вылетевшую практически из темечка, остался лежать. Еще бы — сферическая пуля гномского дробовика, больше похожая на ядро одной из первых крепостных пищалей оставила от его головы всего ничего — кусок нижней челюсти.
Минус шесть. Современные битвы коротки, это не древность, когда мечами по полчаса размахивали, а некоторые мастера вообще на дуэль друг с другом, говорят, тратили целые дни.
— Проклятье! — не сдержалась эльфийка, увидев торчащий из плеча Гроткара узкий длинный кинжал.
— Царапина, — отмахнулся он, вырывая оружие. — Клер, ты же вроде бы умеешь зашептывать раны?
— Я смогу сделать так, чтобы кровь не текла, — мой ответ последовал, когда руки уже замерли над раной. Вода и кровь. Две жидкости такие похожие и такие разные. Но обе необходимые для жизни. Владеющей хоть одной из них практически без обучения в состоянии сделать так, чтобы из не слишком крупных перерезанных вен или артерий ничего не текло. Это же так просто, надо лишь попросить, и тебе ответят.
— Сойдет, — гном придирчиво осмотрел алую пленку на месте пореза. — Фуу, Клер, ну как так можно?! Я облизала один из запачканных в его крови пальцев. Не могу сказать, что вкусно, но вроде бы и не противно. А ведь свежая, только что из тела, по идее я должна набрасываться на нее как после месячной диеты на пирожное. Но ведь нет никакого желания сделать так еще раз, скорее хочется руку вымыть. И чего настоящие вампиры так ее любят?
— Это помогает настроиться, — пожала я плечами в ответ на недоумевающие взгляды своих друзей, в которых непонимание боролось с отвращением. — Мне почему-то кажется, что без боевой магии сегодня не обойдется. А лучше всего у меня получается именно чары крови. Да и вообще, это впасть в боевое безумие помогает.
— Как хорошо, что ты не пошла по стезе своей матушки, — громко вздохнула Лаэла. — Могущественного некроманта-берсеркера моя хрупкая психика точно бы не пережила.
Следующее купе встретило нас плотно закрытыми дверьми и подозрительным шевелением из за них. Судя по большим глазам и какой-то понятной лишь эльфийским шпионам и боевикам жестикуляцией ушами, во время которой наша эльфийка стала похожа на болеющую ожирением колибри, именно из-за этой двери недавно доносились крики насилуемой мадам. Ну а зная привычки и уж тем более вкусы диких орков, а особенно восточных племен диких предгорьев, ничего приятного нас за этой дверью не ждало. Тем более что есть жертву обычно начинают есть прямо в процессе. Поэтому переглянувшись мы раздались в стороны, а к двери буквально подполз Торкат и принялся тщательно наводить стволы своей минигаубицы. Надо сказать, что буквально прилипшая к стене купе Лаэла, в предвкушении грядущего концертного выступления полностью зажмурившаяся и даже как-то по особенному прижавшая уши, выглядела испуганной. И между прочим я ее понимала. Нет — я сама люблю поэкспериментировать с оружием… Например с теми же самыми пороховыми навесками и или с видом нарезов. Но все должно оп моему иметь хоть какие-то границы… Дело в том, что одному подгорному изобретателю (у которого и так проблем выше крыши) уж очень сильно засел в голове предмет ненависти нашей прекрасной представительницы ушастого племени. Ну а с учетом того что в наличии на базе был только крупнозернистый медленно горящий артиллерийский порох, Торкат насыпал в свои свежеизготовленные секретные заряды его побольше… Побольше и кажется еще немного сверху для верности. Поэтому когда в дело шли латунные гильзы мы и я в том числе были спокойны, а вот когда перед этой злосчастной дверью гном достал сразу две стальные, с увеличенной толщиной стенок и продольными ребрами для компенсации деформации в патроннике, то мы все решили дружно спрятаться. Нет — если этот горе изобретатель угробится сам, то нам конечно будет жалко, но вот если в процессе испытания своих чудо зарядов он угробит нас, то нам будет очень не по себе. Наверное…
Грохот дуплета горным обвалом буквально рухнул мне на голову и на несколько мгновений полностью отключил от окружающего мира. Кое как проморгавшись и сфокусировав разъехавшиеся глаза, я обнаружила довольного, как объевшегося эльфятиной тролля, Торката и практически полное отсутствие двери в купе. Заглянув в покореженный проем, причину такого гордого выражения гномского лица, с воинственно топорщащейся, и вдобавок начинающей тлеть бородой, обнаружить было легче легкого — противоположной стороны купе не было. Вообще не было. Вагон топорщился выбитыми зубьями расколотых досок и повисших на них кусочках чего-то не особенно аппетитного, еще недавно бывшего грабителями, а может быть и их жертвами. После дуплета из двух книппелей, перевязанных к слову совсем случайно оказавшейся в запасах парочки гномов мифрильной струной, еще недавно бывшей одним из энергоканалов силового щита разбираемого нами тяжелого штурмового голема, определить какой из кусочков фарша чей — не представлялось возможным даже для практикующего некроманта с большим практическим опытом. Вдобавок от чрезмерной навески и недостаточной длинны стволов пороховые зерна после выстрела догорали уже за пределами дульного среза, так что остатки купе еще и подозрительно дымились, а в парочке мест и слегка горели — совсем чуть-чуть…
— Да чтоб тебя крепью полюбило! Наковальню тебе на бороду! Грхмз траа гршнак! — Другие слова и комментарии в отношении горе стрелка у меня просто как-то даже не вспомнились — уж слишком было то что предстало моим глазам. И если думаете что от моей ругани был хоть какой-то эффект, то вы глубоко ошибаетесь и вдобавок явно не имели дело ни с одним представителем подгорного племени. Повернув в мою сторону голову с широко распахнутыми глазами и все еще тлеющей бородой, Торкат явил миру абсолютно идиотскую, но от этого не менее счастливую улыбку от уха до уха и восторженным басом проорал:
— Ась?!!
— Если в поезде были эльфы, в отличии от меня не растерявшие слух по кузням, — Лаэла морщилась так, словно неделю ела одни лимоны, причем вместе с кожурой, — то им теперь будут сниться кошмары. И отнюдь не с орками в главной роли. Проклятье! Такой бум могли не заметить только мертвые, да и то не факт! Теперь жди засады.
— Не накаркай, — предостерегла ее я, с ужасом понимая, что новоявленная ушастая пророчица права. Даже ушибленный камнепадом из гранитных скал дикий горный тролль, имеющий в лексиконе всего одно слово и то нецензурное, сообразит, что к чему.
В следующих четырех вагонах нас действительно встречали только перепуганные люди, которых налетчики начали грабить, да остановились на половине, отвлеченные звуком громоподобной пальбы. Что удивительно, они не кинулись в атаку на врага, а организованно отступили к паровозу. И даже не убили своих жертв. Ну, кроме тех, кто сразу пытался сопротивляться. Пятый вагон встретил нас пустотой, тишиной, рассыпанными по полу вещами и гильзами, а также телом седоусого сержанта с ветеранскими нашивками распятого на стене. Вот кто отстреливался и, думаю, не безуспешно иначе почему это ему оказали такие страшные почести?
— Идем дальше, — скомандовал Гроткар, но тут мои глаза заметили на полу что-то темное и шевелящееся. Причем гном почти на него наступил!
— Стой! Змея!
— Где? — мои друзья принялись осматривать пол, но длинной, не меньше двух локтей аспидно- черной гадины с какими-то странными наростами на голове не замечали в упор. Тварь высунула язык, попробовала им на вкус сапог подошедшего к брату Торката и проползла к выходу прямо сквозь него. Это же дух!
Орочьи шаманы лучшие мастера по их призванию, вот только мелкие сущности не могут от них слишком далеко удаляться! А это значит, в следующем вагоне нас ждала засада. Командир или командиры орков дураками не были. А потому стоит туда вступить, как нас изрешетит свинцовый дождь.
— Засада. — Тон которым Лаэла произнесла это слово больше соответствовал объявлению об утреннем тумане или нудном накрапывающем дождике за окном. Это даже был не возглас, а констатация какого-то давно известного и ставшего типичным и постоянным факта или события, примерно как например объявление нашего дворецкого о начале обеда. По моему Рональд явно брал уроки у эльфийки. Если не у нее самой, то у кого-то из ее долгоживущих ушастых родственников.
— А давайте?! — к этому времени бороду Торкат затушил, но с всепроникающим запахом горелых волос сделать ничего не смог, что в прочем нисколько не испортило ему настроение. Его брат наоборот с
