молниеносно перекатившись к нему, зацепила ногой его пятку. Рахмета спасла только моментальная реакция и тренировка — когда—то в юности он занимался вольной борьбой и даже имел первый юношеский разряд. Он успел отскочить и удар Ларисы, который она хотела нанести ему под коленку, прошелся мимо. Подобный способ атаки снизу практически всегда оказывается совершенно неожиданным для противника и если удается травмировать голеностопный сустав, то он теряет способность не только драться, но и просто стоять.
Рахмет понимал, какой бой ему пытаются навязать и решил сначала ликвидировать убежавшую на кухню девчонку, чтобы та снова не отвлекла его внимание в ответственный момент. Только что он едва не стал третьей жертвой, поэтому рисковать не хотел.
Противник достался ему страшный и опасный как гремучая змея, поэтому нельзя допустить, чтобы его отвлекали во время боя. Надо разобраться с той девчонкой, которая убежала в попытке спрятаться, а покончив с нею, можно будет серьезно заняться этой. Убежавшая оказалась именно той девчонкой, которую нужно захватить, но в данный момент не до захвата. Сейчас самое важное — выйти из переделки, сохранив шкуру!
Руководствуясь этими соображениями, он метнулся за Леной на кухню и настиг её возле кухонного стола. Это было его ошибкой: она уже успела схватить нож и резко крутанувшись на пятках, чиркнула по его горлу остро заточенным лезвием. Стремительные хлесткие удары по дуге, наносимые ножом из—за спины с поворотом, вырываются как бы ниоткуда и, как правило, застигают противника врасплох. Поэтому и Рахмет, хорошо подготовленный боец, не успел среагировать и с перерезанным горлом, из которого фонтаном забила кровь, упал на колени и потом ничком рухнул на пол — жить ему оставалось не более 30 секунд.
В кухню ворвалась Лариса с ножом Черноусова в руке. Она с трудом разжала пальцы убитого, поэтому несколько замешкалась и переживала, что Лена может быть безоружной. Про нож, который они вечером точили, она как—то забыла и сейчас мчалась на помощь подруге. Но, увидев бандита, дергающегося в предсмертных судорогах в лужи крови, остановилась — подружка, как всегда, оказалась на высоте.
— Лен, как ты думаешь, они приходили, чтобы рассчитаться с нами за Ферапонтова? — успокоившись, спросила Лариса, быстро обыскивая карманы Рахмета в поисках документов. Но карманы оказались пустыми.
— Да уж, во всяком случае, не к Лере за автографом или контрамаркой. Давай пойдём успокоим её, а то бедняга сейчас описается от страха.
Лена осторожно обошла лужу крови и девушки направились в гостиную, где Лера в ужасе смотрела на два трупа неизвестных мужчин. Когда она, перепуганная криками и шумом, выскочила из спальни, они уже валялись на полу в гостиной. Сразу же мелькнула мысль о том, как хорошо они лежат, и Котлярову никогда не добиться такой естественности, хоть он и заслуженный артист России. Получил 'заслуженного' не за сценическое дарование, а за виляние хвостом и работу в профкоме. Театральность его падения и позы, в которых он, убитый, согласно пьесе, мужем любовницы, лежит на сцене, претит не только ей. И за это его уже давно пора прикончить по—настоящему, потому что так играть нельзя!
Но тут же спохватилась — её как током ударила мысль: ведь это не театральные убийства, это и в самом деле трупы! Притом в её квартире! Дрожа от ужаса, она затравленно смотрела на входивших в комнату девушек, не в силах выдавить из себя ни звука.
— Лера, иди одевайся и заправь, пожалуйста, постель. А то сейчас сюда прибежит народ из милиции и будет неудобно. Мы тоже оденемся и постелем, — тихо произнесла Лариса.
После такого сумасшедшего выброса адреналина, на неё навалилась усталость и внутренняя опустошенность. Хотелось сесть и хотя бы немного помедитировать в одиночестве, чтобы восстановить душевное равновесие и наполнить тело энергией. Но надо успокоить Леру и сообщить Федору о случившимся. Успокоить ребенка можно, прижав его к себе и погладив по головке, а как успокоить такую взрослую женщину? Она погладила Леру по плечу и почувствовала, как та дрожит. Что она боится? Ведь всё уже позади и ей ничего не угрожает.
— Успокойся, Лерочка, всё уже в порядке, — как можно мягче произнесла Лариса, но та смотрела на неё расширенными от ужаса глазами.
Что она такое говорит? Как может быть всё в порядке, когда два трупа валяются в комнате? Ведь их же невозможно оживить!
Лариса не стала тратить время и силы на Леру и подошла к телефону.
— Федя, у нас проблема. На квартиру только что напали какие—то три бандита. Подозреваем, что из—за истории с Ферапонтовым. Пришлось их ликвидировать.
— А я ведь говорил, чтобы вы сидели в гостинице и никуда не рыпались? Говорил или нет? — вскипел Федор, разбуженный ночным телефонным звонком.
Только этого не хватало! Если разразится скандал с милицией и станет известно о проводимой здесь его группой операции, у больших чинов в Москве полетят головы. И его уж точно спишут на гражданку. А ведь квартира—то у него служебная! Куда ему деться с семьёй? Сколько неприятностей из—за этих двух неуправляемых девиц!
— Ну, говорил! А в гостинице разве они бы нас не нашли? — с раздражением ответила Лариса. — И представляешь, какой шум поднялся бы в гостинице? А здесь обошлось все по—тихому. Надо только трупы убрать и можно продолжать спать. Не понимаю, как они нас вычислили. Ты лучше не ругайся, а решай, что делать.
Окончательно проснувшийся Федор согласился с её доводами. Действительно, если бы это произошло в гостинице, то сбежались бы охрана, дежурные, проживающие... Это была бы катастрофа!
— Кто такие?— уже по—деловому спросил он.
— У них в карманах никаких удостоверений нет. А расспросить их не успели: напали неожиданно, не предупредив.
— Всё шутишь? Ладно, потом разберемся, а пока никуда не звони. Я сам перезвоню, когда можно будет позвонить в милицию.
Лариса со злостью опустила трубку на рычаг. В чем они с Ленкой виноваты? Не посылал бы их в больницу охранять Ферапонтова, то и проблем не было бы. А разве бандиты не достали бы их в гостинице? Здесь, в квартире, посторонних свидетелей нет, поэтому можно тихо и спокойно разрулить ситуацию. А как гасить скандал в гостинице?
Явная несправедливость, проявленная Федором по отношению к ним, разозлила Ларису и давящая усталость постепенно начала улетучиваться. Она посмотрела на Леру, которую била дрожь — та была уверена, что бандиты пришли за ней и особо страшило то, что у неё в квартире валяются три трупа — третий она обнаружила в кухне в луже крови, и чуть не потеряла сознание. Теперь девушек и её вместе с ними, как соучастницу страшного преступления, повезут в тюрьму и осудят за тройное убийство. У неё не попадал зуб на зуб, всю трясло, а Лариса пыталась её успокоить.
— Лера, возьми себя в руки! Ничего страшного не произошло, ты жива и невредима, посуда вся цела. В серванте весь хрусталь на месте. А могло быть и хуже: не зря ведь один из них бросился на кухню. Видимо, за посудой, — устало шутила она, поглаживая Леру по спине.
— А может просто жратву искал, так проголодался, — рассмеялась Лена, уже успевшая одеться и сейчас подводила глаза и красила губы. — Или кастрюлю—скороварку хотел украсть. И в чем бы ты потом холодец варила? Так что тебе радоваться надо, что всё обошлось!
Она понимала состояние Ларисы, которая, в основном, одна вытащила ситуацию и такой сильнейший стресс опустошил её. Надо помочь ей как—то восстановиться и юмор — отличное средство для этого. Сама Лена не успела поучаствовать в разборке по полной программе и хорошо, что в гостиной спала не она, а Ларик — у подружки сон обычно очень чуткий. Иначе страшно подумать, что произошло бы — эти негодяи могли запросто их зарезать спящими.
Между тем, Лера не понимала черный юмор девушек и не перестала дрожать даже после того, как выпила валериану. Вскоре позвонил Федор и Лариса, немного поговорив с ним, успокоила её:
— Вот видишь, ничего страшного! Сейчас приедет скорая помощь, и всё будет в порядке.
Лера недоуменно посмотрела на неё. При чем здесь скорая помощь? Чем она может помочь, если эти мужчины мертвы? Разве девчонки не понимают, что никакая скорая помощь их не сможет оживить? И
