— Отведи заключенного в камеру, — приказал Михаил. — В одиночку его посади.
Миша снял с телефонного аппарата трубку и быстро набрал номер:
— Привет, ты позавчера футбол смотрел?
— Да, — ответил жизнерадостный голос в трубку. — Итальяшки «Арсенал» сделали.
— Во сколько начался матч?
— В девять.
— А после матча было обозрение?
— Да.
— Приезжай в управление, попросишь провести к майору Кулишу. Надо одного подозреваемого проверить.
— Ты же знаешь, как я не люблю мусарни, — заныл голос.
— Для меня это важно, — сказал Михаил.
— Хорошо, через час буду.
Михаил повесил трубку и закурил. Баталов, со стопроцентной уверенностью считал, что Пулик не имеет отношения к убийству девушки. Но это еще надо было доказать. Пулик мог смотреть повтор матча.
Михаил зашел на сайт с телепрограммой. Повторение трансляции матча шло на кабельных телеканалах. Баталов вызвал сержанта, с которым они ездили на задержание, и приказал ему вернуться в квартиру Пулика, чтобы проверить, какие телеканалы принимает телевизор.
— Заодно узнай, есть ли в доме кабельное телевидение, и опроси соседей. Кто видел Пулика вчера и позавчера вечером.
— Зря стараешься, — сказал Кулиш, — я его все равно посажу.
— Сади, — согласился Миша, — только не за убийство девочки. Надо настоящего убийцу найти.
***
Баталов решил заняться вторым подозреваемым. Владимир Александрович Кириченко по кличке Кирпич. Сорок семь лет, рост — сто девяносто три сантиметра, вес — сто килограмм. На Михаила с экрана монитора смотрело массивное, грубо вылепленное лицо. Жесткий ежик темных волос, презрительно суженые глаза. Кириченко отсидел два года за драку и три за ограбление. Окончил среднюю школу, служил в погранвойсках, учился в техническом училище.
«Не густо», — подумал Михаил, набирая телефонный номер квартиры Кириченко. На вызов ответила женщина средних лет с сильным кавказским акцентом.
— Слушаю.
— Мне Володя нужен, — с приблатненными интонациями сказал Михаил. — Кирпич.
— Нет тут таких, — женщина собралась повесить трубку.
— Подожди, сестричка, — Михаил сказал адрес квартиры.
— Он здесь больше не живет. Мы купили эту квартиру.
— А где он сейчас обитает?
— Не знаю, — ответила женщина и отключилась.
Баталов позвонил в ЖЭК — Кириченко выписался из квартиры, направление на прописку по новому адресу не взял. Миша связался с оперативниками, он хотел поговорить с капитаном Дробышевым, который занимался делом Кириченко.
— Дробышев в командировке, — ответили Мише. — Мобильный оставил в кабинете, наверное, не хочет засветиться, что он из органов. Будет завтра-послезавтра.
— Что такое не везет, и как с этим бороться? — задал Миша риторический вопрос и попросил. — Пусть позвонит лейтенанту Баталову, как только объявится.
Кулиш, писавший протокол о задержании Пулика, отвлекся от бумаг.
— Сегодня уже поздно, — сказал майор, посмотрев на часы. — Завтра с утра надо позвонить в первую нотариальную контору. Там хранится вся информация по купле-продаже недвижимости. Должен же Кириченко что-то купить вместо квартиры.
В дверь тихо постучали.
— Войдите, — крикнул майор.
В кабинет зашел молодой парень маленького роста. Белокурые, волнистые волосы обрамляли красивое лицо с нежной, бархатной кожей. Одет в коричневый, замшевый пиджак, синие джинсы и ковбойские сапоги. В руке черная барсетка. На лице мягкая улыбка.
— Привет, Миша, — поздоровался он.
— Привет, Злой, — ответил Баталов. — Вот специалист по футболу, — сказал Михаил Кулишу и по телефону распорядился привести в кабинет Пулика, потом объяснил, что требуется от Злого.
Миша усадил Пулика на табуретку, но приковывать не стал. Следующие полчаса в кабинете обсуждался матч между «Арсеналом» и «Миланом». Кулиш внимательно слушал, но не вмешивался. Михаил откровенно скучал, курил и пил чай. Баталов предпочитал контактные виды спорта.
Вернулся с докладом сержант: телевизор у Пулика передает только три канала, кабельного телевидения в доме нет, и вчера Пулик с соседом по лестничной площадке целый день пил пиво. Кулиш прекратил обсуждение матча и отправил Пулика в сопровождении сержанта в камеру.
— Ну что скажешь? — спросил Кулиш Злого.
— Он однозначно смотрел матч. И обсуждение тоже.
— Спасибо за помощь, — вежливо сказал Кулиш. — Подождите Михаила в низу. Через десять минут он освободиться.
— А почему его зовут Злой? — спросил Кулиш. — С виду мальчик-одуванчик.
— Фамилия у него такая, — ответил Миша.
Кулиш цокнул языком и подложил Баталову протокол:
— Подпиши, Миша.
Михаил пробежал глазами протокол: майор выставил Пулика особо опасным преступником. Миша отложил протокол и посмотрел в глаза начальнику.
— Этот черт убил женщину и отрубил ей голову, — зло сказал Кулиш. — Из-за нашего долбаного законодательства он отсидел в психушке три года, а теперь пиво с соседом бухает. Три года за убийство! Ты считаешь это правильным?!
Миша просмотрел еще раз содержание протокола и поставил подпись.
— Вот и хорошо, — майор взял документ со стола. — Теперь пару лет попарится на нарах, а там видно будет.
Майор сел за стол, достал сигарету из пачки и задумчиво разминал ее в пальцах до тех пор, пока она не превратилась в труху.
— Как там было? — спросил майор.
— Вы что имеете в виду? — не понял Миша.
— Там, — Кулиш достал новую сигарету, — когда твоего брата убили.
У Миши задрожали пальцы рук. Он спрятал ладони за монитор.
— Какое вам дело, — тихо сказал Миша. — Хотите, чтобы я вам душу выложил?
— Можешь не рассказывать, — Кулиш закурил. — Я и сам все знаю. Вы, вдвоем, ты и твой брат поехали на рыбалку. И, ни куда-нибудь, а прямо в тайгу, на реку Бикин. Так или нет?
— Майор! — сдерживая злость, сказал Миша. — Ты получил мою подпись на липовом деле. Что тебе еще от меня надо? Ты хочешь, чтобы я перевелся в другой отдел? Нет вопросов! Хоть сейчас!
— Ты не правильно меня понял, Миша. — Кулиш встал, подошел к сейфу, достал запечатанную бутылку коньяка и наполнил два граненых стакана. Один поставил перед Мишей, из второго выпил. — Мы только начинаем вместе работать, — Кулиш говорил спокойно.
«Он готовил этот разговор», — подумал Миша.
— Я хочу знать своего напарника, — говорил Кулиш. — Кто он? Чем дышит? Понимаешь? Я хочу знать, кто у меня за спиной? Я знаю, что все, все кто бил тебя с братом — мертвы. Как так получилось? И у тебя, и у твоего отца алиби. Сомнительное, но есть. Это что получается? Бог их наказал или кто? Я думаю, что вы
