уверенно. Без него, наверное, вообще бы не стал перебираться здесь. Кажется, будто сотни глаз со всех сторон смотрят на тебя. Поневоле начинаешь бояться открытых пространств в городе. За его чертой совсем другое дело, там открытое пространство только помогает, врага видно за сотни метров. Там боишься всяких ограниченных и извилистых мест, только там можно что-то пропустить или не обратить внимание, а вот здесь, окруженный зданиями, чувствуешь себя совсем по-другому. Здесь место мертвецов, их вотчина, в которой человек всего лишь изворотливая, умелая, но все же еда. Здесь надо прятаться и петлять по дворам и подворотням подобно крысе, не привлекая внимания вечно голодных мертвых глаз. На открытом пространстве тебя легко заметить и окружить. На любой площадке слишком много подходов, ко всем сразу не повернешься лицом. Мертвяки мигом соберутся в большую толпу, которую уже не остановишь даже ракетой. Зато в узких коридорах, маленьких комнатках современных квартир, длинных офисных переходах есть немного места, откуда зомби может вылезти незамеченным, там легко распределять сектора огня, по одному выцеливая мертвецов и укладывая штабелями до тех пор, пока остается чем и по чему стрелять. Здесь же, на продуваемой всеми ветрами дороге, меня обуял панический ужас. Такой, словно я уже окружен и раздираем на части. Если бы не снайпер, уверенно шедший по дороге так, словно он один тут все зачистил, тут же бросился бы назад, в подворотню, пусть меня там сам дьявол поджидал бы.
На другой стороне, около дверей, сейчас разбитых или вырванных вместе с болтами из проемов, укрылись четыре солдата, держащие на прицеле всю видимую часть улицы. Спрятавшись за декоративными колоннами, они были в относительном укрытии от тех мертвяков, что наступали бы вдоль улицы, а тех, кто полез бы у нас за спиной, сняли бы сразу.
Весь остальной отряд рассредоточился уже внутри помещения, среди стеллажей и полок с игрушками. Как будто ураган прошелся по магазину, круша все на своем пути – разбитые и сваленные на пол стенды, проломленные полки и разбросанный по всему этажу товар, сломанный, разорванный, залитый кровью и какой-то вонючей дрянью. Вместе с остатками тел и несколькими трупами кем-то упокоенных мертвецов все это источало такую вонь, чтоб без противогаза можно было задохнуться. Хотя, здесь везде воняло. Противно пахли мертвецы, разлагающиеся прямо на улицах, но все равно не желающие умирать, воняли объеденные тела, так и не успевшие воскреснуть, тянуло дымом пожарищ, полыхавших в городе, несло из канализации, без постоянного присмотра человеком начавшей выходить из строя постоянными затоплениями и пробоями.
Из дальнего от двери угла, из небольшого отдела, где раньше торговали дисками, пахло горелым пластиком. Там, видно, проводку закоротило. Хорошо, что пожар не пошел дальше. Детские игрушки очень часто состоят из легковоспламеняющихся материалов, поэтому магазин мог пылать как факел, если бы не сработала автоматическая система пожаротушения, залив тут все водой, которая до сих пор хлюпала под ногами. В свете фонарей так же было видно, что на первом этаже нет ни одного зомби, кроме трупов.
– На втором этаже видели силуэт в окне, – сказал один солдат, подойдя с докладом к снайперу, – на зомби не похоже, те не прячутся от света фонаря.
– А если это часовой? – возмутился снайпер, – он за это время десять раз мог предупредить своих, – Почему не стреляли?
– Тогда бы мертвецов предупредили бы, – честно признался солдат, а потом похлопал рукой по висящей на плече рации, – кроме того, если бы он попытался связаться со своими, мы бы узнали. А так тишина в эфире.
Второй этаж связывался с первым главной лестницей в центре здания, сделано под парадную. Один широкий пролет в центре поднимался до площадки между двумя этажами, а потом, справа и слева от него шли два пролета уже до второго этажа. На третий этаж снова поднимался один центральный и широкий пролет. Штурмом брать такую лестницу очень неудобно. Даже один человек противника, засевший наверху, вполне способен нанести серьезный урон нападающим, закидав их сверху гранатами. Бандиты, если на самом деле оставили здесь дозор, наверняка об этом подумали, а значит, выставили там часового. Так что даже если пропустят, что внутрь пробрался враг, то на свой этаж не пустят точно. Были еще пожарные лестницы, но их перекрыть было еще легче, а при желании даже забаррикадировать, так что никто без шума не пролезет. Разумнее провести разведку, но время поджимало.
– Рад, что все-таки решили нас навестить, – сказал человек в костюме бойца спецназа, спускаясь со второго этажа, – а то начинало казаться, что мы одни будем штурмовать этот притон.
В пересечении лучей сразу трех фонарей, подняв руки стоял невооруженный спецназовец, даже не думая прятаться. Его спокойный голос и такая же спокойная поза убеждали, что это на самом деле друг, а не переодетый бандит. Убедившись, что привлек внимание, он снял противогаз и показал лицо, после чего снова нацепил маску. Напряжение сразу спало, даже я узнал одного из солдат, что оставили в деревне. Тогда они отправились на поиски банды, напавшей на деревню.
– Это вы были на втором этаже? – спросил снайпер, опуская свое оружие.
– Конечно, – сказал спецназовец, а потом показал рукой наверх, – просьба подняться, командир ждет вас.
Спецназовцы закрепились на втором этаже, поставив на лестнице на третий этаж несколько растяжек и забаррикадировав ее остатками стеллажей. Этаж выглядел примерно так же, как и первый, за исключением раскиданного товара. Несколько солдат сделали себе из больших мягких игрушек удобные подушки для сидения, на которых сейчас и коротали время.
Отличительной особенностью магазина было то, что все окна были слепыми – закрыты рекламными щитами и заставлены стеллажами. Заняв помещение, военные провели небольшую перестановку – расчистили несколько окон, и собрав достаточно хорошие наблюдательные пункты, откуда открывался отличный вид на большую часть проходящей мимо здания улицы, а так же на фасад кремлевского комплекса, с высокой колокольней, превратившейся на данный момент в одну из лучших наблюдательных точек в городе, если ее только кто-то смог занять. Только один часовой, расположенный там, мог сорвать любую попытку штурма.
Сразу же стало понятным и отсутствие зомби в здании – «винторезы» и «валы» спецназовцев был снабжены глушителями, в несколько раз снижающими громкость звука выстрела. Небольшой хлопок, который получался в результате, мог привлечь внимание мертвеца не дальше, чем на пять метров отстоящего от стрелка. Одно удовольствие таким оружием зачищать помещения. Командиры отрядов, дав команду «вольно» своим подчиненным, пожали друг другу руки и приступили к разработке плана дальнейших действий.
– Что-нибудь обнаружили? – разу перешел к делу снайпер, садясь рядом с лейтенантом спецназа, – Может, вообще здесь никого нет?
– Почему нет? – вяло удивился лейтенант, заканчивая дозарядку пистолетной обоймы, – Вот там, в дальнем углу, дозор в такой же форме, как и те, что напали на деревню. Здесь стояли, но не думали, что кто-то со спины зайдет.
Я бросил взгляд в ту сторону, про которую говорил лейтенант. В свете фонаря одного из спецназовцев, стоявших на посту около нескольких поставленных рядом стеллажей, видны были ноги в высоких кожаных сапогах, на которых еще даже блестела свежая кровь. Отвел взгляд, чувству мрачное удовлетворение от того, что военные на самом деле нашли это гнездо, о котором все думали.
Он поднял глаза и заметил меня, явно выделявшегося своим обмундированием на фоне одинакового армейского снаряжения солдат. Маски противогазов стирали различия лиц, но скрыть одежду и экипировку были не в состоянии. Узнал он меня сразу, но вспомнил имя, лишь покопавшись в памяти.
– Трофимов? – полусказал-полуспросил он, наморщив лоб.
– Я, – по-военному отдав честь, вышел из общего строя солдат, рассаживавшихся на относительно чистых участках пола.
– Вольно, – махнул лейтенант рукой, словно его раздражала моя быстрая армейская выучка, – сядь рядом, – подождав, пока я присел рядом с ним, он положил руку мне на плечо и спокойным тоном продолжил, – парень, ты меня прости. Если бы только знал, что там эти гады засядут, ни за что не отправил. Надо было тебя вообще не трогать, но люди сейчас сам знаешь, как нужны. На фоне всего… Мне когда сообщили, что вы на засаду нарвались, я чуть волосы на голове не рвал. Ведь я сам виноват, вас туда одних отправил. А ведь должен был подумать об этом. Торопился, загорелся всеми делами, а о самом простом и не вспомнил. Черт, я знаю, что все моя вина, но я тебе честью клянусь, за друга твоего мы всех этих гадов порвем так, что они нас на том свете помнить будут. И за своих парней ответим. Ни одного
