— Ах, да, — Харшоу отметил, что у него немарсианское понятие о пище. — Майк, не переживай, из них не вышло бы хорошей пищи. Их забраковал бы любой инспектор пищевой службы. А самое главное, это было необходимо. Ты понял все совершенно правильно и действовал как надо.
— Мне приятно это слышать, — с облегчением ответил Майк, — только Старшие Братья никогда не ошибаются. А мне еще многому нужно учиться и расти, прежде чем я присоединюсь к Старшим Братьям. Джубал, можно я отпущу ее? Я устал.
— Ты хочешь ее убрать? Давай!
— Я не могу.
— Почему?
— Она не угрожает твоей голове. Я не нахожу в ней ничего плохого.
— Конечно, отпускай.
Харшоу ожидал, что пепельница повиснет над его головой, но она спикировала к столу, повисела над ним и мягко опустилась.
— Спасибо, Джубал.
— Тебе спасибо, сынок, — Джубал поднял пепельницу. Она была такая же, как раньше. — Тебе спасибо. За самые удивительные впечатления, которые мне довелось испытать с тех пор, как первая нанятая мною девочка повела меня на чердак. Энн! Ты училась в Рейне?
— Да.
— Ты раньше встречалась с левитацией?
Энн подумала.
— Я видела то, что называют телекинезом. Его демонстрировали на игральных костях, а я в математике слаба и не могу точно сказать, телекинез это или нет.
— Черт возьми! Если так рассуждать, то в пасмурный день нельзя сказать, что солнце встало.
— А как же иначе! Может быть, за тучами кто-то установил искусственный источник света. Один из моих сокурсников мог передвигать взглядом мелкие предметы, но для этого ему нужно было выпить. Но я опять-таки ничего точно сказать не могу, потому что я с ним пила, а в нетрезвом состоянии…
— Больше ты ничего такого не видела?
— Нет.
— У меня больше нет к тебе вопросов как к Свидетелю. Снимай свою простыню и садись, если хочешь.
— Спасибо, хочу. Но памятуя вашу лекцию о мечетях и синагогах, я переоденусь в своей комнате.
— Как хочешь. Разбуди Дюка и скажи ему, чтобы занялся камерами.
— Хорошо, босс. Ничего без меня не делайте. — Энн пошла к двери.
— Обещать не могу. Майк, садись за стол. Ты можешь поднять пепельницу?
— Могу, — Смит протянул руку и взял пепельницу.
— Не так!
— Не так?!
— Это я виноват. Ты можешь ее поднять, не касаясь руками?
— Могу, Джубал.
— Ну, ты не устал?
— Нет, Джубал.
— В чем же дело? Она должна быть плохой?
— Нет, Джубал.
— Джубал, — вмешалась Джилл, — вы не попросили Майка поднять пепельницу, а только спросили, может ли он поднять ее.
— Ах, да! — смутился Джубал. — Майк, пожалуйста, подними пепельницу, не касаясь ее руками. На фут над столом.
— Да, Джубал, — пепельница поднялась и зависла над столом. — Ты помнишь, Джубал? Если что не так, я передвину.
— Отлично. Держи. Устанешь — скажешь.
— Скажу.
— А можешь поднять что-нибудь еще? К примеру, этот карандаш? Если можешь, подними.
— Да, Джубал. — Карандаш присоединился к пепельнице.
Постепенно их компанию пополнили другие предметы. Вернулась Энн, молча села на стул. Пришел Дюк со стремянкой, взглянул на представление раз, другой и стал устанавливать стремянку. Майк неуверенно произнес:
— Мне кажется, Джубал… — он подбирал слова, — я запутался в этих предметах.
— Не перенапрягайся.
— Кажется, я могу еще один, — зашевелилось пресс-папье, поднялось и… все висевшие в воздухе предметы посыпались на пол.
— Джубал, мне очень жаль, — Майк чуть не плакал.
Харшоу похлопал его по плечу.
— Сынок, ты должен гордиться. То, что ты сделал, — это… — он поискал сравнение среди известных Майку, — …труднее, чем завязать шнурки, лучше, чем сделать сальто в полтора оборота. Ты это сделал просто здорово!
— Я не должен стыдиться? — Майк удивился.
— Ты должен гордиться.
— Да, Джубал, — с довольным видом сказал Майк, — я горжусь.
— Отлично, Майк, я не могу поднять пепельницу, не прикасаясь к ней руками.
— Ты не можешь? — испугался Смит.
— Нет. Научишь меня?
— Да, Джубал, — Смит замолчал, смутившись. — У меня опять нет слов. Я буду читать, читать и читать, пока не найду слова. Потом я научу моего брата.
— Только не очень разгоняйся.
— Прошу прощения?
— Я говорю, не разочаровывайся, если что-то не получится. В английском языке может не оказаться нужных слов.
Смит подумал.
— Тогда я научу моего брата языку моего гнезда.
— Ты опоздал лет на пятьдесят.
— Что-то не так?
— Вовсе нет. Только лучше начни с Джилл.
— У меня от этого болит горло, — запротестовала Джилл.
— Прополощешь горло аспирином. — Харшоу взглянул на нее. — Это не причина, сестра. Вы назначаетесь младшим научным сотрудником в области марсианской лингвистики… что включает исполнение и ряда дополнительных обязанностей. Энн, прими ее на работу официально, пусть ей идет заработная плата.
— Она уже давно работает на кухне. Оплатить ей эту работу?
Харшоу пожал плечами.
— Такую мелочь можешь решить сама.
— Джубал, — запротестовала Джилл. — У меня не получится!
— Сначала попробуй!
— Но…
— А где благодарность? Я предлагаю тебе работу!
Джилл прикусила губу.
— Я согласна, босс.
Смит робко коснулся ее руки.
— Джилл, я научу.
