Десант на Европу, или возвращение Мафусаила

этих… механтропов?

– Собственно, поэтому, дорогой мой Хо, я и назвал их Трикстерами. С большой буквы. Трикстер, он же трюкач, есть в любой древней мифологии. Это божество, сотворяющее благодеяния, либо злодеяния совершенно наперекор логике и здравому смыслу. Хорошо, что наши Трикстеры минимизируют свои хм… трюки. Почему – не знаю. Может быть, таковы их этические принципы. А может быть, тут иная, непонятная мне мудрость.

– Мудрость, говоришь? – опять же негромко пробормотал Люциан. – Забросить в компании Моржа с Фобоса в Антарктиду, это воистину мудро… Верно, Бен?

– Короче, уважаемые, – вновь прервал Горбовски Наладчик. – Ситуацию в общих чертах я обрисовал. Переходим ко второму пункту повестки дня – избрание нового состава Мирового Совета. И его председателя. Потому что, в отличие от прежнего, ему придется работать, а не отдыхать на тропическом острове…

– Мама, можно я поиграю в саду?

– Нет, нельзя!

– Ну почему, мама?!

– Потому что скоро стемнеет!… Вот сцапает тебя эриния, будешь знать!

– Да нет уже никаких эриний, мама! Давно нет! Что ты меня пугаешь, как маленького!

– Все равно – будет темно! Свечку я тебе не дам, их мало осталось. А папа еще не вернулся…

– Да зачем свечка, мама, когда есть это?!

Шестилетний малыш выволок из чулана древнюю, покрытую пылью веков настольную лампу, и, смешно подпрыгивая, потащил ее к двери. Охнув, – ведь на дворе уже смеркалось – его мать поспешила следом, на ходу вытирая руки о передник. Когда она вышла на веранду, малыш вприпрыжку мчался к огромному дубу, вымахавшему возле калитки. У матери перехватило дыхание – она недолюбливала это дерево, выглядевшее как столетнее, хотя было ему не более месяца от роду.

Сумерки сгущались. Малыш подбежал к дубу, наклонился, нащупал на выступающем корне две маленькие дырочки. И воткнул в них штпесель лампы, некогда принадлежавшей его прапрапра– и еще сколько-то раз прадеду. Яркий белый свет озарил его лицо.

– Мама, ты видишь?! – крикнул малыш. – Горит!

И рассмеялся.

Глава пятнадцатая Страна багровых туч

«Здравствуй, Санька! Прости за молчание – было не до эпистол. Спасибо за подробное описание ваших злоключений. Для меня самым интересным стало появление (и исчезновение) «призрака в звездолете», а также гиперпространственный прыжок Икара, вместе со всеми вами. Поразмыслив, я пришел к выводу, что оба этих события: во-первых, взаимосвязаны, а во-вторых, дело рук (или что у них там?) моих «старых незнакомых» – Трикстеров, то есть. Вот тебе моя реконструкция причино- следственной связи. Копия Моржа (а ничем иным он просто быть не может) была транслирована Трикстерами на борт «Вестника» с целью вмешаться в естественный ход событий, а именно, не дать Шэрон увести лайнер в иную точку пространства, нежели та, в которой расположен (был) Базовый Телепортационный Коллектор. После того, как Шэрон была ими (через посредство того же Моржа) временно дезактивирована, Трикстеры «подбросили» космолайнер поближе к БТК, сократив подлетное время примерно на полмесяца. Как только «Вестник» приблизился к желанной для них цели, Шэрон была вновь активирована, и с блеском выполнила свою миссию, то есть расколошматила Телеколлектор, лишив «восставших ангелов» нуль-транспортировки. И тем самым помешав тотальному геноциду, который бы обязательно произошел, останься у механоргов возможность перебрасывать свои карательные силы из одного обитаемого мира в другой. Все это приводит к тревожному выводу: Трикстеры отказались от своей прежней тактики, напоминающей игру в чёт-нечет, и приступили к целенаправленному вмешательству во внутренние дела человечества! Сие означает, что рано или поздно нам придется всерьез побороться с ними за право самоопределения, правда, не представляю, что мы можем противопоставить такой мощи? Ну да будущее покажет. Сейчас же нам предстоит зализывать раны, подсчитывать потери и осваиваться в «новом дивном мире» – мире без Ирмы, но не лишенном, однако, надежды. Кстати, новый состав МСФ принял решение о создании Комитета по контролю за безопасностью человечества. Название длинное и дурацкое, согласен, но дело не в названии. Гораздо важнее, что Комитет этот создается на базе бывшей подпольной организации гёзов. Ну этих самых неоультролуддитов. Эти «шарльдекостеровские нищие» оказались, в общем-то, славными ребятами. Если бы не их умение драться самим и поднимать на борьбу других, жертв было бы гораздо больше. Впрочем, я заболтался. Привет тебе и Несси от деда Вити и бабы Нади. Они живы-здоровы, чего и вам желают. Кстати, и от меня передавай Несси привет и благодарность! Она отлично справилась со своей миссией, хотя, признаться, я на это и не особенно рассчитывал. Рад за вас. Совет вам да любовь. Шур.»

Вот такое личное письмецо получил я от Шура. Это было самое пространное из всех его посланий, на заветной четвертой странице оно уместилось лишь самым мелким кеглем, и чтобы прочесть его, пришлось включить опцию «лупы». Поразмыслив, я решил показать его Несси. В конце концов, обязанностей резидента Шур с нее не снимал, а только выразил благодарность за службу. Несколько минут мы с супругой развлекались тем, что придумывали всякие заковыристые звания, которые ей обязательно присвоят, когда определяться с иерархией в своем Комитете. А потом Несси «доложила», что вынуждена будет подать в отставку в связи с семейными обстоятельствами.

– Какими-такими обстоятельствами? – спросил я. – Думаешь, в этом вашем Комконе учредят целибат? Ну так еще не известно, является ли брак, удостоверенный капитаном космического корабля, законным. Конечно, эта лихая старушенция из Возрожденного Экуменического Фронта нас благословила, и отец Кшиштоф – тоже, но ведь мы с тобой неверующие, не так ли?

– Уж не пытаешься ли ты, Санек, увильнуть от ответственности?! – грозно и, могу поклясться, на полном серьезе, вопросила миссис Быстрова, в девичестве Шерман.

– Какой еще ответственности? – в свою очередь вопросил я, внутренне похолодев.

– Ну как это, какой?! – ответствовала Несси. – Мужа и отца, разумеется! Хотя если ты не считаешь наш брак законным…

– Отца?! – перебил я ее. – Ты хочешь сказать?…

– Да! – гордо подтвердила супруга, оглаживая свой, совершенно плоский, по-моему, живот. – Второй месяц уже! Целители не ошибаются!

Я заключил ее в объятия, правда, находясь в полуобморочном состоянии. Кстати, что-то я часто стал в последнее время «делаться без чувств». Ну на астероиде тогда, понятно, почему. Меня и при обыкновенной телепортации выворачивает, а что уж говорить о гиперпространственном прыжке, пусть небольшого, но все-таки небесного тела?! Шэрон меня тоже крепко стукнула, и поделом, нечего становиться на пути у сверхцивилизации. Но сейчас-то с чего?

От счастья, наверное – как же, стану отцом! – но и от тревоги тоже! Конечно, я сделаю все возможное, чтобы быть хорошим отцом, и не бросать своего сына на произвол судьбы… Я почему-то сразу уверил себя в том, что будет именно сын… Но что нас всех ждет в этом «дивном новом мире без Ирмы»?

– Нам надо вернуться на Землю, – сказал я. – При первой же оказии.

– Было бы неплохо, – вздохнула Несси, – но не забывай, что единственный корабль, способный совершить посадку на такую тяжелую планету, как Земля – это старичок «Птерозавр». Так что все зависит от того, какое решение будет принято по Марсу…

– О, что слышат мои бедные уши! – воздел я очи горе. – Бюрократическая лексика в сахарных устах моей возлюбленной. Ужас!

– И ты еще смеешься? – с укоризной покачала светлой головкой Несси. – Там люди бедствуют! Ты же знаешь – Марс во многом зависит от Земли. Когда функционировала Ирма, все проблемы решались оперативно. А сейчас с марсианами нет даже связи… Ребята с «Птерозавра» рассказывают разные ужасы…

– Постой, постой! – прервал я ее словоизвержение. – Да разве я смеюсь? У меня и в мыслях не было… Это я от тревоги за тебя и нашего малыша. Так хочется, чтобы вы поскорее оказались в безопасности и хотя бы относительном комфорте!

– Вот и славно! – подытожила супруга. – Прибудем на Европу, там всеми делами заправляют твои дядя