Чудесный рог: Народные баллады

Я проезжал по Стирлингу сквозь ветер, ливень и град,
Но не проезжал по Стирлингу, чтоб не вернуться назад!

Сэр Роланд

Когда он тихо стукнул в дверь к прекрасной и неверной,
Она откинула засов с поспешностью чрезмерной.
— Входи, мой трижды желанный жених! Не надо нам
                                                                                             разлучаться:
Мы вместе отпразднуем эту ночь, а завтра поедем венчаться.

— Сегодня, — сказал он. — Канун Всех Святых, великого дня
                                                                                                     навечерье.
Мне снилось, будто моей борзой вонзила ты нож в подреберье.

Мне снилось, — борзую мою убив, ты подошла к изголовью
И меня, своего жениха, обрызгала алой кровью.

Роланд по лестнице в башню взошел, но горница девы
                                                                                               прекрасной
Казалась угрюмой и мрачной ему в ночи глухой и безгласной.

— Зачем не горят в этой башне огни? Светильник — и тот
                                                                                                   погашен!
— Сними свою перевязь, меч отстегни. Предпраздничный сон
                                                                                               твой не страшен.

В сумрачной башне есть ход потайной. Мой друг, не тревожься
                                                                                                     напрасно.
Влюбленной чете милей в темноте. Нет нужды, что полночь
                                                                                                   безгласна.

На милю едва удалился конь от городской стены,
Как рослый и статный всадник возник пред ней в сиянье луны.

С дороги пыталась она свернуть направо или налево,
Но всадника меж собой и луной все время видела дева.

Его нельзя было ни нагнать, ни обминуть стороной.
И, словно черный агат, под ним лоснился конь вороной.

— О рыцарь достойный, коня придержи, чтоб деве в беде помочь.
Тем самым любовь ее заслужи в эту святую ночь!

Статный седок на своем вороном ехал молча, хоть плачь.
Он — впереди, она — позади. Он — медленно, дева — вскачь.

Гнедой с вороным поравняться не мог. Плетью исхлестанный,
                                                                                                     в мыле,
Он под всадницей изнемог от этих бесплодных усилий.

Статный рыцарь подъехал к реке у самого мелководья.
Он молча сдержал вороного коня и отпустил поводья.

Сказал он: — Река темна, глубока и схожа с девой бездушной.
Зачем же рыцарь по ней плывет, воле ее послушный?

Она сказала: — Река слывет подобьем девы бездушной,
Но верный рыцарь по ней плывет, воле ее послушный.

Деву на стрежень выносит гнедой, а вороной — мужчину.
И стали, подхвачены темной водой, они погружаться в пучину.

— Волна захлестнула мои башмаки! Дошло до колен
                                                                                               полноводье.
Во имя творца, перейми жеребца! Из рук ускользают поводья.

— Сгублю свою душу, если нарушу клятву — словам девицы
Не верить, пока не дойдет ей вода по крайности до поясницы!