Тут-то Коля говорит
голосом суровым:
мы неделю
злоупотребляли вашим кровом.
И больше: дней восемь.
Прощения просим.
У вас, по всей вероятности,
могут быть из-за нас неприятности.
Уходим без груза,
с пустыми руками -
с попутками, утками, товарняками…
Долгий путь, долгий путь
к месту назначенья.
Протяните как-нибудь
нам слова прощенья.
Бабы всколыхнулись,
бабы всполошились:
парни, вы рехнулись,
вы на что решились?!
– Да жалко!
– Да грустно!
– Куда ж вы без груза?
А ливень листья месит,
разводит их водой же.
– Да поживите месяц!
– Да поживите дольше!
– Да вам отсюда не уйти без посторонней помощи,
собьетесь засветло с пути – прокружите до полночи
и снова к магазину,
как курицы в корзину.
(А про себя – в который раз:
куда-куда же вы без нас?)
Они права качают,
Колян не отвечает,
поверх лица, как рыбка,
нелепая улыбка.
А Толян сидит да помалкивает,
словно кто-то его к двери подталкивает.
Тут и Нинка, что кричала,
почему-то замолчала.
И глядит, глядит она на Колю,
будто не видала много лет,
будто ей перед экзаменами в школе
подсказали правильный билет.
Обняла коленки,
отвернулась к стенке.
Говорит: простите, ребята.
Видно, я сама виновата.
Делайте, что сами решите.
Поспешайте, коли спешите.
Только день еще подождать бы.
Чай, у вас там, дома, не свадьбы.
…И пошла. А куда ей деваться?
Магазину пора открываться.
12.
Когда ни посмотришь на местную местность,
как птицы и ангелы, снизу небес,
за что зацепиться? Сплошная древесность
и крыши понурые с дымом и без.
Пустые поля половинками пиццы.
Дорога, пустая до самого дна,
и речка, в которой нельзя утопиться -
так неглубока. Но зело холодна.
И – редкая вещь – поначалу мушины,
а спустишься ниже – уже велики,
и ближе, и ближе, четыре машины,
черней и быстрее, чем воды реки.
И черные стекла без солнца блестятся,
и черного лака колеса крутятся;
одна возглавляет, одна замыкает,
а две вспомогательные – по бокам,
и мокрые черные крупы сверкают,
как кружки пивные по кабакам.
Свернули у леса и дальше, проселком,
по утлым деревням и сирым поселкам.
А бледные лица да в каждом окне:
– Из города едут – авось, не ко мне!
13.
Старшая Нина
бежит из магазина,
бежит-запыхается,
сильно задыхается.
Добежала, зашлась,
прижимает руку к боку.
– Там приехали до вас,
помолитесь Богу!
Там четыре джипа,
мощные машины,
в каждом по четыре,
всё одни мужчины -
черные костюмы,
