руками, наклонился к Паланезу:
– Надо было еще вчера, когда последние наши прибыли, идти Фалека вытаскивать. Ударили бы разом – и придавили бы вашего хваленого графа, он бы пискнуть не успел.
– Втроем? Напомнить, чем это в прошлый раз кончилось? А ведь тогда сил у нас было намного больше.
– Все равно. Вытащили бы Фалека – нас было бы четверо.
– Это имело смысл неделю назад, но никак не вчера.
– Почему?
– Потому что четыре дня назад Фалека казнили. Вилкофф уже знает, а тебе я не говорил – не хотел пугать.
– Как казнили?
– На удивление мягко. Корбин приказал его четвертовать.
Фарли побледнел и принялся хватать ртом воздух. В этот момент он больше всего напоминал вынутого на берег карпа.
– Он что, с ума сошел?
– Почему? Как раз наоборот, он в здравом уме и трезвой памяти. Мой человек сообщил, что Фалек ухитрился оскорбить невесту графа. Сложно было представить, что Седьмой это простит. Это когда его оскорбляют, он может ограничиться битьем морд, а в такой ситуации… Нет, конечно, официально обвинения были совсем другие, но по факту ясно, что было причиной.
– И это, по-вашему, мягко?
– Да, разумеется. Умер, во всяком случае, быстро. А ведь мог и неделю умирать – Корбин, если возникает необходимость, бывает большой затейник.
Фарли тяжело сел, налил себе вина и выхлебал его, не чувствуя вкуса, как воду. Паланез смотрел на него, еле сдерживая усмешку. Мальчишка. Даром, что высший. Не понимает, что сила и магический талант, по сути, сами по себе ничего не значат. Это – всего лишь дополнительные возможности, данные от природы, а как их использовать и что из этого удастся извлечь, зависит только от самого человека, его ума и здравомыслия. Вот и этот – происхождение высокое, талант налицо… Его никто и никогда не бил и уж, тем более, не убивал. Больше того, он привык, что сам волен в жизни и смерти других людей. А сейчас, когда Фарли столкнулся с суровой прозой жизни, когда оказалось, что магов его ранга тоже убивают, причем так вот, запросто, по прихоти победителя, его смокойный и надежный мир рухнул. Нервишки-то совсем расшатались от ожидания. Вся его бравада, все его резкие предложения – не более чем реакция на страх. Фарли отлично понимает, что Корбин вот-вот доберется до цитедели. И что тогда? Или удастся договориться, проще говоря, лечь под победителя, или праятаться всю жизнь, или принимать последний, безнадежный бой. Это и вгоняло Фарли в депрессию, а последнее известие и вовсе выбило его из колеи.
Однако посочувствовать впавшему в уныние коллеге Паланез не успел. Замерцал кристалл связи, лежащий на столе, и искаженный его дребезжанием голос дозорного проскрипел:
– Зафиксировано открытие портала. Прошу подняться на смотровую площадку.
– Ну вот, началось, – выдохнул Паланез и резко встал. – Вперед, мой друг, нас ждут великие дела.
Оно было и к лучшему – любое действие было сейчас для Фарли идеальным лекарством. Главное, не сидеть, не ждать. Он и сам это понимал, и на смотровую площадку поднялся едва не бегом.
Дежурный маг первого ранга шагнул в сторону, пропуская старших по силе к громадной дальноглядной трубе, стоящей на краю площадки. Фарли приник к окуляру, жадно вглядываясь в происходящее возле цитадели. Потом со вздохом пустил Паланеза. Вилкофф пока запаздывал, но это были уже его проблемы.
Ну что же, Паланез не был военным, но в свое время он не раз критиковал Первого, когда тот настоял на строительстве цитадели. Для него очевидны были плюсы проекта, но так же очевидны были и минусы. Де'Карри тогда и вовсе лишь презрительно хмыкнул, в кои-то веки согласившись с островитянином. Однако Магистр надавил… Дурак! Да, крепость на одиноко стоящей скале, вокруг которой пропасть, этакий естественный ров в сотни локтей глубиной, и единственная подвесная дорога, которую легко простреливать – это очень крепкий орешек. Беда лишь в том, что она легко может превратиться в столь же надежную тюрьму. Именно это сейчас и происходило, причем именно так, как и предполагал Паланез.
Вход на мост прикрывал форт. Мощный форт, в котором обычно было не меньше десятка магов и пара сотен воинов. В связи со смутными временами охрана наверняка была усилена. Сейчас на месте форта были руины, что-то активно горело, и в небо поднимался, завиваясь в спираль, густой столб жирного черного быма, из центра которого периодически высвечивало красным. Похоже, пламя там было не прохладнее, чем в кузнечной печи. Представив, какая мощь была задействована в ударе, Паланез со страхом поежился – де'Карри не скупился на силу. Судя по тому, что следов боя не было, форт оказать сопротивления не успел. Что же, это тоже в духе Седьмого – ударить внезапно, не дав возможности ответить, и убить всех, чтобы разом снять все проблемы.
Словно подтверждая его мысли, откуда-то из-за камней ударила мощная струя огня. Половина дороги, две сотни локтей собранной из толстых, в обхват, бревен конструкции, в мгновение ока осыпалась пеплом. Паланез пожалел, что не может рассмотреть, кто нанес удар такой мощи – сам де'Карри, или кто-то из его учеников. Если ученик – значит, у Седьмого есть под рукой еще один высший маг, причем немалой силы и тренированный, как боец. Так спалить прикрытую мощным антимагическим полем конструкцию далеко не каждый сумеет, Паланез бы точно не смог. Если же он сам – тоже не легче, раз маг не жалеет сил, значит, имеет их в избытке.
Как бы то ни было, дорога разрушена, а значит, так просто в цитадель уже не попасть. Но из нее и не выйти – подземных ходов в нее не вело, их просто невозможно было пробить. Тоннель длиной в несколько тысяч локтей, пробитый в скале – это уже за пределами возможностей большинства магов. Во всяком случае, их создание при любых раскладах затянуло бы строительство настолько, что цитадель все еще строили бы. И, что самое паршивое, портал в цитадель или из нее открыть было невозможно – одна из систем защиты, подавляющая возможность открывать порталы, не давала проникнуть в нее извне, но при этом мешала и бежать. Словом, магистру оставалось или снимать защиту, или сидеть и ждать, пока де'Карри не надоест осаждать цитадель. Судя по тому, что легкие, заметные лишь из-за колебаний воздуха на границе купола, искажения картинки никуда не исчезли, магистр решил именно ждать. Дурак, де'Карри наверняка предусмотрел такие расклады. Для него, скорее всего, важно не дать магистру бежать, а все остальное решается в рабочем порядке. Обороной войну не выигрывают – это азбука. Интересно, до Первого это дойдет, или он и дальше шары в собственных штанах гонять будет?
Вилкофф, опоздавший к первому акту трагедии, подергал Паланеза за рукав. Пришлось уступить место у трубы. Целитель с минуту рассматривал происходящее, а потом пустил к ней Фарли, и, повернувшись к Паланезу, глубокомысленно изрек:
– Пока что все идет так, как мы и думали. Разве что чуть масштабнее, чем можно было предположить. Интересно, как Седьмой будет выковыривать Первого из его раковины?
– Не знаю, – пожал плечами Паланез. – Но, думаю, у него на этот случай что-нибудь предусмотрено.
– Может быть, и вправду было бы лучше не отрываться от коллектива, а постараться вместе с остальными держать оборону в цитадели?
– Глядите, дракон! – прервал их разговор Фарли. Маги, напрягая глаза, с трудом увидели высоко в небе маленькую точку, направляющуюся к замку. Это Фарли хорошо, труба у него сильная, остальным рассмотреть дракона было сложно. Пожалуй, если бы Фарли не сказал, они даже не поняли бы, что это именно дракон.
Дракон, между тем, приблизился к замку и вдруг круто пошел вниз. Потом он отвернул, и понесся прочь – судя по скорости, напрягая при этом все силы. Поведение его стало понятно через несколько секунд, когда рядом с замком вспыхнуло на мгновение новое солнце, маленькое, но все равно яркое. Потом дрогнула земля, и лишь спустя почти четверть минуты до магов докатился ровный, зловещий гул.
– Свои сомнения по поводу обороны в цитадели считаю несвоевременными, – с трудом проморгавшись, флегматично заметил Вилкофф.
– Я это уже видел однажды, – хрипло ответил Паланез. – Этой штукой Седьмой разогнал целую армию, я
