– Не знаете,- сказала она,- очень плохо. Ставлю вам за ответ неуд. В классе есть желающие ответить на этот вопрос?
– Можно я? - Андрей Т. поднял руку.
– Отвечайте.
– Если в его кармане,- Андрей Т. показал на хмыря,- было два доллара, и некто взял у него один доллар, то в кармане остался один доллар.
– У вас хорошие способности к математике,- одобрительно кивнула Мальвина.- Вы у нас новенький? Как ваше имя?
– Садко… то есть Андрей… Запутался, извините.
– Ничего, это бывает. А скажите, Садко-Андрей, в какой руке нужно держать вилку, когда ешь рыбу? Если ответите правильно, то на сегодня я вас от занятий освобождаю.
Андрей ответил. Мальвина была ответом удовлетворена. Под насупленными взглядами оставшихся он покинул Воспитательный кабинет.
ГЛАВА 10
'С меня хватит! - была его первая мысль, когда он очутился за дверью.- К выходу и домой! Генка не пропадет, раз он у них директор'.
Бодрым спортивным шагом Андрей Т. двинулся по коридору от двери. Дойдя до поворота на лестницу, он спустился на этаж вниз и выглянул в коридор. Пустыня - ни голосов, ничего. Лишь слегка попахивало больницей. Он спустился еще на один пролет, потом еще и еще, пока не очутился внизу. Здесь тоже никого не было. Он ступил в коридор, освещенный неоновыми стекляшками и увешанный поясными портретами. Шаг его невольно замедлился. Под колючими взглядами знаменитостей ему сделалось неуютно. Кого только на портретах не было. С одних смотрели седовласые старики в мантиях и остроконечных колпаках звездочетов, с других - такие же седовласые, но уже не в колпаках, а в ермолках, с третьих - седовласые и не очень, в костюмах, при обязательных галстуках, некоторые - с порослью на ушах. Порою попадались и дамы. Большинство из изображенных Андрей не знал, хотя многие имена на табличках внизу портретов ему кое о чем говорили.
Гермес, Соломон - ну, это понятно. Мельхиор, Бальтазар, Каспар - про этих он тоже слышал. Симон Волхв, Розенкрейц, Агриппа, Альберт Великий - этих он никого не знает. Роджер Бэкон, Парацельс, Нострадамус - веселенькая компания, судя по выражениям лиц.
Ага, а вот тут уже все люди знакомые - Калиостро, СенЖермен, Тихо Браге. Далее - знакомые и не очень: Кроули, Форчун, мадам Блаватская. И Карл Маркс - он-то как сюда затесался?
Андрей Т. шел и смотрел на лица, смотрел на лица и шел, и казалось, конца не будет этому иконостасу на стенах. Все это называлось 'Галерея славы НИИЧАВО', так об этом сообщал транспарант, протянувшийся над колпаками и лысинами.
Хунта К.Х., Киврин Ф.С., Невструев А-Я.П. и У-Я.П., Корнеев, Ойра-Ойра, Привалов - у этих были портреты попроще, в скромных, под орех, рамах, некоторые с налетом авангардизма. И среди этих, простеньких, под орех, золотой византийской роскошью сияли рамы на парадных портретах. Выбегалло, Бабкин, Седалищев, какой-то Авессалом Митрофанов, какая-то баба Нюра, какие-то Ванга, Глоба, Дзюба и Кашпировский.
Должно быть, это были звезды науки первой величины, судя по густоте красок и прославленным именам художников, оставивших свои подписи на портретах. Равнодушный к подобной живописи, Андрей Т. знал из них только три - А.Шилова, Б.Членова и И.Глазунова.
Галерея тянулась вдаль, а намека на выход не было. Ни дверей, ни аппендикса с вестибюлем - ничего такого похожего. Андрей Т. уже не смотрел на лица, он ногами пожирал расстояние, а глазами устремился вперед, надеясь отыскать хоть окно, чтобы выбраться через него на свободу. Но окон не было тоже.
'Похоже на подвальный этаж. Наверное, я промахнулся, когда спускался по лестнице. Надо было на этаж выше'. Наконец он одолел коридор и свернул на лестничную площадку. Два пролета он пролетел, как птица. Коридор, в котором он Оказался, на предыдущий был совсем не похож. Никаких портретов здесь не висело, были окна, были тени и облака, заглядывающие снаружи в окна; значит, вечер, и солнце уже садится, и сейчас он выйдет на воздух, прогуляется пешком до шоссе, и ветер выдует из его головы накопившиеся там пыль и ржавчину, от которых темно в глазах…
Он представил, как останавливает машину, как разговаривает с водителем ни о чем, как добирается до своей квартиры, как Мурзила, вопя от счастья, встречает его в прихожей, изголодавшийся, непослушный кот…
– Эй, мил человек, у вас табачку, случаем, не найдется? Андрей Т. остановился как вкопанный. Человек, спросивший про табачок, был такой невзрачный и незаметный, что на тусклом фоне стены казался просто пятном от сырости после протечки отопительных труб.
– Не курю я,- ответил ему Андрей.
– Да,- кивнула ему невзрачная личность и протянула маленькую ладонь.- Щекотун мое имя. Для друзей - Щекотало. Вы - Садко, я вас знаю, я вас в курилке видел.
Андрей Т. пожал ему руку, не желая показаться невежливым, хотя никакого особого желания знакомиться не испытывал.
– В курилке? - Андрей Т. попытался вспомнить, был ли в толпе уродов этот маленький человек-никто, но память молчала, как партизанка.
– Я там был, я за дым прятался. Помните, вы еще смеялись? Так это я вас изнутри щекотал, чтобы вы не боялись. А то бы они вас до смерти запугали… Ну, не до смерти, до смерти им нельзя, но досталось бы вам от них будь здоров. Эти парни пугать умеют. А здоровый смех, пусть искусственный, еще никому вреда не принес, только пользу.
– Спасибо,- ответил ему Андрей Т. равнодушно. Больше всего сейчас его занимала проблема выхода.
– Я много чего такого могу. Например, вот.- Щекотун прикрыл рот рукой. Где-то в стороне у стены кто-то судорожно закашлял. Андрей Т. посмотрел туда, но никого не увидел.
– Не смотрите, там никого нет. Это я.
– Вы? А кто кашлял?
– Я и кашлял. Это называется - управлять собственным каплем. Школа маркиза де Карабаса. Кашляешь здесь, а звук раздается там, куда ты его направляешь.
– Интересно. А голосом вы тоже можете управлять.
– Нет, голосом не могу. Только кашлем, еще чиханьем, ну и… сами понимаете, чем еще.
– Ценное умение, даже завидно.
– Может, и ценное, только денег за него все равно не платят.
– Послушайте,- Андрей Т. попытался вырулить на интересующую его тему,- я ищу выход. Вы не знаете, где выход из Заповедника?
– Нету здесь никакого выхода.- Щекотун задумался.- Вход есть,- он опять задумался и добавил: - Говорят. Да кто его видел, вход-то, если никто отсюда не выходил.
– Странное у вас заведение: вход есть, а выхода нет. Послушайте, а эти, из снов, они же сюда как-то входят?
– Ну, этим просто. Они через сон и входят. Дойдут до стены, приснятся себе, что они внутри, и - уже внутри.
– Больно хитро. Трудно уловить суть.
– Суть простая. Кто там - те там. Это люди. А кто здесь - те здесь. Это мы. Вот и вся суть.
– А администрация? А директор?
– То ж администрация, то ж директор. Они ж не мы, для них законы не писаны.
– Какие законы?
