— И что я не прощу неверность? — несколько устало напомнил он. Ему не хотелось сомневаться в ней и напоминать о неприятном, но он чувствовал, что должен.
— Да.
— Хорошо. Надеюсь на твою честность, — он отвесил ей короткий поклон и ушел по делам.
Джоанна прерывисто, тяжело вздохнула. Она ведь даже не изменяла ему по-настоящему, а ее все равно трясло от ужаса. Чем скорее она покончит с признанием, тем лучше.
Через три дня, уединившись с Джоанной в саду, Хатклифф пытался поддерживать ни к чему не обязывающий разговор, но его собеседница явно была не расположена к общению, поэтому он в конце концов просто взял ее под руку и пошел молча.
— Я собираюсь сказать ему сегодня, — вдруг произнесла она, обращаясь в никуда, словно разговаривала с собой, а не с ним.
— Вы уверены?
— Да.
— Могу я чем-то помочь?
Она печально усмехнулась.
— Нет. Просто помните, о чем мы договорились, хорошо?
Хатклифф тяжело вздохнул и поцеловал ей руку.
— Хорошо. Желаю удачи в вашем деле, в чем бы оно ни заключалось.
— Благодарю вас. И… спасибо за все, лорд Хатклифф.
Ему очень не понравился ее тон: она словно прощалась с ним. Но что он мог сделать? Леди не просила его защиты, его роль в этом деле была четко ограничена.
Уже ночью, дожидаясь, когда граф будет ложиться спать, Джоанна беспокойно мерила шагами свою спальню. Кажется, она предусмотрела все. И свои слова, и поведение, поговорила с горничными и с няней Патрика… Что может пойти не так?
Кажется, пора. Она постучалась в двери, соединяющие их спальни.
— Заходи, Джоанна, — раздался глубокий, спокойный голос мужа. Она вошла. С первого взгляда он понял, что у нее сегодня серьезные намерения. — Что ты хотела?
— Я хотела сказать вам кое-что. Но прежде… прежде я прошу вас дать мне слово, что вы никоим образом не используете моего сына, если захотите наказать меня или отомстить мне.
Ох, не нравилось ему такое начало…
— Тебе не кажется, что об этом надо было просить до того, как ты согласилась выйти за меня замуж?
Она закрыла глаза на мгновение и нервно сглотнула.
— Да, наверное. Я прошу вас об этом сейчас, милорд. Вы говорили, что я могу просить о чем угодно когда угодно.
Она уже не просила, она уже умоляла.
— Даю слово, — пообещал он.
Джоанна вздохнула и опустила глаза.
— Понимаете, я… я солгала вам.
— Когда? — вежливо, почти безразлично поинтересовался он.
— Когда говорила о том, что ездила в благотворительную миссию.
Джоанна опять замолчала, и он был вынужден задать наводящий вопрос, хотя знал, что очень не хочет услышать ответ:
— А где ты была?
— Простите, милорд, — в отчаянии прошептала она. — Я не хотела вас обманывать, просто… так вышло. Мы начали целоваться и… и не смогли остановиться. Я никогда не думала, что смогу… смогу.
Он вздохнул. Внутри вдруг, за одно мгновение, образовалась зияющая пропасть в груди. Оказывается, раньше там что-то было… возможно, даже сердце и какие-то теплые чувства…
— Джоанна…
— Если бы я только могла предположить, что смогу получать такое удовольствие просто от поцелуев… — лепетала она.
Ей даже не нужно было ничего придумывать. Похожий разговор она подслушала на одном из балов от одной замужней женщины после того, как та вернулась с жаркого свидания. А чувства в эти слова Джоанна вкладывала свои собственные, правда, подразумевала она вовсе не Хатклиффа.
— Джоанна.
Она закусила губу, заставив себя замолчать.
— Чего ты хотела добиться этим признанием? — он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты не могла не понимать, что после этого я запрещу тебе всякие свидания с… этим мужчиной.
— Да. Только и обманывать я… просто не могу.
Он тяжело вздохнул и отвернулся.
— Иди к себе.
— Что вы собираетесь делать?
— Я не знаю. Я должен подумать.
Беда в том, что в голове у него сейчас не было ни одной мысли, лишь ощущение какой-то нереальности, какое иногда бывает во сне.
Он усмехнулся.
— Забавно. Я-то думал, что ты, наверное, единственная женщина, со стороны которой мне можно не ждать… подобного, — он окинул ее саркастичным взглядом. Снова усмехнулся. Нет, это правда была забавная мысль. И вот уже он не смог удержаться, и хохотал во все горло, упав в кресло.
Джоанна, стиснув кулаки, ждала. Она никогда не слышала его смеха. Звук был жутким. Словно старое привидение радовалось новым жертвам в своем подземелье… Смех этот пугал ее до потери сознания, уже очень давно она не боялась так, как сейчас, просто стоя посреди его комнаты и слушая, как он смеется: горько, больно, колко.
Так, он смирился наконец с этой новостью.
Отсмеявшись, он вновь взглянул на нее, теперь уже с нескрываемой ненавистью.
— Ты еще здесь? Иди к себе.
— Что вы собираетесь делать?
— Я сообщу тебе, когда решу. А сейчас просто исчезни и не попадайся мне на глаза.
Джоанна склонила голову, затрепетав от угрозы, прозвучавшей в его словах, и ушла в свою комнату.
Утром граф нетерпеливо ждал жену в столовой. Он постучал пальцами по столу и снова посмотрел на часы. Джоанне несвойственно было опаздывать. Если только она вновь не сбежала…
— Сходите, попросите леди Гримстон спуститься к завтраку, — приказал он одному из лакеев.
В полном молчании прошло еще пять минут. Наконец в дверях столовой показалась запыхавшаяся Джоанна. Видно, бежала слишком быстро, опасаясь разгневать его даже секундой излишнего ожидания.
— Милорд, — она присела в коротком реверансе, приветствуя его. Гримстон скривил губы в невеселой улыбке. Честно говоря, по сравнению с тем, что она все еще была в его доме все остальное выглядело несущественным. Даже то, что она надела к завтраку один из своих неприличных нарядов.
— Почему ты решила не завтракать со мной сегодня? — высокомерно спросил он, дождавшись, когда она сядет за стол.
— Вы приказали мне не попадаться вам на глаза, милорд, — тихо напомнила она. Глупо было верить ей после того, что произошло, но он поверил.
Лакеи вышли из столовой, по уже заведенному порядку оставив супругов одних. Граф снова окинул взглядом наряд Джоанны, знакомый ему по тому времени, когда она еще была всего лишь его любовницей. Не желая обидеть ее, он с тех пор не пользовался ею нигде, кроме как в спальне. Ах, как легко было бы
