живым не выпустим.
– Все в порядке, – сказал я как можно более ровным тоном, – сейчас без потерь нельзя. И в его смерти больше всех виноват я сам, так что мне не в чем вас винить.
– Так что ты там говорил про банду? – прервал нашу беседу снайпер, больше посматривая в угол с трупами, чем в нашу сторону.
– Да как всегда, по протоколу допросили последнего, кого в живых оставили, – пожал плечами командир спецназа, вернувшись к разговору, – дурак дураком, хоть и командовал. Не знает ни сколько народу, ни сколько техники есть в Кремле. Сказал, что не меньше трех сотен человек мы там найдем. Вооружены до зубов, там чуть ли не грузовики с оружием приходили. Есть и гражданские, они там на положении рабов сидят. Главное, что у них есть бронетехника. Частью с наших складов, частью привезенная не пойми откуда. В частности, кроме наших БТР-60, у них есть один американский броневик и несколько бронемашин, которые даже толком описать не может, но там значки французских войск.
– Интервенция? – с ноткой удивления в голосе спросил снайпер, за противогазом лица все равно не было видно.
– Вряд ли, скорее так же, как и у нас, кто-то где-то удачно прикупил. Ни французов, ни другой техники он не видел. Да и гнать им оттуда себе дороже выходит. Между нами сколько еще всяких стран, и с плотным заселением. Через самые жуткие места ехать придется, да и топлива не напасешься. Потом с этим разберемся. Сейчас важнее всего решать насущие проблемы, с остальным можно и подождать. Теперь к делу…
Офицер вынул из кармана разгрузника карту Кремля, отпечатанную на оборотной стороне рекламного листка и больше похожую на фотографию с высоким разрешением, чем на настоящую карту. Однако здесь все было отлично видно, все здания и даже дорожки. Что-то уже было отмечено ручкой, но сокращения, подписанные рядом, я не мог прочесть, уж очень непонятным был почерк.
– Смотри, – показал он карту снайперу, – как мы и думали, они разместили часовых по периметру, вдоль вала и на колокольне. Технику держат на асфальтовой площадке перед собором, грузовики и легкие машины разместили уже во внутреннем дворе. Там же, в зданиях музея разместилась и основная часть солдат…
Я смотрел на план Кремля и предлагаемый лейтенантом план не вызывал у меня особых симпатий. Спецназовец был опытны солдатом и профессионалом в гораздо большей степени, чем я, но плохо знал особенности места будущих боевых действий, потому и не мог разработать успешный план, при котором можно обойтись без особенных потерь. Рязанский Кремль представлял собой целый комплекс церковных, административных и хозяйственных построек из камня и кирпича, сохранившихся со средних веков. Я знал не меньше трех оформленных подходов к территории Кремля. Весь комплекс имел форму немного вытянутого круга. Если идти с главного, парадного входа, то предстояло еще пройти вдоль большой аллеи, где по правую руку окажется небольшой парк со старыми деревьями и небольшой часовней, а слева выстроятся старые двухэтажные здания, где в последние дни размещались разнообразные кафетерии и закусочные. После этого предстояло пройти через отреставрированный мост, над которым возвышалась высокая трехуровневая колокольня, покрытая лесами из-за проводившихся покрасочных работ. Отличное место для снайперов, способных остановить там любую атаку. Сразу за колокольней располагалась большая, покрытая асфальтом, площадка, справа оканчивавшаяся обрывом, ведущим к реке, а слева упиравшейся в остатки кремлевского вала и стену монастырской части Кремля. Впереди, прямо на пути атакующих, вырастал огромный Успенский собор, самое старое здание комплекса. Высотой в три этажа, с пятью огромными куполами, увенчанными крестами, он был колоссом на глиняных ногах. Стены постоянно трескались и расползались, некогда прямой, он уже покосился и держался только благодаря постоянным усилиям музейщиков, постоянно ремонтировавших осыпавшиеся от времени стены. Его можно было обойти либо по узкому проходу между стенами собора и монастырской части, либо с другой стороны, гораздо более широкой, там только мешалась небольшая церковь девятнадцатого века, но места было достаточно, чтобы даже танк смог развернуться. Правда, потом там вырастал арочный проход между княжеским дворцом и собором, сделанный так, чтобы князь мог без препятствий проходить из собственных покоев сразу на молитву. Опоры арки сужали проход так, что там не проехал бы даже грузовик. Во внутренний двор можно проехать только со стороны вала – почти с другой стороны, там, где когда-то располагался торговый въезд в Кремль.
Асфальтированная дорога поднималась на кремлевский холм и шла вдоль вала, мимо старых деревянных домиков и монастырского двора, пока не достигала музейной части. Можно было тогда ехать либо дальше по проезду между валом и монастырской стеной, либо сразу свернуть в ворота, проехать мимо одной из церквей и семинарии, объехать хозяйственные постройки и там уж, мимо двухэтажного Певческого корпуса, заехать на широкий, изрезанный дорожками, внутренний двор Кремля. Тогда нападавшие оказывались в неправильном многоугольнике, созданном окружавшими его зданиями.
– Разрешите обратиться? – спросил я у командиров, отвлекая от обсуждения.
Оба смерили меня уничтожающими взглядами, но лейтенант спецназа оказался более сговорчивым, наверное, еще чувствуя свою вину передо мной.
– Валяй, – махнул он рукой, – что еще там у тебя на уме?
Я забрал у него карту и начал показывать пальцем на ключевые точки его плана.
– Часовой с колокольни заметит вас гораздо раньше, чем вы достигнете даже памятника перед воротами. А если у них хватило смекалки установить камеры обзора на шпиле, то и еще раньше. Атаку в лоб у вас не получится провести даже если обманете часовых, но это вы и без меня нашли. Вы забыли про третий подход, со стороны реки. Там есть причал и обычно стоял небольшой прогулочный пароход. Технику та не провести, но пехоту получится наверняка. Склон достаточно крутой, но подняться можно. Стен там нет, кроме небольшой ограды, это дает возможность завязать перестрелку вдоль большей части обрыва. Потом, опасаться противника, закрепившегося в соборе не нужно. Он рухнет от первого же серьезного попадания. Только мне этого бы очень не хотелось…
– Почему? – удивился снайпер, – разом похороним целую банду.
– Две причины, – сказал я, не поведя и бровью. Под собором большие амбары, где раньше хранили зерно, исследованы они даже не до конца. Будь я на месте главаря бандитов, устроил склад именно там. Если обрушим собор, то все завалим. А вторая причина далека от практики. Это здание представляет собой огромную историческую ценность. Разрушать его – кощунство чистой воды.
– Тут как дело пойдет, – резко сказал лейтенант, – я не буду рисковать своими ребятами из-за старости здания. Если нас прижмут там, то все обвалим. Это уже хорошее подспорье. Еще что-то есть?
– Есть, – сказал я, и продолжил пояснения, – в лоб техника не пройдет, даже стены не снесете, они там почти полутораметровой толщины. А танков у нас нет. Что-то может проехать в ворота в монастырской стене, но один РПГ с другой стороны обломает то дело на корню…
– Стоп, – сказал снайпер и взял у меня карту, – а если взрывчаткой? Проход расчистить? Должно помочь.
– В монастырский двор проехать, то может быть, – согласился я, – только смысла здесь нет. Вполне можно…
– Проехать со стороны вала и взять церковь и здания в тиски, – сказал офицер, имея в виду под словом «здание» семинарию, – с этим мы разобрались. Что еще?
– Здания внутреннего двора. Это старые помещения, с очень толстыми стенами, каждая почти как самостоятельная крепость. Ни пулеметы, ни гранаты их не прошибут. Двери там маленькие и узкие, проходить можно только по очереди. Вот это большое здание с левой части двора – дворец Олега, его строили как отдельные помещения, с учетом возможного штурма. Окна небольшие, забранные решетками. Стрелять оттуда очень легко, но попасть по стрелкам там гораздо труднее. Внутри будут крутые высокие лестницы, утыкающиеся в такие же маленькие двери, там залы, разбитые экспозициями на небольшие проходы. Любой штурм просто утонет в крови.
– И что ты предлагаешь? – спросил лейтенант, – Краски сгущать не надо, у нас и так все просто зашибись. Пробиваться все равно там придется, одно только это здание обеспечивает контроль над всем двором.
– Есть способ легче, – заметил я, – можно избежать больших потерь при штурме. Хотя мне это тоже не нравится, но на ум ничего другого не приходит.
