Рюг и дядя Лэн, о которых ты мне все уши прожужал. Уж они-то расстараются ради сыночка своего закадычного дружка Вига.
– Да уж надеюсь, – пробурчал я. – Если только у них еще жабры не выросли. И чешуя…
Квакнул зуммер внутрикаютного интеркома. Я прикрыл разнежившуюся Несси одеялом и разрешил соединение.
«Три ЕЦ просит прощения за причиненное беспокойство, сэр!»
– Заходи, Тришка! – гаркнул я.
Наш дворецкий, как всегда безупречно выглядевший, осторожно просочился через едва приоткрытую дверь. Искусственная физиономия его сияла искусственным же радушием. Впрочем, его появлению я всегда рад. Незадолго до встречи с терпящим бедствие «Птерозавром», капитан попросил меня, помочь ему с тестированием Единого Церебрума. «Вестнику» предстоял сложный маневр, вернее, целая серия маневров. Старый дельтаракетоплан перестал подавать свой «марсианский сигнал бедствия», то есть практически, потерялся в обширных пространствах Большого Мусорного пояса.
Благо, штурман Серебров предварительно вычислил вероятную орбиту кораблика. Цифры вышли не слишком надежными, ибо источником данных служила крохотная радиоискорка, которую могучие антенны космолайнера чудом уловили в звездном эфире. Чтобы поиски стали успешными, расчеты должны были быть очень точными. Поэтому капитан решил попробовать реанимировать спинтронный мозг корабля. Я же послужил своего рода независимым бета-тестером.
«Стормбрейнинг» – штурм мозга прошел успешно. Шэрон не успела как следует напакостить, и Единый Церебрум оказался вполне пригоден к исполнению своих прямых обязанностей. Доказательством стала блестяще проведеная операция по спасению экипажа «Птерозавра». Мы подоспели вовремя. Фома и Джилберт Петуховы – в миру близнецы Фо и Джи – буквально выцеживали последние молекулы кислорода из переполненной углекислотой атмосферы, когда спасательная команда в составе капитана, бравого второго пилота, вашего покорного слуги и двух очаровательных мисс – Рыжовой и, тогда еще, Шерман, проникла на борт, промерзшего насквозь корабля.
Еще одним, безусловно приятным, следствием воскрешения Единого Церебрума, стало возвращение андроидов. Расторопные киберстюарды вновь привнесли элемент роскоши в наш, почти бивачный быт. Правда, в стройных рядах автономных манипуляторов с Первого по Сотый зияла брешь на седьмой позиции. Порою завидев, спешащего с поручением стюарда, я не мог избавиться от ощущения, что вижу злополучного Сэма. Мне казалось, что вот-вот этот призрак «убиенного» Семьеца положит мне на плечо свою жесткую длань и проскрипт замогильным голосом: «Прошу прощения, сэр, но вы должны пройти со мною!»
Однако этот психоз быстро прошел. Что касается, нашего Тришки, то уже через несколько дней, после того, как он снова появился на пороге каюты №25, я стал подмечать в его стандартизированном облике индивидульные черты. Видимо, таково свойство человеческой натуры – любая наша вещь нам кажется не похожей на другие. Тем более, если эта вещь говорящая и даже, в известном смысле, мыслящая…
Мда, что-то меня на философию потянуло. Видно, не к добру!
– Слушаю тебя, Тришка!
«Вас желает видеть мисс Рыжова, сэр!»
– Зачем это? – спросил я, косясь на нахмурившую бровки супругу.
«Мисс Рыжова, просила принести глубокие извинения миссис Быстровой, за то что вынуждена похитить ее мужа для важного дела, о сути которого она не имеет права распространяться!» – отчеканил Третий Единого Церебрума.
– Может, не ходить? – обратился я к миссис Быстровой.
– Иди уж, пошушукайся! – вздохнула та. – Наверняка, это касается затеи с каранавалом. Твоя Анюша, на пару с этим чингисханом Тэнгром, превратила подготовку к нему просто-таки в секретную операцию…
– Она не моя, – пробурчал я, одеваясь.
Когда мы с андроидом вышли из каюты, я сказал ему:
– Ты вот что, Тришка, будь тут неподалеку… Вдруг миссис Быстровой что-нибудь понадобится…
«Вас понял, сэр!» – отрапортовал Три ЕЦ.
– Вот и ладушки, – проговорил я и, сунув руки в карманы, поплелся в «штаб каранавала», как стали называть пустующую каюту.
На стыке двух коридоров мне попался старпом. «Потомок Чингисхана» с озабоченно-рассеяным видом прошел мимо, не обратив на меня никакого внимания. Я хотел было окликнуть его и спросить, что там они еще затеяли с Энн, но не стал. По-моему, после «общения» с Шэрон Тэнгр так и остался не в себе, невзирая на глубинное ментосканирование и лечение. Хотя, что я о нем знаю? Может, он всегда был таким?
Я толкнул дверь №13, даже не оповестив о своем прибытии – чай, не частная территория. Анна была там. Она сидела в единственном, свободном от всяческой маскарадной мишуры, кресле, одетая по своему обыкновению довольно странно. Я бы даже сказал: вычурно. И откуда только она взяла этот пятнистый, зеленый с желтым, балахон, такие же штаны и высокие ботинки с толстыми подошвами? Неужели, это последний писк нашей корабельной моды? Последний шедевр великой Лимы Майлз? Если это так, значит, Шэрон слишком крепко ее стукнула…
– Привет! – сказал я. – Чем обязан?
Ответ я получил весьма эксцентричным образом. Между лопаток мне уперлось нечто твердое и, по ощущениям, металлическое.
– Не оборачивайся! – приказал незнакомый мужской голос.
– Руки за голову! – рявкнул знакомый незнакомец.
– Это еще зачем?! – возмутился я. – Зарядку сегодня я уже делал…
– Подними ручки, малыш! – попросила Энн. – Иначе, он выстрелит.
Пришлось подчиниться. Подталкивая в спину своей стрелялкой, неизвестный поставил меня лицом к стене, вернее, к портъере, перегораживающей половину каюты.
– А теперь слушай внимательно, – сказала Нюша мне в затылок. – Я задам тебе вопрос, от правильного ответа на который зависит твоя жизнь… А может, не только твоя.
– Ваша буква «И», – брякнул я с перепугу.
– Не угадал, – совершенно серьезно сказала Анна. – Ладно, это не считается… Тем более, что и вопроса пока не прозвучало. А вопрос, собственно, таков: Ты ведь би-ридер, верно?
– Верно, – пробурчал я.
– Ответ засчитан! – как будто даже обрадовалась эта спортсменка с большой дороги. – Любимый, пусть он сядет. Поговорим по-человечески.
Стрелялка перестала упираться мне в спину. Я опустил руки и пошарив глазами, обнаружил полукруглый диванчик, заваленый всякой рухлядью.
– Смахни на пол, – посоветовала Энн. – Или садись так!
Я опустился на самый краешек, чтобы в случае чего сразу вскочить, и посмотрел на своего пленителя. Он был в точно такой же чудн
– Сними ты, наконец, эту дурацкую шапку-маску! – в сердцах сказала Энн. – Он же все-равно узнает, кто ты, если захочет!
