выжил чудом. Только в тот раз игрушка была послабже. Цитадели наверняка пришлось несладко…
– А-а-а… – это Фарли, держась за лицо, тихонько выл на одной ноте. Ну да, он-то на взрыв смотрел через дальноглядную трубу, а на солнце, как известно, можно в нее посмотреть дважды – один раз правым глазом, другой раз – левым.
Вилкофф подошел к товарищу, силой оторвал его руки от лица и, склонившись к нему, внимательно осмотрел. Потом ободряюще хлопнул Фарли по плечу:
– Ну ничего, не переживай – левый глаз-то у тебя остался…
В ответ раздались такие слова, какие в приличном обществе не то что произносить, а и думать противопоказано. Паланез вздохнул:
– Сможешь ему помочь?
– Нет, – честно ответил Вилкофф. – Выжгло начисто. Регенерировать глаза я не умею – тут не столько сила требуется, сколько искусство. Вон, у Корбольда сын – тот да, умеет, вот только вряд ли возьмется за это дело.
– Да уж. Нет, он, конечно, от большого ума может, только кто же ему даст? Седьмой, что ли? Он, скорее, запретит. Так что, похоже, это неизлечимо. Береги второй глаз, Фарли.
– Да нет, возможно, его и не стоит беречь. Глаза вам всем, очень может быть, уже не понадобятся.
Все присутствующие, за исключением безучастного ко всему, кроме собственного глаза, пострадавшего, подпрыгнули от неожиданности и обернулись. То, что они увидели, не добавило им оптимизма – у входа, улыбаясь во все сто зубов, стояло высоченное и широкоплечее… существо. Да, дать такое определение было бы правильнее всего. Похожее на человека, но серокожее, зубастое, хищное, больше всего напоминающее страшилки из старых книг.
– Древний… – выдохнул Паланез.
– Титан! – одновременно с ним простонал Вилкофф.
– Именно, – вошедший широко улыбнулся, от чего присутствующим стало еще страшнее. – Нас иногда так и называют. Но это к делу не относится. Корбин шлет вам привет, господа, и просит не расходиться. Сейчас он убьет тех, кто выжил в цитадели, и придет, чтобы поговорить с вами. Хочу сразу предупредить – от этого разговора зависит ваша судьба.
Вместо ответа Паланез ударил, однако магический импульс, который мог бы, наверное, взорвать слона, не причинил титану вреда, лишь вспыхнув множеством разноцветных молний на окружающем его защитном куполе. В ответ тот взмахнул рукой, и волна чистой силы впечатала магов в стену.
– Не советую вам дергаться, Корбин разрешил мне не церемониться и, если что, просто убить вас. Поэтому прошу сесть и держать руки на виду. Сейчас мои товарищи закончат связывать ваших подручных, так что не надейтесь, помощи не будет.
– Товарищи?
– Да. Мы все – ученики Корбна.
Ну, вот вам и высший маг. Точнее, какой он высший маг – титан стоит в бою как минимум нескольких таких магов. Ученик… Да уж, удивил Седьмой, ничего не скажешь. Заполучить в ученики титана – это вам не фунт изюму! В этот момент снизу раздался грохот, потом еще, еще… Титан не шутил – там, похоже, добивали магов послабже. И все же, хотя обстановка к разговорам не располагала, Вилкофф спросил:
– Как он узнал, что мы здесь?
– А Корбин всегда знает, где укромные норки его вероятных противников, – без улыбки ответил титан. – А теперь прошу вас помолчать – у меня совершенно нет желания разговаривать с побежденными.
Он все рассчитал точно. И ему самому, и всем остальным удалось выйти из портала до того, как защитники форта успели что-либо сообразить, поэтому эффект внезапности удалось использовать на все сто процентов. Можно было, конечно, открыть портал дальше, но его бы засекли, и противник успел бы подготовиться к обороне. Сейчас же они вышли в опасной близости от форта, зато и первый удар остался за ними – счастье улыбается храбрым.
Первый и самый главный удар в этом сражении был страшен. Еще одна наработка Корбина – синхронный удар. Штука это сложная, и надо годами тренироваться, чтобы ее провести, однако Корбин не жалел на это ни времени, ни сил. Все, кто участвовал в этом действе, взаимно усиливали друг друга, и в результате на выходе получалось нечто, вполне сравнимое с едрен-батоном. Не так зрелищно, конечно, зато не менее эффективно. Другие сильные маги или не знали об этом эффекте, или попросту не придавали ему значения – они ведь не были воинами. А вот Корбин его обнаружил, точнее, опять же вычитал в старой книге общий принцип, и сумел восстановить этот прием на практике. Конечно, срабатывало все это только с простейшими заклинаниями, зато сила удара была невероятной. Сейчас результат полностью оправдал и время, потраченное на тренировки, и силы, вложенные в них Корбином. Форт, прикрывающий единственную дорогу к цитадели, вершина фортификационного искусства, с большим гарнизоном, усиленным магами, перестал существовать почти мгновенно, превратившись в заваленное закопченной щебенкой пепелище.
Следующий удар наносил Фауль. Со своей нестандартной силой и малой тренированностью, он не мог участвовать в первом акте, зато второй удар был полностью на его совести. Единственная дорога, ведущая к цитадели, была уничтожена в один момент. Ни у кого больше, даже у самого Корбина, не получилось бы так вот, запросто смести магическую защиту и уничтожить сооружение. Корбин для этого должен был ударить в узловые точки заклинания, и уже потом, разрушив его, жечь мост, зато для Древнего это была пара пустяков, он справился чистой силой. Бабах! – и только куча бревен, лишенных скрепляющих их элементов, полетела в пропасть. Та же часть моста, что попала непосредственно под удар, просто исчезла в яркой вспышке – силы Фауль не жалел.
Итак, первый раунд игры 'Отлюби ближнего своего во всех позах' была сыграна, и Корбин выиграл его всухую. Сейчас он контролировал все подходы к цитадели, и никто не мог из нее бежать. Однако оставалось еще два момента, которые надо было решить обязательно и независимо друг от друга.
Во-первых, надо было разобраться с цитаделью. Корбин собирался уничтожить Магистра, но вовсе не собирался уничтожать все ценное, что скопилось в подвалах главной твердыни Ковена. И основным здесь было не золото – все равно такую массу в обращение вводить было нельзя, оно было попросту не обеспечено товаром и могло лишь обрушить финансовую систему. Артефакты – ну, они, конечно, намного ценнее, но их, в конце-концов, и новые можно наштамповать. А вот книги и огромную массу произведений искусства было по-настоящему жалко. Нельзя забывать прошлое, а уничтожив все это, можно было прийти именно к такому результату. Именно поэтому, хотя Корбин мог сейчас попросту снести цитадель с лица Земли, ему предстояло все же брать ее штурмом и резать Магистра вручную. Не то чтобы это было невозможно, но требовало определенного времени.
Во-вторых, не меньшую проблему представляли прочие маги, особенно первого ранга, которых в Ковене была немало. Те, кто остались в цитадели – с ними просто. Перебить, да и делу конец, хотя и жаль разбазаривать столь ценный ресурс. Однако проблемы, которые преданные Магистру люди могли доставить в перспективе, явно перевешивали спорные выгоды от того, что они смогут передать свои таланты будущим поколениям. Но многие маги уже покинули твердыню Ковена, явно рассчитывая отсидеться и действовать по обстоятельствам. У Корбина были среди них свои люди, и, хотя о планах высших магов ему было ничего не известно, но кое-какую информацию он получал. Оставалось решить, что сделать в первую очередь, а что – позже.
Впрочем, этими вопросами Корбин занимался еще дома. Там же, помимо полета на драконе, он занимался еще и четким планированием операции, и очень большая роль в ней была отведена Фаулю. Мальчишка, конечно, не мог сравниться с Корбином в мастерстве, зато сил у него было много, и потому Корбин решил – справиться с парой-тройкой магов, не умеющих толком воевать, Древний сможет. Особенно если дать ему в помощь несколько ребят послабже, но более подготовленных. Если конкретно, то всех, кто пошел с ним в этот рейд. Ну а места, где засели беглецы, он знал, и к наиболее, с его точки зрения, опасным Фауль и отправился.
Справились мальчишки, надо сказать, вполне уверенно. Фауль без проблем нейтрализовал всю троицу
