относились так ласково, как здесь.
Мать Вадима ей очень понравилась. Она называла её Ларочкой и старалась положить ей в тарелку лучшие кусочки. Ларисе не хотелось врать такой замечательной женщине, отвечая на её расспросы о своей жизни, и она рассказала всё, как есть — о том, что она детдомовка, что своих родителей не знает и никогда их не видела, и что они с Леной дружат с двухлетнего возраста. Обманула она эту женщину только в одном — сказалась певицей русского народного ансамбля песни и пляски.
Таисия Тихоновна предположила, что Лариса живет в Москве в общежитии, и очень удивилась, когда узнала, что у девочки в Москве двухкомнатная квартира. Она даже не предполагала, что певицы из ансамблей так хорошо живут.
Этот вечер прошёл как—то очень быстро, и Лариса пожалела, что пора уходить. Вадим пошёл провожать Ларису, а Таисия Тихоновна мыла посуду и думала о том, как несправедливо она относится к своему сыну. Ларочка действительно испытывает серьёзные чувства к её сыну, как, впрочем, и Вадик, не сводящий с неё влюблённых глаз.
И хорошо, что она детдомовская! Детдомовские — они не испорченные, ценят дом и семью, потому что никогда не имели ни того, ни другого. И Таисия Тихоновна тихо радовалась, что, наконец—то, Вадик нашёл себе достойную девушку.
Единственная, но, пожалуй, самая большая и сложная проблема заключалась в том, что они живут в разных городах: Лара в столице, а Вадим здесь, в далёкой провинции, в Сибири. Как у них всё сложится, она не знала и очень опасалась, что Лариса уедет с ансамблем домой, и их отношения с Вадимом на этом закончатся. Как жаль, что она живёт не в их городе!
Поздно вечером, в радостном возбуждении, Лариса ворвалась в номер, когда Лена, измученная скукой и бездельем, ложилась спать. Она поведала подруге о том, какая чудесная у Вадима мама и как хорошо её приняла. И как они ужинали при свечах, о чем говорили, и как вкусно готовит мама Вадика. И ещё она передала Лене пирог и разные вкусности, а скоро пригласит их с Леной на свой день рождения.
Лариса с восторгом рассказывала о проведенном чудесном вечере, а Лена, слушая, уплетала пирог за обе щёки, несмотря на поздний вечер. Такие лакомства она ела только у тети Лидочки и оказывается, что мама Вадима готовит не хуже!
— Мы с тобой вместе, Ёлик, пойдём к Таисии Тихоновне в гости, и ты сама увидишь, какая замечательная у Вадика мама! — радостно пообещала Лариса, но на следующий день они с Вадимом серьёзно поссорились и, как она считала, навсегда.
Был чудесный летний вечер, и они с Вадимом гуляли в городском саду, наслаждаясь запахом свеже подстриженной травы и ароматом цветов на клумбах главной аллеи. После вчерашнего дождя они особенно благоухали, создавая особенное настроение.
Вадим увлёк Ларису на боковую, плохо освещённую аллею, и она поняла, что он хочет целоваться. Эти поцелуи её очень возбуждали, особенно, когда они соприкасались языками. Она не могла объяснить Лене, что при этом испытывает: разве объяснишь словами запах роз? Так же невозможно объяснить весь комплекс чувств, которые обрушиваются на тебя, когда любимый человек приникает к твоим губам. Лариса очень хотела, чтобы Лена тоже встретила такого человека, как Вадик, и была счастлива, как она.
На боковой аллее они уселись на облюбованную скамеечку и стали целоваться. Лариса почувствовала, как рука Вадика поднимается вверх от талии к её груди, и замерла в ожидании. Его рука нежно и несмело касалась её тела, и в ней нарастало томное желание. Но вдруг он отодвинулся от неё и посмотрел вглубь аллеи. Четверо молодых развязных людей шли в их сторону.
— Вадик, пойдём отсюда, — очнувшись, попросила Лариса, но Вадим опасался, что она может подумать, что он струсил.
— Они сейчас пройдут мимо. Зачем нам уходить, а потом снова возвращаться? — легкомысленно сказал он, однако компания явно направлялась к ним, и Лариса настойчиво потянула Вадима за рукав.
— Вадик, пожалуйста, идём отсюда, — умоляюще сказала она, и он согласился, видя, что Лариса боится.
Она действительно боялась: если эта компания к ним пристанет, ей придётся разбираться с ними при Вадиме и это будет катастрофой. Зачем ему нужна девушка—костолом? Он такой тихий и уравновешенный, что страшно себе представить, что он может о ней подумать, если ей придется заняться этой компанией. 'Только бы они прошли мимо', — молилась она, но её молитва не была услышана.
— А куда это вы намылились, голуби сизокрылые? — услышали они издевательский голос, когда встали и направились в сторону центральной аллеи.
Один из молодчиков ускорил шаг и перекрыл им путь отступления. Остальные трое тоже быстро приближались, и Лариса тянула Вадима за рукав, пытаясь отодвинуть его вбок и назад, чтобы открыть себе свободу действий. Но он упорно пытался заслонить её собою, ограничивая ей обзор и сковывая движения.
Хулиган, зашедший слева, схватил её за локоть левой руки, и потянул на себя, а другой зашёл за спину Вадима и пригнулся. Лариса понимала, что сейчас должно произойти, но в такой обстановке ничего не успела предпринять. Хулиган слева тянул её к себе, а Вадим справа отодвигал назад, пытаясь заслонить её собой. Лариса, опасаясь резким движением опрокинуть Вадима, переместилась влево от него, чтобы обеспечить хоть какой—то простор для своих действий.
Она сбросила туфли на каблуках, и в этот момент один из нападающих выбросил кулак в лицо Вадиму. Тот успел среагировать и, отклонившись, попытался сделать шаг назад. Но сзади него стоял, пригнувшись, один из нападавших и Вадим, перелетев через его спину, с глухим стуком ударился затылком о деревянную скамейку. Этот стук набатом отозвался в сердце Ларисы, с ужасом увидевшей, что Вадим падает рядом с железобетонной боковиной скамейки. Если бы он упал чуть—чуть левее, то разбил бы себе голову о бетонный угол боковины.
Придя в ярость, Лариса зафиксировала правой рукой руку хулигана, державшего её за локоть и, поднырнув между его рукой и туловищем, резко рванула захваченную руку вверх. Продолжив движение по часовой стрелке, произвела бросок и немного задержала руку хулигана с тем, чтобы тот своим весом порвал себе сухожилия. Затем резким движением сломала его руку о свое колено и нанесла пяткой удар ему в лицо. Отброшенный ударом, он дико закричал от боли, а в это время, стряхнув с себя Вадима, поднимался на ноги другой хулиган, улыбаясь по поводу удачно проведенной операции. Когда он стоял, пригнувшись позади Вадима, тот, падая, свалил его тоже, и выбираясь из—под своей жертвы, он не понял, кто кричит.
