– они бегут из страны в страну, чтобы не вызвать подозрения окружающих, избежать вопросов: почему они не стареют? Это не дар, а проклятие. Они всегда одиноки. И жены, и дети, и близкие друзья – все, кого ты любишь, умрут. Ты увидишь их смерть, закроешь им глаза, бросишь горсть земли на могилу – но сам будешь жить. Суицид? Бесполезно. Режь себе вены, травись ядом, бросайся с горы – ты не заглушишь и частичку своего горя. Твоя жизнь продолжается – она будет бесконечна, и ты никогда не соединишься с теми, кого любил, в загробном мире: ибо не в состоянии познать счастье смерти. Так они и живут – без страсти, без эмоций, без любви, иссушая тело в скуке и боли, безрадостно глядя на меняющиеся очертания мира.
Есть ли справедливость в том, что они ТАК наказаны? Думаю, нет – но мое мнение никому не интересно. Так решили наверху, и точка. Теоретически наказание не дается с целью помучить: Небеса думают, что люди поймут свои ошибки и совершенно искренне покаются в грехах – после чего их простят. Но эти трое не признали своей вины, не раскаялись, а лишь пропитались темной злобой. Они строили планы на Апокалипсис и ждали его как манны небесной. Скорее всего, они разведали тайну, по их меркам, не так давно:
Эти люди не просто хотят умереть – они мечтают о смерти, гибель мира для них слаще сахара. Сатана же, напротив, категорически против Апокалипсиса, да и я, откровенно говоря, тоже. Если мощь Дьявола будет сокрушена Небесами, то все полчища демонов Ада встанут в очередь за бесплатным супом для безработных. Поэтому в моем задании нет ничего зловещего: Дьявол скромно попросил меня доставить тебя к нему.
На Небесах – одни импотенты. Они говорят множество красивых слов, но едва доходит до реального дела, так снова в бой идут одни только демоны. Прошу тебя, соберись с силами.
Я бессильно закрываю глаза, мои губы трепещут. В мыслях всплывает бледное лицо Олега: за долю секунды до смерти глохнущее сознание запечатлело его взгляд. Я ошиблась. Мне казалось, я видела жалость и ужас. Все, что угодно. Однако это не так. В серых глазах ясно читается з а в и с т ь.
ОН ЗАВИДУЕТ МНЕ. ТОМУ, ЧТО Я УМИРАЮ.
– Что такого они сделали? – тихо спрашиваю я. – Почему их наказали?
Демон горько вздыхает, обращая взор к потолку «шалаша».
– Несправедливо, – чеканит он слова сквозь тающую невозмутимость. – Почему ты не глухонемая
Я честно, но безрезультатно пытаюсь сползти с груды щебня.
– У меня жуткая слабость, – жалобно признаюсь я после тщетных усилий. – Извини, Агарес. Наверное, тебе опять придется тащить меня на руках.
Демон, видимо, ожидал такого поворота – он не слишком удивлен.
– До сих пор считалось сложным вести розыски и вместе с тем отбиваться от врагов, если у тебя на плече висит 60-килограммовая блондинка, – парирует Агарес. – Увы, ты весишь больше пляжного полотенца, а я не грузовой дракон. Оставить тебя здесь одну? Тоже не выход. Я видел много фильмов: как только главный герой покидает героиню и говорит: «Я сейчас вернусь», так ее сразу накрывает полная жопа. Нет уж, спасибо. Лучше побуду здесь.
Спина затекла. Я часто дергаю плечами – словно танцую «цыганочку».
– Зато мне в туалет не надо, – радостно сообщаю я. – Прикинь, тебе пришлось бы меня и туда носить? Прикольно, однако у воскресших мертвецов, оказывается, нет естественных отправлений. В принципе это можно было уяснить и по старым ужастикам, где зомби активно едят людей, но забывают посещать кабинки М и Ж. Хотя не совсем понятно, куда девается то, что они едят и пьют, ну да ладно. Может, в организме растворяется. Хорошо, раз уж ты остался, давай поболтаем… разумеется, не теряя бдительности. Могу ли я узнать настоящие имена всех троих, состоящих в «союзе проклятых»?
– Разумеется, – по-старушечьи поджимает губы демон, демонстрируя своей гримасой глубокий и очевидный скептицизм. – Но они тебе ничего не скажут.
– Зато, наверное, скажут мне, – прерывают снаружи.
Человек, стоящий перед обломками стены, опускается на корточки: я вижу знакомую серебряную маску. Ангел приветственно машет черной рукой.
– Так и думал, что ты вывернешься, – безрадостно произносит Агарес. – Примерно минуту назад меня начало заново тошнить и голова отвратно закружилась. Основной признак – милый братец пасется где-то рядом.
– Слава богу, – пожимает плечами Аваддон.
Демона немедленно бьет слабым, но ощутимым электрическим разрядом.
– Козел с нимбом, – устало замечает он. – Специально так сделал?
– А то, – ангел явно улыбается под маской. – Я все слышал. Ты называл представителей Небес импотентами и думаешь, это тебе сойдет с рук? Однако я отложу нашу драку на утро. Сейчас мы наблюдаем интересное кино: значит, ты опознал группу коммандос? Любопытно – кто же они?
Демон корчит такую рожу, что я заливаюсь смехом. Видно, при обычных обстоятельствах он, не задумываясь, отправил бы брата в «эротический пеший тур». Но сейчас мы сидим в одной лодке и у нас один и тот же враг.
– Нет проблем, – с видом акулы говорит Агарес. – Стой и слушай…
Он произносит три имени. И верно – они не говорят мне ничего. Странные, их не так легко выговорить с первого раза. Одно я как будто слышала, что-то знакомое… но, напрягая память, не могу припомнить детали. Эмоции ангела, как обычно, скрывает маска: он хранит молчание, обдумывая сказанное…
– Матерь божья… – мрачно произносит Аваддон минуты эдак через две.
Демона опять шарахает разрядом.
– Охренел, что ли! – злобно орет он в лицо ангелу. – Может, хватит?
– Прошу прощения, – отвечает тот с глубокой задумчивостью.
Поперхнувшись, Агарес сейчас же умолкает: похоже, он элементарно ошарашен, что сводный брат извинился перед ним – впервые в жизни.
– Я пытаюсь разобраться, – сообщает Аваддон, взявшись за край маски. – Ох, как я сам-то об этом забыл? Во втором семестре в академии ангелов курсовую писал по проклятиям… и на тебе. А с кем же тогда я встретился в вестибюле «Отрадного»? Если верить твоему предположению, это
