складной?
— Да, но я оставлю его здесь. Я всегда так поступаю, когда кто-то подвозит меня.
— Итак, мне позволено отвезти тебя домой?
— Да, — бросила Келли, глядя ему в глаза, — но предлагать тебе подняться в мансарду я не собираюсь.
— Не беспокойся, все, о чем я прошу, — несколько минут разговора, а не повторение вчерашней ночи, хотя это было восхитительно!..
Келли ничего не ответила и молча откатила велосипед на служебную стоянку. Когда же вернулась, Лоренс стоял там, где она его оставила, вертя ключи от машины на указательном пальце.
— У тебя другая машина, — заметила Келли, опускаясь на сиденье.
— Я избавился от старой сразу после похорон Джилл. — Они ехали молча, пока не повернули на тихую зеленую улицу в предместье, и Келли не вытерпела:
— Так о чем ты хотел поговорить со мной? О Джилл?
— Нет. — Лоренс повернул на Кросс-роуд, где в одном из старых домов времен короля Эдуарда, перепланированном внутри на современный лад, жила Келли. Затормозив, Лоренс погасил фары и повернулся к ней. — Я бы хотел получить некоторую информацию.
— Что именно тебя интересует? Как правильно нести поднос с кружками пива и умудриться не расплескать? Или что-то, связанное с моей работой в газете? Если последнее, то, увы! Репортеры никогда не раскрывают своих профессиональных тайн… Особенно многоопытным адвокатам!
— Меня вовсе не интересуют твои журналистские секреты.
— Трудно поверить, что я вообще могу интересовать тебя, — отрезала она, нетерпеливо ерзая на сиденье. — Говори прямо, в чем дело?
— Я готов, если ты обещаешь спокойно выслушать меня. — Лоренс глубоко вздохнул. — Начнем с начала. Ты помнишь, что сказала прошлой ночью? Ну, о том, что у тебя нет любовников?
Келли недоуменно взглянула на него. Неужели Лоренс собирается предложить себя в этом качестве? Она отогнала идиотскую мысль и постаралась сдержать себя и не послать его ко всем чертям за то, что навязывает ей такой нелепый разговор.
— Я ведь уже говорила тебе, Лоренс. Стоит ли повторять?
— И даже среди твоих друзей, о которых ты упоминала?
— Абсолютно никого. С тех пор, как я начала писать роман, моя жизнь в обществе сведена до минимума, за исключением вечеринок у сестер. — Она криво улыбнулась. — Они настаивают, чтобы я хоть изредка бывала на людях, говорят, что мое затворничество выглядит по меньшей мере странно. Возможно, но не для меня…
— Трудно стать затворницей, когда работаешь в баре, — возразил он. — Я наблюдал за тобой сегодня. Ты пользуешься успехом. Или ты держишься за эту работу из любви к контрастам?
— Что? — переспросила Келли.
— Сочетание затворничества и твоей работы в баре. Ты чувствуешь себя там как рыба в воде; само радушие и теплота, ловкость и…
— О, достаточно, Лоренс. Да, я стараюсь. Но если какой-нибудь клиент ошибочно принимает мое радушие за нечто другое, Ли, управляющий, всегда начеку. Он мастер улаживать конфликты. — Келли пристально посмотрела на Лоренса. — Что еще ты хочешь знать?
Лоренс повернулся к ней, встретив ее насмешливый взгляд.
— Это не так-то просто выразить, чтобы не обидеть тебя и одновременно быть откровенным. Мне нужно знать, у тебя был кто-то еще в последнее время?
— Что?! — Келли не верила своим ушам. — Что? — переспросила она и добавила: — Тебя абсолютно не касается моя интимная жизнь!
— Ты ошибаешься. Прошу, ответь мне, до нашей ночи когда ты в последний раз занималась любовью? — Вместо того, чтобы дать ему пощечину, Келли молча отстегнула ремень безопасности, так кипя яростью, что пальцы дрожали и не слушались ее. Но прежде чем она успела выскочить из машины, Лоренс схватил ее за руку. — Успокойся, я спрашиваю это не из-за похотливого любопытства.
— Мне вообще наплевать, почему ты меня об этом спрашиваешь!
— Ответь мне, потом я объясню тебе почему!
Келли какую-то долю секунды смотрела на его напряженное лицо, потом индифферентно пожала плечами.
— Если тебе так необходимо знать, я не имела подобных отношений довольно длительное время. Тебе понятно? — Она уставилась на Лоренса и после паузы продолжила: — Незадолго перед смертью Джилл я познакомилась с одним человеком, его звали Айвор Дин. После похорон я пребывала в подавленном состоянии… Айвор добрый и милый, а я страшно переживала одиночество, и все случилось само собой… Когда он сделал мне предложение, я согласилась. — Она вздохнула. — Это было ошибкой. Он намеревался полностью изменить мою жизнь, и я могла, конечно, не раздумывая, оставить работу в «Короне», но не журналистику. Чего уж теперь вспоминать, что было — то было… и прошло. Я вернула ему кольцо.
— Когда?
Она раздраженно пожала плечами.
— Я не могу помнить все с точностью до секунды! Где-то в ноябре прошлого года…
— И с тех пор никого?
— Да. — Глаза Келли смотрели воинственно. — Почему тебе обязательно нужно это знать?
— Потому что вчера я был неосторожен, и если ты забеременеешь, то я бы хотел быть уверен, что отец ребенка — я.
— О Господи! Что за нелепица! — возмущенно прошипела она и, выйдя из машины, взбежала по ступенькам крыльца.
Лоренс неотступно следовал за ней.
— Я должен был сказать…
Она обернулась, свирепо глядя на его лицо, невозмутимое выражение которого только добавило ей злости.
— Даже если это и случится, ты ничего не узнаешь.
— Это было бы очень глупо, — заметил Лоренс тоном, каким говорят с непослушным ребенком. — Помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью?
— Ты много успел наговорить мне вчера, — нервно перебила она.
— Я сказал, что всегда хотел иметь ребенка, не менее сильно, чем Джилл. И сейчас хочу его. Поэтому, если окажется, что ты беременна, я, конечно, буду нести ответственность!
Глаза Келли сверкали яростью.
— О, ты будешь, ты будешь… размечтался! — Она коротко рассмеялась. — А ты меня спросил, хочу ли я этого?
Она вошла в дом, захлопнув дверь перед носом Лоренса. Затем стремительно взлетела по лестнице, и только когда оказалась в безопасности в своей мансарде, тяжело отдышалась. Тщетно стараясь успокоиться, Келли, словно разъяренная тигрица, металась из угла в угол…
Мне двадцать десять лет, напомнила она себе. Взрослая женщина, следует взять себя в руки и спокойно обдумать случившееся.
Келли приготовила себе кофе и, с ногами забравшись на софу, устроилась поудобнее. Слова Лоренса не давали ей покоя.
Что, если он окажется прав? В отличие от Джилл она не следила с такой тщательностью за своими «дамскими делами», особенно в последнее время, когда не было поводов для беспокойства. А о мерах предосторожности и вовсе забыла. Надо же быть такой идиоткой! Пока Лоренс не заговорил об этом, ей и в голову не пришло, что могут быть какие-то последствия… Зато теперь она не сможет думать ни о чем другом, пока не удостоверится, что все обошлось. А если нет?
С мучительным стоном Келли рванулась в ванную принять душ и вскрикнула от досады, увидев плащ Лоренса, преспокойно висящий на крючке.
