вы, может быть, с ней хорошо знакомы и очень цените ее романы.
Пругов улыбнулся и ответил, покачав головой:
- Нет, я не знаком с Дарьей Аркадьевной.
От высказываний в адрес романов Донцовой и вообще о своем отношении к популярному ныне жанру иронического детектива, в коем так преуспели женщины-писательницы, Пругов решил воздержаться. Он внимательно посмотрел на женщину и подумал:
'Нет, это не Стася. Это совсем не Стася. Слишком непосредственна.
И мила в своей непосредственности, как ребенок, который, не понимая условностей жизни, говорит, что думает. Притворство? Не похоже.
Хотя… А внешне она тоже мила. Очень даже. Не красавица, нет. Черты лица не конкретные, мягкие. И вся кажется мягкой. А на носу веснушки. Сейчас они почти незаметны под загаром, а весной они наверняка яркие. Веснушка…'.
- А вот /вас /я прочла /всего/, - безапелляционно заявила она.
'Смелое утверждение, - мысленно усмехнулся Пругов. - И довольно смешное. Эта женщина мне нравится. Почему? Потому что похожа на
Станиславу? Нет, скорее, наоборот - она нравится мне потому, что на
Станиславу совершенно не похожа. При внешнем сходстве - полная противоположность в характере и в интеллекте. Да и внешнее-то сходство весьма сомнительно. Только цвет глаз…Наверное, с этой дамочкой будет легко завести кратковременный курортный роман, приятно провести оставшееся время и совершенно безболезненно расстаться, когда этот роман себя исчерпает. И думаю, это будет легко для нас обоих. Посмотрим…'.
Яхта вошла в бухту и встала на якорь метрах в сорока от берега.
Матросы стали спускать шлюпки на воду.
- Подождите минуту, - сказал Пругов. - Я сейчас принесу огонь.
- Как Прометей?
Он оставил ее одну и пошел на корму. У другого борта столпились морские туристы, шумно и нетерпеливо ожидающие 'погрузку' в шлюпки и рискующие опрокинуть яхту кверху килем. Все были слегка навеселе.
Это те, которым не терпелось первыми ступить на таинственный берег и обследовать гроты. Или забраться на скалы к соснам и сверху полюбоваться морем и яхтами. (Кроме той, на которой прибыли в эту бухту Пругов со своей новой знакомой, было еще три яхты, и от одной из них шлюпки уже отчаливали - матросы подтягивали их к берегу по предварительно натянутому толстому канату). Но были и другие туристы, которым на яхте было намного интересней, чем на берегу.
Здесь было полно бесплатной выпивки, а с верхней палубы разрешалось прыгать в воду, а потом, вынырнув, подплывать к корме, по спущенной лесенке забираться на палубу и нырять снова. И это было здорово! Но были и такие, которым уже все было до лампочки - и ныряние со второй палубы и красоты Эгейского моря, и гроты, похожие на беззубый рот.
Накачавшись дешевым турецким вином и пивом 'Туборг' под самую завязку, кое-кто из последних сил пытался продолжать возлияния, стараясь уничтожить все спиртные запасы яхтенных трюмов. А кое-кто уже не пытался, спал мертвым сном на деревянных лавках, положив под голову барсетку или пластиковый пакет с купальными принадлежностями.
Сосед Пругова по этажу, Вова Коваленко, малый лет тридцати, тридцати с небольшим и весом в полтора центнера, был среди отважных
'ныряльщиков'. Дождавшись, когда мокрая Вовина голова с ранней проплешиной покажется над бортом, Пругов попросил:
- Володя, дай зажигалку. Я свою за борт уронил.
Коваленко отряхнулся, как собака, сказал: 'Ух! Класс!', и вдруг замер, а потом, к ужасу Пругова, сунул руку в трусы и стал там энергично возиться, озадаченно глядя перед собой. Вытащив из трусов размокшую пачку сигарет и зажигалку, Вова воскликнул:
- О, бля! Совсем забыл. Надо же!
Выбросив в стоящее у лавки красное корабельное ведро сигареты,
Вова протянул Пругову зажигалку.
- Дарю, Олегыч, - тоном умеренно богатого, а потому чрезвычайно щедрого в таких мелочах человека, сказал он и, неопределенно мотнув головой, добавил: - У меня там еще одна есть. И курево.
Они стояли на корме, и Пругов видел, что незнакомка терпеливо его ожидает. Подойдя и дав прикурить ей, он закурил сам.
- Так, - улыбнувшись, сказал Пругов, - кто я такой, мы выяснили.
Вернее, вы меня раскрыли благодаря своей памяти на лица и начитанности в области детективного жанра. А вас как зовут, синеглазая незнакомка?
- Меня зовут Надежда.
- Надежда, - повторил Пругов. - Красивое имя.
- Обычное, - пожала плечами Надя.
- Вы здесь одна, или… с компанией? - спросил Пругов и понял, что вопрос слишком прямой и бестактный и что он торопится.
Хотя…, что время терять? Из четырнадцати дней отдыха, восемь он уже бездарно израсходовал на одинокое лежание на пляжном лежаке и на не менее одинокие поездки в Измир и Эфес.
В Измир Пругов ездил с группой, но ни с кем знакомства не заводил, а единственным его собеседником был Вова Коваленко.
Правильней было бы назвать Вову, не собеседником, а персональным гидом Пругова, антиподом гида, назначенного турфирмой принимающей стороны 'TTA tourism'. Вова по-своему комментировал рассказы гида и очень ему мешал. Он уже раз десять бывал в Турции, ездил сюда дважды в год, в отличие от Пругова, который приехал на отдых в эту страну впервые. Как-то Пругов пренебрегал Азией, предпочитал Европу -
Испанию, Италию. Даже Болгария была ближе его сердцу. А Вова знал здесь все - все туристические маршруты с их подвохами и заманихой.
Все магазины, лавки и нелегальные торговые точки, где все можно было купить совсем дешево.
- На кожную фабрику предложат прокатиться, - учил его Вова еще по дороге из аэропорта в отель (познакомились они в самолете, кресла рядом были), - съезди, посмотри, если хочешь. Но ничего там не покупай. Те же самые шмотки в Измире в два раза дешевле купишь. Я место одно знаю. Подвальчик один хитрый. Там негры работают. Ну, это я так, образно. Не негры, турки, конечно. Просто они за копейки работают. В смысле, за миллионы лир, но лиры - они копейки и есть. А хозяин у них - сволочь патентованная. Мы с ним уже пять лет знакомы.
Бакеном зовут. Полуказах-полутурок…А там, на фабрике продавцы вроде бы цену ронять будут, но ты не верь. Херня! Они за установленный фабрикой ценник не выскочат ни в жизнь. И себе еще наварят. Будут говорить, что себе в убыток продадут, лишь бы ты купил что-нибудь, потому что ты им очень понравился, и они в тебя просто влюбились. Не верь. Ссут в руки! Тьфу, блин, то есть - врут суки! Хитрые они, турки, как наши евреи.
- Да я…, - Пругов хотел сказать Вове, что приехал в Турцию отдыхать, а не кожей тариться, но Вова не слушал, гнул свое:
- …Я этой весной в Измире тоже был. Заказал им куртежку.
Заказал, размеров-то таких они не шьют массово. - Вова довольно похлопал себя по упругому, как накаченный резиновый шар животу. - А тут эсэмэска из Москвы: 'Вован вылетай, азеры мазу берут'. Я по- скоренькому собрался, а заказ-то мой не готов. Обещали в отель подвезти. Не подвезли. Я позвонил, сказали: чуть-чуть не успеваем, подвезем в аэропорт. Опять прокатили. Так и улетел в Москву без покупки. Но я Бакену из Москвы брякнул и такого пистона вставил. Как он извинялся, Олегыч! Не поверишь. Я ему сказал: в конце сентября приеду - чтобы было. И не только куртежка, но и полное кожаное обмундирование - штаны, жилетка, плащ, кепка, пиджак, ну и само собой куртежка. Мерка моя есть у вас, говорю. А по цене я его так нагнул, у него хром под коленками полопался. Так что, Олегыч, ежели надумаешь в Измир ехать,
