за завтраком вам расскажу.
— Может быть, и есть, — сказал Джубал. — Погоди-ка, Майк. — Он отошел в угол комнаты и взял в руки большой сосуд с бренди.
— Ты можешь сделать так, чтобы это пропало?
— Это плохая вещь?
— Предположим, что да.
— Но, Джубал, я должен точно знать, что она плохая. Это бутылка. Я не вижу в ней ничего плохого.
— А если я замахнусь и брошу ее в Джилл?
Смит произнес с мягкой грустью:
— Джубал, ты этого не сделаешь.
— Правда, не сделаю. Джилл, тогда ты брось в меня. Она тяжелая, если Майк не защитит меня, получу по крайней мере поверхностное ранение.
— Джубал, я не хочу этого делать.
— Ах, брось! Это в интересах науки и… Бена Кэкстона.
— Но… — Джилл вскочила, схватила бутылку и швырнула ее Джубалу в голову.
Он хотел стоять прямо, но сработал рефлекс, и он пригнулся.
— Пролетела, — сказал Джубал с сожалением, — я не хотел нагибаться, думал посмотреть. Майк, что с тобой?
Человек с Марса дрожал и выглядел совсем несчастным. Джилл обняла его за плечи.
— Ну-ну, все в порядке, милый! Ты все отлично сделал. Она никого не задела. Исчезла, и все.
— Похоже, что исчезла, — согласился Джубал, оглядев комнату. Он пожевал свой большой палец и спросил: — Энн, ты смотрела?
— Да.
— Что ты видела?
— Бутылка не просто исчезла. Процесс имел определенную длительность. С места, где я стою, это выглядело так, будто бутылка сжалась или исчезла вдали. Но за пределы комнаты она не вылетала, я ее видела до последнего момента.
— Куда она делась?
— Я больше ничего не могу сказать.
— М-м-м… пленки прокрутим потом, но я верю. Майк!
— Да, Джубал?
— Где сейчас находится бутылка?
— Бутылка находится, — он снова запнулся. — Опять нет слов. Прости.
— Занятно. Сынок, ты можешь ее достать?
— Прошу прощения?
— Ты ее убрал. Теперь верни назад.
— Я не могу. Бутылки нет.
Джубал задумался. Этой способности можно найти неплохое применение. Есть пара-тройка парней, о которых жалеть никто не будет.
— Майк, а расстояние имеет для тебя значение?
— Прошу прощения?
— Если бы ты был в комнате, а я на улице, футах в тридцати от дома, ты бы смог остановить бутылку?
— Да, — ответил Смит, несколько удивленный.
— Гм… Подойди к окну. Предположим, Джилл и я стояли бы на той стороне бассейна, а ты здесь. Ты бы сумел остановить бутылку?
— Да.
— Ну, а если бы мы были за воротами, за четверть мили отсюда? Далеко?
— Джубал, дело не в расстоянии, не в видении,
— Постой, постой… Расстояние роли не играет. Тебе даже не нужно ничего видеть. Если ты знаешь, что где-то происходит что-то плохое, ты можешь это остановить? Так?
Смит встревожился.
— Почти так. Я недавно из гнезда. Чтобы знать, я должен видеть. А Старшему Брату не нужны глаза, чтобы знать. Он знает. Чувствует. Вникает. Действует. Прости.
— Ты ни в чем не виноват, — угрюмо сказал Харшоу. — Видел бы тебя министр по делам мира — тут же объявил бы секретным оружием.
— Прошу прощения?
— Не обращай внимания.
Джубал вернулся к столу и взял в руки тяжелую пепельницу.
— Джилл, в лицо не бросай. Майк, выйди в коридор.
— Джубал, брат мой, пожалуйста, не надо!
— Что случилось? Я хочу провести еще один опыт, но в этот раз я буду смотреть, куда она летит.
— Джубал!
— Да, Джилл?
— Я поняла, что тревожит Майка. В наших экспериментах я должна вам угрожать. А мы ведь Майку братья по воде. Он не может понять, как между нами возможно такое. Это, наверное, совсем не марсианское поведение.
Харшоу нахмурился.
— И нас будут разбирать на заседании Комитета по Немарсианским Деяниям.
— Джубал, я не шучу!
— Я тоже. Ладно, Джилл, я сам ее брошу, — Харшоу дал пепельницу Майку. — Видишь, какая она тяжелая, сынок, какие острые у нее углы?
Смит внимательно осматривал пепельницу.
— Я ее подброшу к потолку, — продолжал Харшоу, — и падая, она ударит меня по голове.
Майк испуганно поднял глаза.
— Брат, ты умрешь?
— Нет, просто будет больно. Оп-ля! — Харшоу бросил пепельницу вверх. В верхней точке траектории пепельница остановилась.
Харшоу смотрел на нее, и ему казалось, что перед ним застывший кинокадр. Он прохрипел:
— Энн, что ты видишь?
Она ответила пустым голосом:
— Пепельница остановилась в пяти дюймах от потолка. Я не вижу ничего, что удерживало бы ее, — и своим голосом добавила: — Джубал, я думаю, что вижу… Если фильм покажет что-то другое, я порву диплом.
— Джилл?
— Пепельница висит в воздухе.
Джубал отошел к столу и, не сводя с пепельницы глаз, сел.
— Майк, — спросил он, — почему она не исчезла?
— Джубал, — сказал Майк извиняющимся тоном, — ты не сказал убирать ее прочь. Ты велел остановить. Когда я убрал бутылку, ты захотел вернуть ее. Я делаю что-то не так?
— Нет, все правильно. Я забыл, что ты понимаешь все буквально.
Харшоу вспомнил проклятия и клятвы, модные во времена его молодости, и подумал, что Майку их говорить нельзя. Пошлешь его к чертям — он и пойдет.
— Я рад, — сказал Смит сдержанно. — Простите, что бутылка пропала. И еще простите, что пропала пища. Но иначе было нельзя. Мне так казалось.
— О чем ты? Какая пища?
— Он имеет в виду тех типов, Джубал, — поспешно объяснила Джилл. — Берксвита и его подручного.
